Благородный дом. Роман о Гонконге - Джеймс Клавелл

— Может быть. А может быть, и нет, Роберт. Но однажды это действительно может возыметь неожиданный и нежелательный эффект. Взятки — свободные и неучтенные деньги, которые случайно оказались в ящике письменного стола в участке? Да?

— Да, но не у меня, потому что я в этом не участвую или не беру, и подавляющее большинство тоже. Британцев или китайцев. Но как прикажешь нам, тремстам двадцати семи беднягам полицейским из заморских дьяволов, контролировать восемь с лишним тысяч цивилизованных полицейских из младшего командного состава и простых копов и ещё три с половиной миллиона цивилизованных маленьких ублюдков, которые терпеть нас не могут?

Брайан Квок рассмеялся. Так заразительно, что Армстронг покатился со смеху вместе с ним и добавил:

— Туда тебе ещё раз за то, что так завел меня.

— Взаимно. И все же, ты будешь первый это читать или я?

Армстронг опустил глаза на папку, которую держал в руке. Тоненькая, всего двенадцать страниц убористого текста, она походила на информационный бюллетень по темам, обозначенным отдельными заголовками. В содержании было указано четыре раздела: часть 1 «Политический и экономический прогноз для Соединенного Королевства», часть 2 «КГБ в Азии», часть 3 «Золото» и часть 4 «Последние разработки ЦРУ».

Армстронг устало закинул ноги на стол и устроился поудобнее в кресле. Потом передумал и передал папку Квоку.

— На, читай. Все равно у тебя это получается быстрее. А я уже устал от плохих новостей.

Брайан Квок кивнул: он с трудом скрывал нетерпение, и сердце у него билось часто. Открыв папку, Брайан с головой ушел в чтение.

Армстронг наблюдал за ним. Приятель вдруг изменился в лице, побледнел. Армстронг встревожился не на шутку. Брайан Квок был не из тех, кого легко шокировать. Он молча дочитал все до конца, потом пролистал ещё раз, возвращаясь то к одному, то к другому абзацу. И медленно закрыл папку.

— Все так плохо? — спросил Армстронг.

— Хуже некуда. Кое-что. Если бы не подпись А. Медфорда Гранта, я бы сказал, что составитель доклада сбрендил. Он утверждает, что у ЦРУ серьезные связи с мафией, что они плели и плетут заговоры с целью убрать Кастро, проникли во Вьетнам, замешаны в торговле наркотиками и ещё бог знает чем, — вот, почитай сам.

— А что насчет внедренного агента?

— Он у нас есть, это точно. — Снова открыв папку, Брайан нашел нужный абзац. — Слушай: «В настоящее время внутри гонконгской полиции, несомненно, действует высокопоставленный коммунистический агент. В совершенно секретных документах, переданных нашей стороне генералом Гансом Рихтером — вторым лицом восточногерманской службы госбезопасности, который бежал к нам в марте этого года, четко указывается, что кличка этого агента — „Наш Друг“ и что он действует там по меньшей мере лет десять, а может, и пятнадцать. Связь с ним поддерживается, видимо, через офицера КГБ, посещающего Гонконг под видом сочувствующего бизнесмена из-за „железного занавеса“, возможно, банкира, или журналиста, или моряка с одного из советских торговых судов, которые ходят в Гонконг или заходят туда на ремонт. Согласно другим документально подтвержденным сведениям „Наш Друг“ передал противнику все секретные радиочастоты, предназначенные для служебного пользования, все секретные личные телефонные номера губернатора, начальника полиции и высших чинов правительства Гонконга, а также содержащие конфиденциальную информацию досье на большинство из них…»

— Досье? — перебил его Армстронг. — Они тоже в этой папке?

— Нет.

— Черт! Продолжай, Брайан.

— «…большинство из них; секретные планы полиции, составленные на случай коммунистического переворота или повторения коулунских беспорядков; копии личных досье на всех чинов полиции выше инспектора; имена шести основных тайных агентов гоминьдана, действующих в Гонконге в настоящее время под руководством генерала Жэнь Данва (Приложение А); полный список агентов гонконгской особой службы в Гуандуне, руководимых старшим агентом У Фэнфэном (Приложение В)».

— Боже мой! — выдохнул Армстронг. — Нам надо срочно вытаскивать старика Фэнфэна и его ребят.

— Да.

— У Татсин тоже в этом списке?

Квок проверил приложение.

— Да. Вот, послушай, как заканчивается этот раздел: «…Исследовательская группа пришла к заключению, что, пока предатель не ликвидирован, внутренняя безопасность Гонконга находится под угрозой. Почему данная информация до сих пор не передана самой полиции, нам до настоящего времени неизвестно. Мы полагаем, что это связано с проникновением советских агентов в правительственные круги Великобритании на всех уровнях, что позволяет существовать различным филби и дает возможность утаивать, смягчать или представлять в ложном свете информацию, подобную этой (послужившей предметом исследования 4/1962). Мы предлагаем немедленно организовать утечку данного доклада — или отдельных его частей, — чтобы он был доведен до сведения губернатора или комиссара полиции Гонконга, если вы считаете, что им можно доверять». — Брайан Квок поднял глаза на приятеля, голова у него шла кругом. — Здесь есть ещё кое-что, господи, политическая ситуация в Великобритании, а потом ещё «Севрин»… Почитай. — Он беспомощно покачал головой. — Боже, если все это правда… мы погрязли по самое некуда. Силы небесные!

Армстронг тихо выругался.

— Кто? Кто может быть этим шпионом? Это кто-то на самом верху. Кто?

Наступило долгое молчание. Потом Брайан сказал:

— Единственный… единственный, кто мог знать все это, — сам Кросс.

— Господи, что ты?!

— Подумай, Роберт. Он знал Филби. Разве Кросс тоже не учился в Кембридже? У обоих похожее прошлое, они из одной возрастной группы, оба во время войны служили в разведке — как Берджесс и Маклин. Если Филби удавалось долгие годы выходить сухим из воды, то почему это не могло получиться у Кросса?

— Нет, невозможно!

— А кто другой, кроме него? Разве он не работал всю жизнь на Эм-ай-6? Разве в начале пятидесятых он не приезжал сюда на определенный срок, а потом его не вернули сюда пять лет назад, чтобы он основал нашу Эс-ай как подразделение Эс-би? Разве он не возглавляет Эс-ай с того самого времени?

— Но это ничего не доказывает.

— Ты так думаешь?

Снова повисло долгое молчание. Армстронг внимательно наблюдал за приятелем. Он слишком хорошо знал его, чтобы не понять, насколько тот серьезен.

— Ну что там ещё? — обеспокоенно спросил он.

— А что, если Кросс — гомосексуалист?

— Ты точно спятил, — не выдержал Армстронг. — Он женат и… И, может быть, он и зловредный сукин сын, но ведь никогда ничего такого за ним не замечали — никогда.

— Да, но у него нет детей, его жена почти безвыездно живет в Англии, а когда приезжает сюда, они спят в разных комнатах.

— Откуда тебе это известно?