Кровавая наследница - Амели Вэнь Чжао

Монстр. Деимхов. Ей нужно исправить себя, поняла Ана. Чувство вины переполняло. Как долго она считала, что, найдя алхимика и отомстив за смерть отца, она сама сможет спастись.

Но спасение нужно было заслужить; прежде чем она сможет бороться за других, ей нужно научиться прощать себя.

Но ведь аффиниты, живущие в ее империи, не могут ждать, когда наступит равноправие. И уже появился человек, который может привести их к свободе.

Ана взяла руки Юрия.

– Ты станешь прекрасным лидером, Юрий, – сказала она. – Мое сердце с тобой в твоей борьбе за аффинитов, и я обещаю сделать все возможное, чтобы помочь. Но сначала мне нужно исправить свои собственные ошибки.

Юрий припал губами к ее кисти.

– Как только ты будешь готова, – сказал он, – отправь снежного ястреба в порт Голдвотер. Я собираюсь возвести на юге укрепления. Революция начнется там.

Он обнял ее.

– И помни, что я люблю тебя, что бы ты ни решила.

– Я тоже люблю тебя, друг мой.

Она крепко прижалась к нему, вдыхая запах дыма и огня, закрывая глаза и желая простоять так целую вечность.

Она почувствовала, как Юрий повесил ей что-то на шею: оно звенело и согревало кожу. Ана положила предмет себе на ладонь. Это был переливающийся кулон: небольшой серебряный круг, разделенный на четыре равные части в честь каждого из времен года.

– Божекруг, – сказал Юрий и взял ее за руку. – Мы совершим новый цикл.

– Мы снова друг друга найдем, – подтвердила Ана, не осмелясь озвучить предположение, что это могла быть их последняя встреча. – Попроси Шамиру позаботиться о Рамсоне. Скажи ему, что мне очень жаль и… что я найду его, когда все закончится, чтобы выполнить свою часть сделки.

По дороге от дома Шамиры, под бескрайним покровом ночи Ана приняла решение. Это она швырнула Рамсона через комнату, из-за нее он лежал у стены в крови.

Она не могла позволить себе причинить вред кому-нибудь еще. Она найдет его – или он найдет ее, – когда все закончится, и она отплатит ему за его помощь. Но сейчас она найдет своего алхимика сама.

Если у Юрия и были вопросы, он придержал их. Вместо этого он сказал:

– Хорошо.

Ана нежно отпустила его руки и отошла.

– Благословят тебя боги, Юрий.

В Кирилии эта фраза произносилась не как прощание, а чтобы выразить надежду и наилучшие пожелания. Ее говорили только самым близким людям.

– Благословят тебя боги, Кольст принцесса.

В ночной тишине его голос был едва слышен. Ана отвернулась от него и направилась в Ново-Минск. Обратно в трактир, где лежали ее вещи, одежда, пергаменты с планами и картами. Ждали ее и начала бала у Керлана.

Ана чувствовала, как теплый огонек крови Юрия удаляется и уменьшается, растворяясь на фоне северной тайги, он смотрит ей вслед, пока под ее ногами не расстилается брусчатка, а вокруг не вырастают стены домов. Когда она наконец обернулась к лесу, ни Юрия, ни дома Шамиры не было видно. Их поглотила бесконечная ночь, как будто их никогда и не существовало.

К рассвету она добралась до трактира, где поселились они с Рамсоном. Сквозь растрескавшиеся ставни в комнату пробивалось немного света, вещи лежали на своих местах, никем не тронутые. Ана закрыла дверь на задвижку, сделала два шага и упала на узкую кровать.

Она тут же провалилась в сон.

Когда Ана проснулась, небо горело огнем. У нее кружилась голова, ее тошнило и очень хотелось пить. Казалось, она проспала несколько суток. На западе собирались облака, и заходящее солнце окрашивало их в яркие оттенки красного, кораллового и фиолетового. Когда Ана распахнула окна, в воздухе стоял привкус зимы и надвигающегося снегопада.

Она помылась в небольшой банной в конце коридора, стараясь не думать о происхождении запекшейся крови у нее на лице и руках. События прошлой ночи казались сном: Юрий, Красные плащи, дом Шамиры, брокеры. И Мэй.

Нет, она не станет об этом думать. Точно не сейчас, ведь сегодняшний вечер был апофеозом всего, к чему она шла в течение последних одиннадцати месяцев.

Она переживет эту ночь, найдет алхимика и уедет отсюда. И поэтому Ана взяла все воспоминания о последних сутках и спрятала их под замок. Сегодня ей нужно быть максимально собранной, сильной и сообразительной.

Она осматривала содержимое всех конвертов, которые они с Рамсоном прикрепили к стене, пока не нашла нужный. Платье, купленное пару дней назад, мягко скользнуло по ее фигуре. Оно было сшито из белого шифона, вышито крошечными бусинами, переливающимися белым, серебристым и голубым цветом, которые вместе с полупрозрачными складками юбки водопадом спадали на пол у ее ног. Она посмотрелась в разбитое зеркало, висящее на стене, сделала вдох, и платье засияло, как падающий снег.

Ана взяла коробочки с новыми кремами и пудрами и начала краситься, стараясь подражать своим служанкам, которые в детстве делали ей макияж. Она равномерно распределила по коже крем с бронзовым оттенком, чтобы замаскировать синяки и ссадины. Затем нанесла на лицо розоватую пудру, от которой кожа заблестела. Темные румяна под скулы и немного алой помады на губы.

Когда она закончила и посмотрела на свое отражение, ей стало немного легче. Ана едва узнавала девушку, хмуро глядящую на нее из зеркала. Эта девушка выглядела нарочито ухоженно и неестественно. Как любая благородная дама в Ново-Минске.

Никто ее сегодня не узнает. Она превратилась в призрака.

И тем не менее, когда Ана надела выбранную маску, она ощутила облегчение во всем теле. Цвет маски сочетался с платьем, а по краям у нее вились узоры из снежинок. Согласно традиции, маски не были обязательным атрибутом Первоснежа. Но… жители Ново-Минска, очевидно, питали к ним особую слабость.

«Все балы в Ново-Минске маскарады?» – спросила она Рамсона пару дней назад.

Он улыбнулся ей из-под своей черной маски.

Новоминчанам есть что скрывать.

Ана запихнула оставшиеся вещи в небольшую шитую бисером сумочку, которую она купила специально для бала: портреты Луки, родителей, мамики Морганьи и Петра Тециева. Новый огнешар. Карта. Добравшись до дна своего заплечного мешка, Ана ненадолго замерла, а потом извлекла оттуда один медник.

Это был последний из тех трех, что она отдала Мэй. В следующем городе купим себе что-нибудь вкусненькое.

К горлу подступил ком. Ана моргнула, и призрак широкой улыбки Мэй исчез в опускающихся на город сумерках.

Она убила брокера, который убил Мэй. Но стоит ли одна жизнь другой?

Ана поцеловала монету и спрятала ее в недрах своей сумочки, которую потом повесила себе на запястье. Она нашла обрывок бумаги с адресом имения Керлана, который Рамсон дал ей несколько дней назад, и взяла его с собой вместе с фальшивыми документами.