Письма. Том II (1933–1935) - Николай Константинович Рерих

Отбор ликов неизбежен во всем. Выявление предательского элемента необходимо, ибо далее это обстоятельство могло сделаться еще более вредным. Вы знаете, что на все решительно соображения имеются у нас факты и обоснованные ответы. Прискорбно подумать, что денежный дар учреждениям будет так извращен в толковании злоумышленников. А соображение об отсутствии благодарности глубоко нелепо, ибо существует множество письменных доказательств. Кроме того, нам ли не знать, насколько ценна признательность как таковая. В последующих меморандумах будет освещен и статус картин и будут делаться выписки из соответственных журнальных постановлений[362]. Вас — трое, и с Вами все честные души, и Вам легко говорить о правде, ибо решительно все Вы можете подтверждать фактами.

Не пишу о Канз[асе], хотя имеется прекрасное предложение. Вы понимаете, что при существующих обстоятельствах даже невозможно касаться этого предмета. Ведь темные силы разрушали осуществление этих возможностей. Они же свирепо содрогаются при одном упоминании о 1936 годе[363]. Но они забывают, что у них один путь, а у Света бесчисленное множество возможностей. Темные могут пытаться преграждать, они могут довольствоваться лишь какими-то отложениями и видоизменениями, но нарушить космический закон они все же не могут. Ведь все ранее слагается надземно, а затем приобретает земные формы. Но прискорбно видеть, как самые лучшие возможности подвергаются покушениям, хотя бы и с негодными средствами. «И это пройдет» — так говорил Соломон. А если мы все приложим весь наш опыт, все единение и все огненное рвение, то пройдет это скоро.

Вы, конечно, понимали, что формально приходилось как бы ужасаться, например, харбинскими черносотенными выпадами. Но теперь вне почты тех стран можно сказать, насколько эти выпады были к истинному благу. Ведь темные произнесли такие суперлативы[364], на которые раньше никто не рисковал. Если была произнесена формула Метерлинка, то ведь впервые на газетном листе она с ужасом была произнесена темными. Хотелось бы знать, что именно писал Ач[аир]. Конечно, переписка с такими нестойкими элементами стала абсолютно не нужна. Имеют ли [в] Фила[дельфии] Рижский Сборник? Очень рад возглавлять факультет истинного Мастер-Института. Хороший каталог. Ведь с самого начала так и было, и никто не может отнять, что именно мы с Вами основывали Школу Объединенных Искусств. Надеюсь, что Фр[ансис] приписалась к какому-нибудь агентству. Важно хотя бы номинальное приобщение. Конечно, Мор[ис] не покидает вверенного ему Музея. Скажите привет Сутро — нашему первому другу еще со времен Лондона, также приветствуйте Стокса — мы так сердечно его поминаем и твердо знаем его несломимую честную твердость. Приветствуйте Меррита, пошлем ему в подарок — в знак давнишней дружбы — желаемую им танку[365]. Приветствуйте Воона — кажется, Фр[ансис] знает к нему дорогу. Замечательно, что он изначально так не любил некую особу. Приветствуйте Кунц Бэккер, Уайтсайд и всех самоотверженных друзей, собравшихся около Школы, — Зейдель, Фосдиков, Дона. Также приветствуйте всех сотрудников иногородних и в иностранных обществах. Ведь общество должно продолжаться, общественность не есть департамент. Никто на свете не может запретить людям общественно объединяться около уже излюбленных ими идей. Истинная живая этика сейчас более чем когда-либо необходима в жизни, чтобы выкорчевать все злоумышленные и ложно искривленные понятия. Приветствуйте Давида. Всегда я чувствовал к нему и доверие и дружбу. Считаю его не только помощником в нынешнем деле, сотрудником и во всем великом будущем. Несмотря на тяжкие современные условия, все же существуют культурные и образовательные учреждения и общества. Мир живет идеями, и раз идеи не умирают, то около них всегда найдутся и возможности, если не будут отринуты мерзким неискренним мышлением. Трудности лишь ступени успеха. Все исторические примеры, начиная от Моисея, через Акбара, Леонардо, Св. Сергия и множайших подвижников, дают нам живые примеры переживания трудностей для лучшего будущего. Никто на свете не запретит устремляться и служить лучшему будущему.

Приветствуйте Катр[ин] и Инг[е]. Вот уже поистине прекрасные души, деятельные и стоящие на преданном дозоре. Цените таких друзей — сотрудников. Хорошее письмо от Лейлы Мейлх. Пусть Фр[ансис] непременно войдет с ней в ближайшее сношение. Может быть, через нее возможна даже и продажа картин для музеев или частных собраний. Во всяком случае, такое ценное мнение очень важно. Приветствуйте и Формана и Флейшера, пусть они о нас помнят так же, как мы о них. Не осталось ли друзей из Кеттнеровского сообщества — ведь там были хорошие молодые души? Приветствуйте и знакомых директоров музеев, и Морея, и Тарух[ана], Зиночку и Таню, также и Москова. Думаю, что они все отлично поймут происходящее. Очень берегите всякие документы. Вы знаете, что одержание и патологические болезни очень близки. Вы знаете, как опасен и убийственен империл, когда ранее уже были сложные операции, то насколько больше может влиять накопление яда. Как это прискорбно, когда вместо быстрого поступательного движения приходится заниматься вещами, которых могло бы и не быть вовсе, если бы некие сердца были проникнуты познанием Учения. Вы помните мой Записной Лист о непростимой хуле на Духа Святого. Вы помните все, что сказано о последствиях предательства, как ужасно видеть в жизни именно такие проявления. Но вся эта тьма не только не отемнит Ваших друзей, наоборот, она вызовет в них их лучшие качества. Разве не поразительно изречение О’Хара Косгрэва, да и замечательно слово Давида о Муссолини. Бедняга Муссолини окончательно провалился. Как бы ни кончилось его злосчастное предприятие, но он уже осудился и провалился. Дайте русские книги мои Скунмэкер. Неужели находятся люди, которые могут помогать итальянцам в их незаконном бесчеловечном нападении?

Еще и еще потрясает меня убийственное отношение некоторых личностей к Сердцу — тому Сердцу, которое все дало.

Закончу, вспоминая факт последних дней в Харбине. После чудовищной черносотенной литературы ко мне пришла известная поэтесса М. Колосова от группы молодежи и сказала, что только теперь благодаря этой литературе они поняли все мое значение и считают своим долгом выразить и закрепить. Разве не поразительно, что именно тактика адверза может достигать таких формул? А ведь такие же формулы — повсюду. Итак, будьте бодры, как и подобает быть в часы великолепной битвы. Имейте меморандумы всяких словоизвержений. Храните документы от всяких покушений. Посылаю привет Крэну, перешлите[366] прилагаемую открытку Бринтону. Вооружитесь всем оружием Света в обеих руках. Свет побеждает тьму.

Духом с Вами,

Р[ерих]

146

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант и М. Лихтману

24 октября 1935 г. Наггар

№ 2

Родные З[ина], Ф[рансис] и М[орис],

Пришли письма от З[ины] и