Я - сталкер. Война Зоны - Андрей Левицкий

– Вот это тачка! Хочу такой. Не знаю, что ты мне собирался предложить, но я согласен оказать тебе услугу в обмен на него, – он указал на Малыша.

Вот это псих! Прав был старина Вуд, Ганн неадекватен, он напоминает бандита из гангстерского фильма, полностью оторванного. Винс не понял, что его босс сменил гнев на милость и непонимающе вертел башкой, переводя взгляд с меня на него. Наконец сообразил, что ветер переменился, и попятился к воротам в цоколь-гараж, где прятались Алеша и Полковник.

– Что ты там собирался мне предложить? – спросил Ганн, глядя на Малыша влюбленными глазами, когда-то и я так же на него смотрел.

– Нам надо посовещаться, – я отодвинул Ганна с дороги и, не оборачиваясь, зашагал к броневику.

Распахнулась дверца с пассажирской стороны, и из салона вывалился Химик, пропустил меня в салон, оперся о корпус машины. Выглядел он так, словно не спал неделю: бледный, под глазами черные круги, бурая с проседью щетина кажется клочковатой и свалявшейся, словно ему не сорок с небольшим, а больше пятидесяти. За рулем сидел Вуд и тарабанил пальцами по рулю, нервно поглядывал по сторонам, угол его века дергался, по всему видно, не в радость ему поездка, однако он зачем-то приперся в логово человека, с которым предпочитал не встречаться.

Я плюхнулся на сиденье, подняв облако пыли, и сердце защемило. Малыша никак нельзя назвать бездушной железякой, потому что в нем часть меня, он – олицетворение времени, когда я был счастлив и свободен… Если разобраться, сейчас я тоже счастлив, но по-другому, то время, когда я мог очертя голову окунуться в приключения, ушло безвозвратно, а ощущение осталось. Как же это называется?.. Фантомные боли. Когда болит рука или нога, которой нет. Я погладил руль, посмотрел на аппарели, управляющие пулеметными точками, их Химик поставил недавно, при мне такого не было.

– Он хочет Малыша, – проговорил я и понял, что мой голос выдает то, что я расстроен, пришлось пояснять: – Понимаю, что другого выбора нет, но это все равно что отдавать своего ребенка чужим людям или любимого пса – на живодерню.

– Очень тебя понимаю, – прошептал Химик, голос его еле шелестел. – Но ты им все равно не пользуешься, а у меня осталось мало времени…

Он смолк, зажал нос и запрокинул голову, сквозь пальцы на рубаху побежала кровь.

– У него обострение, – объяснил Вуд недовольным голосом. – Пришлось подстраховать, вдруг не доехал бы.

Теперь все ясно. Зря я не поверил Химику в первый раз, он и правда болен, и вроде неизлечимо… Черт побери, когда я снова обрел напарника, он собрался на тот свет. Неужели в Зоне нет артефакта, способного исцелить его?

Вспомнился рассказ Химика про Институт. Такой артефакт есть, он может вылечить любую болезнь, но взамен заберет волю, перекроит сознание по желанию нового хозяина. Химик предпочел смерть рабству. Не хотел бы оказаться на его месте, потому что я не имею права выбирать свободу, у меня семья, за которую я в ответе.

Химик вытер окровавленное лицо салфеткой, шмыгнул носом и невесело улыбнулся:

– Да, Пригоршня, это будет мой последний бой. Рецидив только начался, пару дней я должен протянуть… Что там у нас на повестке дня? Отдавать ли Малыша? Ты сам все понимаешь, выбора нет…

– Ни в коем случае не отдавать сразу, – вмешался в разговор Вуд. – Ганн отморозок, он машину заберет, а вас пристрелит. Надо что-то придумать, чтоб не подпускать его к броневику.

– Ты останешься за рулем, мы пойдем на переговоры, если нас не будет долго, уезжай. Думаю, Ганн не станет с нами расправляться, и все у нас срастется. Мы предложим ему Малыша в обмен на помощь.

– Правильно, – кивнул я. – Хорошо, что ты успел, ты сможешь его мотивировать, расскажешь, что за дела творятся под землей, только…

– Не дрейфь, не помру.

Он выпрямился, расправил плечи и расхлябанной походкой направился к Вуду, который ждал в десяти метрах от Малыша, я топал следом, поглядывая по сторонам. Черноволосый странный мужик в серебристом пиджаке поглядывал с подозрением, лысый старик прятался в зарослях травы. Еще двое заняли позицию за стенами недостроенного дома, по обе стороны от ворот в гараж, где прятались Алеша и Полковник.

Они приготовились дать бой и умереть героями, теперь, наверное, выдыхают с облегчением.

Химик протянул руку Ганну, представился, тот ответил на рукопожатие, смерил меня оценивающим взглядом.

– Ты хочешь наш броневик, нам нужна твоя помощь, – начал переговоры Химик, от его болезненности и следа не осталось, это был напористый Химик, которого я знал раньше. – Где бы нам перетереть в более комфортных условиях? Разговор предстоит долгий, но, думаю, мы поладим.

Я указал в места, где засели люди Ганна:

– Мы уже не воюем, правда? Пусть твои бойцы покинут позиции.

Ганн скривился, покачал рептильей головой и прогудел:

– Джокер, Соло, вас заметили, выходите. Крэнк, хватил собирать репья!

Лысый старик зашуршал в траве, поднялся и смачно сплюнул. Остальные решили не попадаться нам на глаза. Ганн указал на черноволосого:

– Ты пойдешь с нами.

– Двое моих людей, которые сейчас в гараже, тоже пойдут с нами.

Известие Ганну не понравилось, он поморщился, но промолчал, я позвал Алешу и Полковника, они вышли, прикрывая глаза от яркого света, с автоматами на изготовку и с рюкзаками. Остановились в десятке метров от Ганна.

– Чего стоите, как сосватанные, – проворчал он, разглядывая темнокожего Алешу, хмыкнул. – Надо же, подводная лодка в степях Украины. Негр – в аномальной Зоне! Ты сюда как, по туристической визе приехал, патент на работу купил?

– Меня зовут Алеша, – проговорил он вкрадчиво и замер, наслаждаясь эффектом: жабьи выпуклые глаза Ганна полезли на лоб. – Я коренной москвич, в Москве родился еще мой прадедушка, Леонид Моисеевич Гольденштейн.

Черноволосый подошел к Алеше и вытаращился так, словно увидел инопланетянина, было заметно, что он желает одного – потрогать Алешу. Он что, негров никогда не видел?

– Он здоров? – черноволосый указал на Алешу прикладом.

Ганн объяснил:

– Винсент гость из другого мира, он дальше Зоны не ходил. Да, Винс, здесь живут такие темнокожие люди.

– А я уж думал, париень обгориел.

Теперь понятно, откуда его тягучий птичий акцент. Интересно, лысый старик – местный рецидивист или тоже попаданец? Над каждым из этих людей витали статьи и сроки. Сразу видно – отморозки. Как минимум убийцы, как максимум – маньяки-потрошители. И черноволосый, и лысый дед кого-то мне напоминали, каких-то киношных персонажей.

Химик упер руки в боки:

– Так что, прямо тут будем говорить?

– Обижаешь, брат! – чтобы продемонстрировать дружественность намерений, Ганн повернулся спиной к нам и зашагал к распахнутым воротам. – Приглашаю разделить трапезу в моем скромном жилище и обсудить детали сделки. Интересно, что вам от меня нужно.