Бенди и чернильная машина. Кошмары оживают - Адрианна Кресс

И теперь… на меня медленно снизошло озарение. Неужели эта машина вернула меня к жизни?

– Ясное дело, ты не можешь мне ответить, – сказал мистер Дрю, внезапно осознав что-то; его глаза заблестели. Мужчина закусил губу. – Понятно, что ты не можешь. Ах, это же просто невероятно, Бадди.

Я не мог ему ответить? С чего бы это?

Я подался вперёд и толкнул мистера Дрю. Толчок получился сильным. Я никогда так сильно никого не толкал. Глава студии повалился назад, с громким стуком приземлившись на деревянный пол сцены. Я почувствовал себя невероятно сильным. Я больше не ощущал никакой боли. Я встал и подошёл к мистеру Дрю. Настала моя очередь смотреть на него сверху вниз.

Он съёжился. По-настоящему съёжился от страха. Мне это понравилось.

– Что вы со мной сделали? – спросил я.

– Полно, Бадди, – мистер Дрю вытянул вперёд руку, – не злись. Просто помни, что я спас тебе жизнь.

– Что вы сделали? – я подступил к мужчине ближе, уперев руки в бока. Я наслаждался тем, как моя тень нависла над ним, погружая во тьму всё его маленькое существо.

– Ты злишься. Ты расстроен. Тебе трудно справляться с эмоциями, я понимаю. Но разве ты не видишь, что я тебя исправил? И ты теперь… ты… идеален!

Странное слово вышибло весь воздух из лёгких. Я почувствовал себя менее уверенно.

– Что всё это значит?

– Вот видишь, не всё так плохо, да? – сказал мистер Дрю с лёгкой улыбкой.

– О чём вы говорите? – я чувствовал себя так, словно разговаривал со стеной. Почему он не давал мне прямого ответа? – Говорите, что вы наделали. Скажите, что со мной не так! – я раздосадованно фыркнул и повернулся, чтобы посмотреть на машину, а затем снова на мистера Дрю. – Скажите… – В этот момент я наконец заметил форму своей тени. – Скажите мне…

Внезапно я отвлёкся.

Скажите мне…

Я попятился назад. Моя тень была длинной и худой, как и всегда. Она расплылась пятном на мистере Дрю. Тот поднялся на ноги, больше не ёжась от страха. Он внимательно за мной наблюдал. Мужчине было любопытно, а не страшно. Кажется, мистер Дрю понимал то, что было непонятно мне.

В скором времени я тоже должен был это понять.

Я коснулся макушки головы. Что это отбрасывает такую тень, похожую на два изогнутых лепестка, которые торчат из моей черепушки? Они оказались мягкими на ощупь. И когда я потрогал эти лепестки пальцами, то ощутил: мои пальцы трогают их. Они являлись частью меня – такой же, как руки или ноги.

Я опустил руки и посмотрел на них.

И сделал ещё один шаг назад.

– Позади тебя, Бадди, – подсказал мистер Дрю.

Я медленно повернулся. Не хотелось следовать его указке, но по какой-то причине я понимал: так нужно.

На земле лежало тело, испачканное чернилами. Распластанное.

Безжизненное. Промокшее. Я медленно приблизился к нему.

– Кто это? – спросил я. Однако изо рта вырвался лишь стон.

Слов не было. Лишь чувство, которое нельзя ими выразить.

Я не хотел знать ответ.

Мне и без того он был известен.

Я наклонился, чтобы получше рассмотреть тело на полу.

Оно принадлежало мне.

Я думаю, эта история подходит к концу. Моя часть, по крайней мере. Мне кажется, я почти закончил её писать. Не думаю, что смогу продолжать дальше. Ему нравится история, но он голоден. Я голоден.

Дот, если ты найдёшь эти записи, поделись ими.

Я надеюсь, ты сможешь убедить всех в том, что эта история – правда.

Хотя я знаю: не всё в ней правдиво.

Но я почти уверен, что большая часть описанных событий произошла на самом деле.

* * *

Мой разум – это его разум.

Наш разум.

Я был не один. Мистер Дрю стоял рядом со мной и тоже смотрел на тело. На моё тело. На мой труп.

Никому не приходится видеть своё тело после смерти. Ни у кого нет возможности это ощутить. Как мой разум вообще мог это осознать?

Я умер. И это моё безжизненное тело.

– Вот видишь, я спас тебя, – сказал мистер Дрю.

– Я не понимаю, – ответил я.

– Тсс, хватит. Так ты только себя расстроишь.

– Я уже расстроен. Мне нужно всё понять. Вам надо мне все объяснить. – Я повернулся к мистеру Дрю.

– Пожалуйста, послушай меня. Тебе нужно перестать пытаться говорить, Бадди. Ты так себе только вредишь.

– О чём вы говорите? Я не расстраиваюсь из-за того, что разговариваю… – Я запнулся. И наконец услышал себя. – Я не… – рычание. – Мистер Дрю, – снова рычание.

Я открыл рот в попытке произнести своё имя: Бадди. Раздался звук, похожий на лай. Я замер. Перехватило дыхание. Я рухнул на колени, схватившись за горло. Я уставился на мистера Дрю. На секунду мне показалось, что он выглядел обеспокоенным. Но нет, не совсем. Мужчина казался довольным собой.

Я снова повернулся к телу на полу. К своему телу. Я не знал, что мне делать. Я уже не понимал, о чём думал. Часть меня была странно очарована всем вокруг – словно я впервые увидел мир. Другая моя часть пребывала в отчаянии и ужасе.

Я на четвереньках пополз к лежащему на полу телу.

К моему телу.

Я взглянул на свои руки. Нет, не на руки, которые принадлежали старому телу. Я опустил взгляд на свои новые руки. На них надеты перчатки.

У меня не было перчаток. Никогда в жизни я их не носил – даже зимой. Я всегда просто засовывал руки в карманы.

Я ничего не понимал. Но в то же время это было не так. Теперь я точно знал, что произошло. Во всё это оказалось очень трудно поверить.

Если во что-то трудно поверить – не значит, что это неправда.

Помни это, Дот. О, пожалуйста, помимо всего прочего, помни об этом.

Я дотронулся до своего лица. Не того лица, которое теперь принадлежало мне. А до холодного мёртвого лица лежащего на полу тела.

Тебе доводилось видеть мёртвое тело? Это пугает – но не совсем так, как пугают истории о призраках. Тебе страшно, потому что ты видишь перед собой человека. И в то же время понимаешь: это не совсем человек.

Чего-то не хватает.

– Это твоё тело, Бадди. Но это не ты, – сказал мистер Дрю, присаживаясь рядом со мной на корточки. Он говорил так, словно отвечал на мои мысли.

Я со злостью уставился на мистера Дрю. Я знал, что теперь не мог говорить. Не стал даже пытаться – просто указал на лицо, туловище, ноги…

– Это всего лишь составные части. А вот настоящий ты… ты здесь, – сказал мистер Дрю и, протянув руку, положил свою ладонь мне на грудь поверх рёбер. – Твоя душа здесь.