В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов - Ася Казанцева

Бог смотрит на тебя с прейскуранта.

Но ладно бы фотография глаз! В нескольких экспериментах показано, что люди становятся более щедрыми даже в присутствии абсолютно схематичного изображения, очень отдаленно напоминающего человеческое лицо. Например, Мэри Рингдон и ее коллеги из Мичиганского университета приглашали испытуемых участвовать в экономической игре “Диктатор”, где человек располагает некой суммой денег и должен выбрать, оставить ли ее целиком себе или поделиться с партнером по игре [4]. Как он решит, так и будет. У второго партнера не будет следующего раунда, чтобы вознаградить диктатора за щедрость или отомстить ему за скупость. Эта игра часто используется учеными для анализа того, какие факторы (окситоцин, социальная близость к партнеру, напоминание о моральных ценностях и т. п.) могут повлиять на готовность делиться. В данном случае все условия были одинаковыми – кроме того, что лист для записи решения был украшен орнаментом в виде треугольника из трех точек. В одном случае были две точки сверху и одна снизу, в другом наоборот.

Экспериментаторы исходили из предположения, что первая картинка напоминает людям глазки и ротик, а вторая не вызывает никаких таких ассоциаций. Косвенно это подтверждается дополнительным экспериментом, в котором людей просили дорисовать эту картинку. Из первого набора точек они генерировали что-нибудь одушевленное в 58,6 % случаев, а из второго – только в 29 % случаев.

Всего в игре участвовали 58 диктаторов, которым достался орнамент в виде мордочки, и 55 с простым треугольным орнаментом. Каждый получил пять долларов. В среднем те люди, которым достался орнамент с глазами, отдавали партнеру по игре $2,48. Те, у кого был просто треугольник из трех точек, в среднем отдавали $2,11[69]. В контрольной группе 40 % диктаторов не дали партнеру совсем ничего. В группе, на которую смотрели точки с листа, жадин набралось только 25,42 %. Интересно, что рисунок с условной мордочкой сильнее повлиял на мужчин, чем на женщин. Женщины были примерно одинаково щедрыми независимо от того, какой рисунок им попался, а вот мужчины отдали в среднем $1,41 в контрольной группе и $3,00 в группе с глазами.

Вам это ничего не напоминает?

“Но Господь сказал Самуилу: не смотри на вид его и на высоту роста его; я отринул его; Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце” (1Цар. 16:7).

“Ибо очи Его над путями человека, и Он видит все шаги его. Нет тьмы, ни тени смертной, где могли бы укрыться делающие беззаконие” (Иов 34:21–22).

“У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно” (Мф. 6:3–4).

Можно было бы подобрать и другие цитаты. Библия довольно активно создает у читателя ощущение, что Бог на него смотрит, по крайней мере метафорически. Вполне можно предположить, что под этим всевидящим оком человек будет стараться вести себя более прилично, чем неверующий, на которого никто не смотрит. Но подтверждается ли это экспериментально?

Социологические исследования обычно показывают, что религиозные люди активнее занимаются благотворительностью. Например, при опросе 1964 жителей Нидерландов [5] выяснилось, что хотя бы один раз в течение года жертвовали деньги 77 % нерелигиозных людей, 90 % католиков, 90 % прихожан Нидерландской реформатской церкви (Википедия сообщает, что она теперь влилась в состав Протестантской церкви), 96 % приверженцев нехристианских конфессий. Однако в таких опросах есть несколько серьезных методологических проблем. Во-первых, исследователи вынуждены верить своим респондентам на слово. Во-вторых, что еще хуже, в одном и том же опросе люди говорят и о своих религиозных взглядах, и о благотворительности, то есть у них вполне может промелькнуть мысль “Я католик, а католики щедрые, значит, и я тоже”, что приведет к неосознанному преувеличению собственного вклада – ведь далеко не все люди твердо помнят, кому там они переводили денег, когда и сколько. В-третьих, отвечая на вопрос о благотворительности, религиозные люди учитывают не только те деньги, которые они перевели условной “АдВите” на лечение лейкоза, но и те деньги, которые они кинули в чашу для пожертвований, когда ходили на воскресную службу. Прихожане реформатской церкви, по их собственной оценке, за год пожертвовали в среднем по 240 евро на нужды церкви и по 187 евро на светские проекты. Надо заметить, что они резко опережают нерелигиозных людей, от которых светские проекты получили только по 97 евро в год (а религиозные – по 10).

В похожем опросе в США получилось, что все люди вместе, без разделения по конфессиям, тратят на религиозные организации намного больше денег, чем на секулярные фонды. Медианный размер годового пожертвования (то есть цифра, выбранная так, чтобы из всех респондентов половина заплатила меньше этой суммы, а половина – больше) составляет 300 долларов на нужды религиозных организаций и 50 долларов на нужды светских [6]. При этом некоторые люди жертвуют очень большие суммы (по крайней мере, по собственным словам), так что среднее арифметическое выглядит гораздо внушительнее, чем медиана: 1141 и 566 долларов соответственно. Естественно, какая-то часть денег, получаемых церковью, действительно уходит на помощь нуждающимся, хотя едва ли настолько же существенная, как в случае целевого взноса в благотворительный фонд.

Те самые 1964 жителя Нидерландов, которые участвовали в опросе про благотворительность и религиозность, заполняли свои анкеты не дистанционно, а в офисе исследователей. За потраченное время каждый из них получил 9 евро. После того как анкета была заполнена, испытуемых спрашивали, не хотят ли они отдать свои 9 евро на благотворительность (на выбор были предложены три медицинских фонда). Только 112 человек (5,7 %) согласились с таким предложением [7]. Вероятность того, что человек отдаст деньги, повышалась с возрастом, была более существенной для людей с хорошим образованием и доходом, а также зависела от того, насколько респондент в принципе лоялен к человечеству (что определялось по степени согласия с утверждениями наподобие “Большинству людей можно доверять”). Но вот с религиозностью не было обнаружено никакой связи вообще.