Вопреки приказу - Михаил Михеев

Флота уральцев здесь не ждали и имели на то основания. Согласно выводам, сделанным штабными аналитиками, первые звездолеты Конфедерации смогут появиться в системе не раньше чем через две недели. И, с большой долей вероятности, это будут разведчики, а не полноценное ударное соединение. Вариант, что угроза будет исходить с Урала, а корабли сумеют разогнаться в полтора раза быстрее, чем считается технически возможным, не рассматривался даже теоретически. Минус аналитиков Ассоциации Восточных Народов – их менталитет. Если чего-то не может быть – значит, этого не может быть, и точка. Александров про эту их слабость прекрасно знал, потому и торопился. И вот сейчас неумение расширить границы восприятия сверх вбитых с рождения рамок сыграло с оккупировавшими Новый Амстердам злую шутку.

Поведение восточников соответствовало раскладам. Пара корветов, судя по невероятно завершенным и в то же время унылым обводам сошедших с корейских стапелей, несла рутинную дозорную службу на ближних подступах к планете. Все правильно, для того, чтобы прикрыть всю систему, у эскадры восточников попросту не хватило бы кораблей. Они решили эту проблему вполне предсказуемо – на высокой орбите неспешно вертелся корабль дальнего локационного дозора. Александров на их месте поступил бы точно так же. Утыканный антеннами самых немыслимых форм и размеров корабль позволял увидеть любой объект массой от сотни тонн на расстоянии до десяти световых часов. Вполне достаточно, чтобы эскадра изготовилась к бою, вышла навстречу и перехватила нахалов. Конечно, радары планетарного базирования были и мощнее, и чувствительнее, но вряд ли они достались в руки захватчикам. В конце концов, такие системы – объекты, подлежащие безусловному уничтожению в случае угрозы захвата противником, и военные наверняка постарались выполнить свой долг.

Остальные корабли эскадры с кажущейся хаотичностью распределились на орбите. С кажущейся потому, что наверняка в позиции каждого из них имелся какой-то смысл, однако стороннему наблюдателю уловить закономерности было крайне сложно. А с другой стороны, так ли уж важно, почему выбрана та или иная орбиты? Александров прибыл в систему Нового Амстердама для того, чтобы врага бить, а не гадать о высоком философском смысле его построений.

Эскадра вышла из гипера даже ближе, чем в прошлый раз получилось у восточников, да еще и за пределами плоскости эклиптики, что облегчало навигацию и, соответственно, разгон. Разумеется, идеальный строй кораблям сохранить не удалось, но все же разброс получился в пределах разумного. Пилоты и штурманы, да и механики, разумеется, тоже, сработали выше всяких похвал, еще раз подтвердив свой высокий профессионализм. Корабли оказались сразу же на почти идеальном расстоянии от противника и немедленно открыли огонь, благо здесь и сейчас можно было не учитывать искривление пространства, гравитационные искажения, звездный ветер и еще кучу величин, оказывающих влияние на точность работы с предельных дистанций. Ну и противник на парковочных орбитах – идеальная мишень. Единственные минусы – распределить цели они уже не успевали, били по тем, которые первыми попадались на глаза, а часть промахов неизбежно зацепляла атмосферу планеты, но это было небольшой платой за достигнутый эффект внезапности.

Глядя на противника, адмирал с трудом сдерживал довольную ухмылку. Он успел! Рискуя и отказавшись от положенной в таких случаях разведки, он выиграл главное – время. Ничего похожего на организованную систему орбитальной обороны у противника еще не было. Восточники потеряли инициативу даже не с первых секунд, а намного раньше. И первый залп выстроившихся «стеной» ударных кораблей лишь ставил в процессе жирную точку, как молоток по шляпке гвоздя.

Хотя мишени каждый выбирал самостоятельно, что порождало определенные накладки, результат оказался вполне успешным. «Суворов», «Ушаков» и «Апраксин» обстреляли крайне удобно висящий на орбите линкор противника. Залпы получились не совсем синхронными, но это уже не играло никакой роли – звездолет восточников буквально вбило в атмосферу, причем в виде обломков. «Кутузов» и какой-то из линейных крейсеров вдребезги разнесли авианосец. Остальные корабли «стены» довольствовались мишенями попроще. Атмосфера планеты и пространство вокруг нее окрасились огненными сполохами.

Еще несколькими залпами эскадра вдребезги разнесла все, что висело на орбите и не прикрывалось серовато-зеленой тушей планеты. Это было просто до безобразия – на вражеских кораблях даже не успели дать ход. Страшные для орбитальных крепостей, мониторы оказались совершенно беззащитны перед орудиями линкоров. Толстая броня и мощные силовые поля давали некоторые шансы пережить одиночные попадания, но для противодействия сосредоточенному огню их явно не хватало. Чего уж говорить о кораблях полегче. Чуть в стороне крейсера гонялись за патрульными корветами, и минуты последних были сочтены. Крейсера Александрова, быстро обгоняя основные силы, разворачивались в сферу, реденькую, скорее формальную, но способную перехватить уцелевшие корабли противника, если те попытаются вырваться из системы. Эскадра восточников перестала существовать как соединение, не успев даже ударить в ответ.

Однако бой был еще не закончен. Эскадра погибла, но несколько кораблей пока уцелели и сдаваться явно не собирались, намереваясь дорого продать свою жизнь. И первым это почувствовал на собственной шкуре, точнее, на броне своего флагмана сам Александров, когда один из уцелевших противников высунулся на пару секунд из-под защиты планеты, дал залп и тут же спрятался обратно.

Кто бы ни командовал линкором восточников, дело свое он знал туго. От страшного удара в лобовую полусферу громада «Суворова» вздрогнула и завибрировала, как барабан, по которому с размаху врезали дубиной. Силовая защита линкора выдержала, но, приняв и погасив чудовищный импульс энергии, звездолет разом потерял восемь процентов скорости. Недостаточно, чтобы нарушить строй, глухо взревевшие двигатели тут же восстановили статус-кво, но те немногие, кто вместо того, чтобы согласно уставу и здравому смыслу сидеть, наглухо пристегнутыми к противоперегрузочным креслам, стоял или ходил, попадали, словно сбитые кегли. Некоторые даже получили легкие травмы, а на головы восточников обрушились водопады сочной русской брани, тем более заслуженной, что дать ответный залп «Суворов» попросту не успел.

Лурье, громко выругав разгильдяев, нарушающих устав, – как оказалось, русский язык он освоил в объемах, далеко превышающих обязательный служебный минимум, – тут же перебросил все резервы мощности на защиту. Не лучший вариант. Но и не худший. Александров не вмешивался, у командира линкора свои дела, у адмирала – свои. Мозг Александрова с недоступной компьютеру скоростью оценивал текущую со всех сторон информацию, перебирая варианты, и почти сразу нашел решение, благо возможные расклады адмирал старательно пытался рассмотреть в течение последних суток. Занимался кучей дел, а параллельно обдумывал, чтобы потом, во время разгона, отшлифовать и довести до сведения своих подчиненных. Сейчас домашние заготовки, заранее введенные в компьютеры кораблей, пришлись как нельзя кстати.

– Построение четыре. Векторы ноль, девять, восемнадцать, двадцать семь. Вперед! Глушите авианосец, они его прикрывают!