Щёлоков - Сергей Кредов

Исполнительный, образцовый, ловкий хозяйственник-доставала, работающий на «расстрельной» должности, — таков В. А. Калинин. Мы попытались понять, как мог он на ней находиться — в контексте того времени. В какой мере это удалось, судить читателю.

Так или иначе, в этой главе речь шла о самой серьезной и несомненной ошибке Щёлокова-руководителя. У этой ошибки есть имя, отчество и фамилия: Виктор Андреевич Калинин.

Чувствовал ли Николай Анисимович, что его положение непрочно?

Павел Перевозник рассказывает о встрече с министром в 1980 году[57]:

«Как-то мне позвонил Щёлоков из Барвихи, где он отдыхал в санатории, и попросил приехать к нему. Мы просидели несколько часов. И тут в разговоре по душам о нашей совместной работе (а было что вспомнить, начиная еще с Молдавии) он рассказал, что по просьбе министра внутренних дел Чехословакии там открывается представительство МВД СССР. И спросил меня, как я смотрю на то, если он будет рекомендовать меня на эту должность…»

Министр и его подчиненный разговаривали, попивая вино, и разговор этот был невеселый. «Щёлоков уже тогда подумывал о своей дальнейшей судьбе, он предчувствовал неладное».

Что предчувствовал Николай Анисимович, автор воспоминаний не сообщает. Но точно — не скорый приход к власти Андропова. Тогда об этом и речи быть не могло. По свидетельству того же Перевозника, и в более позднем их разговоре Щёлоков не особенно в это верил: мол, Юрий Владимирович сильно болен и сам не согласится взвалить на себя ношу руководителя государства.

Можно предположить, что Николай Анисимович подумывал уходить из МВД и предлагал старому товарищу загодя сменить «горячее» место начальника управления БХСС на более безопасное и удаленное. А возможно, новое назначение Перевозника — форма его отставки, о чем мемуарист не скажет. Так или иначе, ближайшие несколько лет Павел Филиппович проведет представителем МВД СССР сначала в Чехословакии, потом в Болгарии. Останься он в Москве, его судьба сложилась бы драматичнее.

Тема неизбежности ухода с поста министра внутренних дел появляется в дневнике Щёлокова в конце 1975 года. Он пишет, что момент этот будет для него психологически трудным и к нему надо заблаговременно готовиться. В узком кругу Николай Анисимович не раз говорил: «Я буду первым министром внутренних дел СССР, который оставит этот пост по собственному желанию»[58].

Щёлоков перерос свою должность. А куда дальше? Заместитель председателя правительства — возможное развитие событий. После того как кабинет министров в 1980 году возглавил Н. А. Тихонов, земляк, старый знакомый Николая Анисимовича, Щёлокову предлагается и престижный пост первого заместителя главы правительства. Говоря словами персонажа из фильма «Белое солнце пустыни», что еще нужно человеку, чтобы встретить старость? Однако пост — именно что престижный, без реальных возможностей (из аппарата под рукой — пара помощников, секретарша и водитель; трудно с этим согласиться, если ты привык управлять миллионом с лишним человек). А главное, без членства в Политбюро. Щёлоков полагает, что он имеет достаточно заслуг и опыта, чтобы войти в партийный ареопаг. Николай Анисимович в хорошей физической форме[59]. Рано заканчивать карьеру. (Вспомним, что в фильм «Семнадцать мгновений весны», как говорят, специально для Брежнева была вставлена фраза: «70 лет — расцвет для политика».)

Коль скоро против повышения Щёлокова прямых возражений нет, вполне логично было бы назначить его секретарем ЦК КПСС, курирующим силовые структуры. Это уже близко к Политбюро… Как будто противопоказаний нет. Карьера Николая Анисимовича развивается по восходящей. Летом 1980-го все структуры, отвечавшие за подготовку XXII летних Олимпийских игр в Москве, наконец-то скинули эту многолетнюю обузу с плеч. С точки зрения организации и обеспечения правопорядка Игры прошли идеально. В ноябре того же года министру внутренних дел по случаю его семидесятилетия присваивается звание Героя Социалистического Труда. Двое пребывают в ожидании перемен в судьбе: Николай Анисимович и его «молодой, энергичный» зам.

Брежнев недееспособен и подвержен внушению, многие желают извлечь из этого пользу для себя. Окружение нервно реагирует на такие попытки. Деятельный Щёлоков — из тех, кто может пробиться к генеральному секретарю и склонить его к какому-нибудь вредному решению. Особенное беспокойство внушает его давнее стремление сосредоточить следствие в МВД. В 1978 году генеральный прокурор Р. А. Руденко уже получил от министра внутренних дел неприятный сюрприз: следствие по делам о несовершеннолетних тогда передали из прокуратуры в милицию. В какой-то момент прошел слух, что собираются всё предварительное следствие передать в МВД. Прокурорская общественность не на шутку разволновалась. Опасность удалось отвести[60].

Все тлевшие межведомственные и личностные конфликты к началу 1980-х обострились. За каждым событием виделись большая интрига и большая политика. Назначение на пост секретаря ЦК, курирующего силовые структуры, человека деятельного с «вредными» идеями, способного воздействовать на генерального секретаря, многих просто пугало.

В 1979 году «прокололись» старшие соседи. Щёлоковы заметили, что на их даче пропадают вещи. Вот эта история, записанная со слов «дяди Васи-печника» (по книге Столярова «Голгофа»):

«То недосчитаются радиоприемника, то ковровой дорожки, то нескольких бутылок марочного коньяка: Николай Анисимович пил только по праздникам, да и то рюмку-другую, и держал его для гостей… Николай Анисимович отдал распоряжение, ребята из угрозыска обработали полы специальным составом, и скоро с поличным попался архаровец из „девятки“ — он, сукин сын, охранял соседнюю дачу».