Его нельзя любить. Сводные - Мария Николаевна Высоцкая

так и думал, — выталкивает претензию, а я понять не могу, к чему он вообще. — Сбегаешь?

— Нет, — качаю головой, делая инстинктивный шаг к двери. Вжимаюсь в нее спиной. Вот сейчас он скажет, что вся эта ночь была ошибкой. Сейчас скажет.

— Оно и видно, — Ян ухмыляется и сует руки в карманы.

На нем черные джинсы и белая футболка. Несмотря на то, что он только что поднялся с кровати, выглядит шикарно. Да он всегда так выглядит.

— Мне нужно в аптеку.

— Долго думала?

— Что? — смотрю на него во все глаза. Что он несет? Почему не верит? В отличие от него, я не была поймана на вранье.

— Легенда так себе. Хочешь уйти, можно сказать прямо. Я не заплачу, — хмыкает, начиная наступать.

Теряюсь, обхватывая свои плечи. Сумочка, что я держала в руках, падает на пол.

Гирш медленно наклоняется, подбирая аксессуар.

— Держи, — вручает ее мне и тянется к шарфу, — это тоже твое.

— Ты меня выгоняешь?

Гирш неестественно смеется и качает головой.

— Ну, если тебе хочется, чтобы это выглядело так, пожалуйста. Да, я тебя выгоняю.

Пропускаю тот миг, когда нужно сделать вдох. Мир перед глазами превращается в мозаику, которая рассыпается к моим ногам. На ее месте образуется непроглядная тьма.

Поджимаю пальцы на ногах и сиротливо осматриваю прихожую.

Он меня выгоняет. Вот так просто. Я все-таки дура. В какие вообще игры полезла?

Хорошо, что хватило ума с ним не переспать. А ведь столько чувств из меня выплеснулось, что на кураже и диком трепете от происходящего случиться могло всякое.

Было бы куда обиднее слышать то, как он меня выгоняет, лишившись накануне девственности. А так, были лишь слова и поцелуи. Я сильная, и я выдержу.

Задираю подбородок, обдавая его холодным взглядом.

— Я снова совершила глупость, когда тебе поверила. Но да, если тебе хочется снять с себя ответственность за свои слова, то я скажу, что аптека — это предлог. Ты прав, я сбегаю. Потому что сама этого хочу, а не потому что ты меня выгоняешь. Ясно тебе?!

Гирш прищуривается. Смотрит на меня пристально секунд пять, а потом матерится.

— Херня какая-то, — выдает мрачно.

— Да нет, все логично, — гну свою линию. После его слов ни секунды тут быть не хочу.

Я тянусь к замку, но Ян перехватывает мою руку. Крепко сжимает пальцы.

— То есть ты не собиралась уходить?

— Какая разница после того, как ты меня выгнал?

— Я не выгонял, — цедит сквозь зубы явно взбешенно. — Ты сама же…

— Что сама? Я хотела сходить в аптеку. У меня голова раскалывается, — выдаю так громко, что у самой барабанные перепонки вот-вот лопнут.

Гирш медленно разжимает мои пальцы, с задумчивым видом переваривая информацию.

— Но ты не сбегаешь? — уточняет уже с дебильной улыбкой.

— Ты меня выгоняешь, вообще-то.

— Нет, — и опять лыбится.

— Нет? — все же смотрю ему в глаза.

— Я решил, что алкоголь выветрился, и все, что ты говорила, тоже.

— Тебе хочется, чтобы это было так? — ощетиниваюсь.

— Нет. Наоборот, мне этого очень не хочется.

— Тогда я схожу? — киваю на дверь.

Все неимоверно странно. Мне как минимум нужен воздух, чтобы слегка проветриться.

— Но вернешься? — Ян упирается ладонью в металлический косяк.

— Вернусь. Если для тебя в этом есть смысл.

— А для тебя?

— Да.

Ян скользит ладонью по металлу, а после перемещает ее на мою талию. Чуть сдавливает под ребрами.

— Я тогда, — он поворачивает голову в сторону кухни, — закажу что-нибудь на завтрак. Да?

Поддакиваю, кивая болванчиком.

— Ладно.

Он убирает руку. Как-то нерешительно склоняясь над моим лицом. Я же набираю в грудь побольше воздуха. Рассматриваю его во все глаза.

Чувствую его губы на своих. Мы продолжаем смотреть друг на друга, совершая губами какие-то странные движения абсолютно невпопад. Ощущение, что нам по тринадцать и мы решили учиться целоваться.

— Тогда иди, — аккуратно припечатывает мои губы.

— Иду, — отвечаю ему, позволяя просунуть язык в рот и окончательно потерять ориентацию.

Я даю ему зеленый свет, и от его нерешительности не остается и следа.

Гирш вжимает меня в себя как куклу. Углубляет поцелуй, будто хочет достать языком до гланд. Обнимает. Гладит.

Закрываю глаза, отдаваясь моменту. Мы пожираем друг друга.

Внутренний голос пищит от восторга. Неужели, все это происходит по-настоящему, и он правда не хочет меня отпускать?

28.2

Губы, руки, тесное переплетение тел. Я не понимаю, как мы оказываемся в спальной.

Но чувствую, что сейчас эта яркая вспышка страсти, лишь последствия всей той боли, в которой я жила долгие месяцы.

Мы оба сходим с ума. Трогаем друг друга. Целуемся. Нет, поглощаем друг друга, потому что сейчас, нуждаемся в этой «пище», больше, чем в кислороде.

Ян стягивает с меня пальто. Обжигает прикосновениями своих ладоней. Дрожь захватывает каждый уголок тела.

Я влюблена. Я влюбляюсь в него снова и снова, в эту самую минуту. Я хочу быть с ним. Хочу, чтобы эти отношения стали реальными. Настоящими.

Чем я готова пожертвовать ради этого? Телом? Душой? Всем!

Мы будем теми самыми счастливыми сумасшедшими.

Мысли проносятся в голове со скоростью света. Горячие поцелуи покрывают мою шею, ключицы. Наши ладони встречаются, Ян крепко сжимает мои пальцы, вытягивая руку над головой. Фиксирует.

Я чувствую, как его жаркая ладонь проникает под чашку лифчика и нежно проводит по моей обнаженной груди. Изо всех сил пытаюсь собрать остатки мыслей в кучку, но ничего не выходит. Все, что здесь происходит, сильнее доводов разума.

Бьющийся в истерике мозг уже подчинился страстному желанию тела, быть заклейменным этим человеком.

Зрачки Яна расширяются. Он смотрит на меня, одаривая легкими поцелуями. Порабощает этими незначительными прикосновениями и смотрит. Так смотрит, что мир вокруг становится абсолютно пустым и пресным.

Это бешеное притяжение становится лишь сильнее.

Его пальцы скользят в мои волосы, медленно спускаются ниже, к шее. Он рассматривает меня. Медленно изучает каждый изгиб, каждую родинку. Мы оба часто и громко дышим. Тишина давит, подстегивает ляпнуть какую-то глупость.

И только темнота его глаз удерживает на самом краю. Даёт поддержку и уверенность в том, что его чувства так же сумбурны, как и мои. Их много. Слишком много. Мы не справляемся.

Смотрю ему прямо в глаза, крепко стискивая в