Средневековая история. Изнанка королевского дворца - Галина Гончарова

Альдон нахмурился. Вопрос был неприятным.

Куда-куда. На городское дно. Мальчикам – в воры, девочкам – на панель. Радости мало, но и альтернативы не было.

– Я думаю, что это может сделать наша Церковь. Можно взять девочек-сирот с улицы и начать обучать их. Хотя бы оказанию первой помощи. Вот как графине Марвел. Уходу за ранеными и больными. Разумеется, с дозволения Церкви и по воле Альдоная. Он посылает нам болезни, но он же, в мудрости своей, дарует и избавление от страданий, чтобы мы успели одуматься и понять, что делаем неправильно. Учить этих девочек.

– За счет казны?

– За мой счет. Хотя бы вначале, пока еще не видна выгода для государства. Я прошу эти проценты не для себя. И вложу их в благое дело.

– Даже так, графиня? А как к этому отнесется ваш супруг?

Яда в улыбке было более чем достаточно. Даже не сильно замаскированного. И Лиля ответила таким же ядовитым выпадом:

– Полагаю, светлейший, что вы сможете его убедить в разумности принятого мной решения. Или его величество. Если бы рядом со мной был кто-то знающий, мой ребенок мог бы остаться в живых! Его ребенок!

– А что потом делать с вашими девушками?

– Использовать по назначению. Сколько у нас людей, нуждающихся в уходе? Пожилых дам, женщин после родов, есть вещи, о которых просто неприлично говорить с мужчиной… Кстати, так и мальчиков можно учить. Сколько людей погибает на поле боя? А сколько потом, от ран, от того, что за ними нет должного ухода и присмотра?

– Хм…

Роман задумался.

Определенно, рациональное зерно в этом было. Но соглашаться, не обдумав? Нет уж.

– Я подумаю над вашими словами, графиня.

– Это больше, чем я могла надеяться, светлейший.

– Разве выслушивать людей не моя обязанность?

Зеленые глаза вдруг озорно сверкнули.

– Выслушивать и услышать – две разные вещи. Разве нет?

– Интересная постановка вопроса.

– А разве она ошибочна? Светлейший, вы могли просто послушать меня. Могли бросить в темницу. Могли выгнать. Могли… да многое. И можете.

– Не боитесь?

– Боюсь. – И опять озорной блеск глаз. – Но не вас, как человека, а вашей власти. И того, к чему она обязывает.

– Я редко слышу такие слова, графиня.

– Тогда я промолчу.

Передавила? Вылезла из образа страдающей женщины? Лиля подняла ресницы. И наткнулась на веселую искру в серых глазах.

– О нет. Я подумаю над вашим предложением. Но возьму с вас свою цену.

– ???

– Мне бы хотелось видеться с вами. И беседовать.

– Воля светлейшего – закон. И ваша воля – тоже.

Роман усмехнулся. А ведь интересная женщина. Странная. Необычная.

Но зла в ней вроде бы нет. Почему Джерисон Иртон держал ее в захолустье? Такой женой можно только гордиться, Роман даже не сомневался, что она скоро станет достопримечательностью двора. И прятать такое сокровище?

Ничего не понимаю.

Но разберусь. Медленно, спокойно, обстоятельно… обязательно.

Лиля вернулась домой не скоро. Отдала сопровождающему несколько свитков и упала в кресло.

Вроде бы беседа прошла неплохо. По крайней мере, ее не считают шильдой, не пытаются предать анафеме, не объявляют служанкой Мальдонаи.

Пока.

Надо постараться, чтобы и дальше оставалось так же. Но сегодня она шла по очень тонкому льду. А учитывая ее вес… Так, вот не надо себя грызть. Она уже вполне симпатичная женщина.

Но теперь – один неверный шаг, и ее ничто не спасет. И не обязательно ее казнят. Хватит и несчастного случая.

М-да.

Надо поговорить с Тахиром. Предупредить отца.

А еще надо срочно представить королю Джейми. Если что-то случится с ней, у ее людей будет запасной вариант. А ее знания не пропадут. Хотя бы их кусочек.

– Ваше сиятельство, вы сегодня поедете на прогулку?

Лиля вздохнула. Оторвалась от свитка.

– Надо. Кто меня сегодня сопровождает?

Олаф расправил плечи.

– Я, ваше сиятельство, еще Гэл, Торв, Ивар.

Лиля кивнула.

– Хорошо. Сейчас буду готова.

Действительно, надо было заняться Лидархом. Сегодня она в Тараль не ездила, так что конь нуждался в прогулке. А одну ее вирмане никуда не отпускали.

Взять с собой Миранду?

Нет, не сегодня. У них занятия с Тахиром. Пусть мелкота учится азам первой помощи.

И вскоре маленькая кавалькада выехала за ворота поместья.

Лиля привычно пустила коня в галоп, пролетела почти километр, потом чуть осадила Лидарха, перешла на рысь, потом на шаг. Потом опять в галоп. Вирмане следовали за ней. Непривычны морякам были лошади, но за зиму в Иртоне они кое-как научились.

Прогулка заняла часа полтора. И к дому Лиля подъезжала спокойная и довольная. Аккурат до слов дворецкого.

– Ваше сиятельство, к вам посетитель.

– Кто? – Лиля отложила хлыст на столик. Она им вообще не пользовалась, Лидарх за такое взвился бы на дыбы. Да и как можно – по близкому существу хлыстом стегать? Просто положено к сбруе…

– Маркус Кальтен.

Лиля вскинула брови.

– Вот как? Проси.

И удобно устроилась в гостиной, облокотившись на кресло.

– Господин Кальтен!

Дверь распахнулась. И вошел он.

Сердце резко екнуло. Хорош, подлец! Те же глаза, волосы, улыбка… А что припахивает, морщинки намечаются и второй подбородочек, – так это все мелочи для любящего сердца, разве нет? А первая любовь не ржавеет. И фиг ее убьешь.

Но то – для Лилиан. А нынешняя Лиля улыбнулась. Вежливо и корректно.

– Чем обязана, любезнейший?

Маркус распахнул объятия.

– Девочка моя!

Так, человек в танке. Пока через броню дойдет…

– Любезнейший, у меня мало времени и много посетителей, – подбавила металла в голос Лиля. – Что вам угодно?

Руки опустились. Все равно обнять Лилиан вышло бы только вместе с креслом. А в синих глазах засветилось что-то неприятное.

– Дорогая, ты мне не рада?

– Молодой человек, я не знаю, почему вы все время называете меня этими странными прозвищами и тем более «тыкаете», но подозреваю, что надолго моего терпения не хватит. Излагайте свое дело и убирайтесь!

Синие глаза потускнели. Наполнились слезами.

– Ты не хочешь меня видеть. Я так и знал, что ты забудешь меня… О женщины! Я верил, любил, отдавал и душу и сердце, я так и не мог забыть, а ты… вы, графиня…