Ореховый лес - Мелисса Алберт

Ее голос отмечал куда более сильный акцент, чем тот, который я слышала из уст человека с шоколадкой.

– Я не знала, что это цветок Сопределья, – ответила я искренне. Меня всегда завораживало инопланетное растение на плече моей мамы – и я, помнится, не поняла ее ужаса, когда явилась домой с такой же татуировкой. Теперь все встало на свои места: я носила в себе этот мир, а татуировка означала, что теперь Элле придется видеть его и на мне.

– Дай ей отдышаться, Тэм, она же только что прибыла.

С этими словами из двери в задней стене комнаты вышла женщина в джинсовом комбинезоне, состоявшем, главным образом, из заплаток. Мокрые седые волосы спадали ей на спину.

– Вы Дженет.

– Да. А это – моя Тэм Лин. Хотя ты можешь звать ее Ингрид, – она указала на блондинку, которая сразу подошла к ней, словно собираясь ее защитить в случае чего.

Я кивнула, чтобы показать, что узнала аллюзию, хотя и задалась вопросом, какова в таком случае их история.

– Один человек сказал мне, что, если я беженка, мне нужно найти вас.

– Этот человек был прав, если ты действительно беженка. Признаюсь, татуировка меня удивляет. Ты уверена, что ты здесь новенькая?

Голос у нее был добрый, но глаза – острые и внимательные. Она отметила и перчатки на моих руках, и дешевые новые джинсы, и остатки карандаша для глаз на веках – им я пользовалась всего-то сегодняшним утром.

– Я уверена.

Ингрид пробормотала себе под нос незнакомое мне слово, но ее тон мне не понравился.

– Иди сюда. – Дженет вынула из шкафа у стены матовую бутылку и три тонконогих бокала и поставила все это на круглый столик, который в прошлой жизни был древесным пеньком. Открыв бутыль, она налила в каждый бокал на дюйм жидкости. Напиток задымился, коснувшись дна, но тут же успокоился и оказался бесцветным и прозрачным. – Ингрид станет куда лучше к тебе относиться, если мы сначала выпьем за наше знакомство.

Дженет умела притворяться куда лучше своей подруги: она спокойно подняла бокал, в то время как Ингрид вцепилась в его ножку, как в рукоять гранаты, и внимательно следила, пью ли я.

Я перестала бояться волшебной еды с того момента, как Алтея рассказала мне свою сказку на ночь, но это не означало, что я готова выпить нечто, предположительно варившееся в ведьмином котле.

– Это яд? – спросила я.

Дженет усмехнулась.

– Тэм, ты совершенно не умеешь держать лицо. Смотри сюда – за твое здоровье, – она отпила из бокала и сжала губы.

Я понюхала жидкость – запаха не было – и сделала то же самое. Во рту напиток ощущался как вода, но в желудок упал, словно ликер. Пришло сильное послевкусие.

– Яблочные «Счастливые ранчеры», – изумленно сказала я, узнавая вкус своих любимых конфет детства. – Нет, подождите… Вкус цветов. Фиалковые леденцы. Нет, нет – это домашние ириски! – я увидела Эллу, смешивавшую в сковородке сахар и сливочное масло. – Господи, а теперь это похоже на латте. – Причем на конкретное оригинальное латте, которое я делала себе в «Соленой собаке» – с медом и лавандовым сиропом. Я чувствовала себя Виолеттой Боригар, болтающей обо всем, что, как ей казалось, она съела, прежде чем обратиться в огромную черничину[12]. – Что это такое? – наконец выдохнула я.

– Сыворотка правды, более или менее, – и Дженет улыбнулась при виде моего изменившегося лица. – Мы могли бы поверить тебе и без нее, милая, но она добавляет людям честности.

– Но вы и сами ее приняли.

– У нас с Тэм нет секретов между собой. К тому же разговор под сывороткой правды похож на спортивное упражнение. Должна тебе сказать, милая, ты ужасно выглядишь. Может быть, тебе стоит позволить этим огрызкам волос у тебя на голове вырасти как следует? – и она тут же зажала рот ладонью.

– Быстро оно действует, – сухо заметила я.

– Ты симпатичная девушка, – смягчила пилюлю Дженет. – Но тебе не помешало бы принять ванну и проспать целую ночь.

– Я бы проспала целый год, – пробурчала я – и тут же прикрыла рот ладонью, пока из него не вылетел целый ворох ненужных фраз. А вам бы не помешало съездить на лечебные грязи, все лучше, чем просто так жить в грязище… Вы знаете, что ваш дом пропах кровью и огнем?

– Откуда ты прибыла и зачем? Можешь рассказывать коротко, – отрывисто сказала Ингрид.

– Нечестно, – заметила я. – Она не выпила ни глотка.

– Ты не нарубишь нам еще немного дров, дорогая? – вопрос Дженет был вопросом только наполовину.

Ингрид нехотя встала.

– Как только она скажет, что у нее нет на уме никакого злодейства и что она не собирается навредить никому из нас.

– Я не хочу вам вредить.

– Ты говоришь о своих желаниях, а это увертка. Говори о намерениях.

– У меня нет намерений навредить кому-то из вас. И никому другому. Ох! – я схватилась за живот – там шевельнулась боль, и я подумала о Вересковом короле. И о чудовищах, которые убили Финча и бросили меня в лесу. – Может быть, и есть кое-кто, кому я желаю зла, – поправилась я, – но этого кого-то здесь нет.

Похоже, это удовлетворило Ингрид; она сняла с крюка провощенную накидку и вышла.

– Она вас защищает, – сказала я. – Это хорошо – иметь защиту.

Дженет повела плечом.

– Попав сюда, я осталась одна-одинешенька. Потребовалось время, чтобы найти свое место в этом мире. И еще больше времени потребовалось, чтобы стать кем-то, заслуживающим защиты.

Она опустилась в одно из мягких кресел возле очага, я заняла второе.

– Боже, кресло воняет мокрой псиной, – сказала я и тут же прикусила губу. Дженет чуть улыбнулась.

– Когда ты прибыла сюда? Сегодня?

– Да.

– Ты впервые здесь?

Я помедлила.

– Я не помню, чтобы я когда-то здесь бывала.

Ее бровь слегка поднялась, показывая, что она заметила мою увертку.

– Как ты могла уже догадаться, мой дом – что-то вроде сборного пункта для новичков. Люди попадают сюда из твоего мира – когда-то бывшего и моим – разными способами, порой случайно, но чаще все же намеренно. Моя работа, которую я сама выбрала, – это привечать их, предостерегать и отслеживать их дальнейшую судьбу. Это не очень просто, с учетом всех неприятностей, в которые тут можно попасть, и всех существ, которые могут тебя съесть. Я стараюсь, как могу. Из других миров сюда тоже попадают, но это уже не моя проблема. Конечно, группы беженцев местами пересекаются, хотя и меньше, чем можно было бы ожидать в таком небольшом мире, но… Ты, кажется, хочешь о чем-то спросить?