Сладкая улыбка зависти - Марта Таро

В Берлине прибывшую делегацию поселили в королевском дворце. Прусский двор оказался очень бедным. После роскоши царских резиденций почти пустые сумрачные залы с вытертой обивкой потемневших стен выглядели убогими. Орлова предупредила княжну:

– Холли, нам лучше спрятать все украшения. Оставьте себе фрейлинский шифр, а я приколю нагрудный портрет императрицы-матери. Наполеон разорил Пруссию войной и контрибуциями. Не станем лишний раз раздражать хозяев, подчёркивая их бедность.

На том и порешили. Наутро для визита к принцессе Шарлотте княжна выбрала скромнейшее из своих платьев. Агата Андреевна, сама нарядившаяся в мышиного цвета креп, оглядела её наряд и одобрительно кивнула.

– Принцесса ждёт нас через полчаса, сейчас у неё Музовский. Следом примут нас. Мы выслушаем пожелания её высочества и, если они будут, ответим на вопросы, – объяснила Орлова.

Ольга лишь молча кивнула.

В приёмной – большой комнате с окнами на реку – фрейлин попросили обождать.

– Вы заметили, что здесь всё серое? – как будто подслушав мысли Орловой, вдруг спросила княжна. – Даже вода в реке цветом напоминает тусклый булыжник.

Агата Андреевна не успела ответить: их пригласили в гостиную. Увидев принцессу, Орлова мысленно похвалила себя за предусмотрительность. На Шарлотте серело простенькое шерстяное платье, его единственным украшением служил шёлковый пояс. Не было ни кружев, ни вышивки, ни драгоценностей, и лишь гладкие колечки крохотных серёжек выглядывали из-под каштановых локонов.

– Прошу вас, дамы, проходите, – пригласила принцесса по-французски, – я очень рада, что вы будете сопровождать меня в Россию.

Орловой Шарлотта понравилась. Она унаследовала красоту своей знаменитой матери – Луизы Прусской, и при этом была проста и безыскусна. Глаза принцессы сияли добротой, а её улыбка оказалась по-детски трогательной.

«Ангелочек», – мысленно оценила Орлова и лишний раз поздравила себя с тем, что помогла выбрать для Николая Павловича эту невесту. Рядом с такой девушкой любой мужчина всегда будет чувствовать себя героем.

Шарлотта пригласила фрейлин к столу. За чаем принцесса расспрашивала их о Петербурге, Москве, царском дворе и русских обычаях. Беседа сложилась на редкость приятно, время пролетело незаметно, и Шарлотта явно расстроилась, когда лакей доложил, что для занятий по изучению православия явился протоирей.

– Мне, наверное, никогда этого не освоить, – вздохнула принцесса. – Господин Музовский пытается говорить со мной о вере, а я теряю нить разговора, и потом мне становится стыдно.

– Если вам будет угодно, мы с княжной готовы помочь, – предложила Орлова. – Можно вместе разбирать непонятные места из проповедей.

Шарлотта с радостью согласилась и с тех пор часто приглашала фрейлин к себе. И если с Орловой принцесса и впрямь разбирала трудные места православных канонов, то с Ольгой просто болтала. Агата Андреевна с удовольствием наблюдала, как будущая великая княгиня всё сильнее привязывается к княжне Черкасской.

«Пожалуй, это к лучшему, – признала наконец Орлова. – По характеру Шарлотта мягка и доверчива, и ей просто необходима сильная духом подруга».

Сколько ни говори, что для женщины главное – муж и дети, но для душевного равновесия этого мало. Даже императрицам нужна умная и тактичная наперсница, а княжна подходила на эту роль, как никто другой.

«Ольга никогда не предаст, скорее пожертвует собой, чем изменит дружбе», – мысленно рассуждала Агата Андреевна, поглядывая на сидевших рядом принцессу и княжну. Сама Орлова расположилась за столом (читала последнюю проповедь Музовского), а девушки устроились в креслах у окна. Гостиную принцессы скорее можно было назвать залом. Скудно меблированная, она казалась огромным пустым пространством. Голоса девушек до Орловой не долетали, и она могла лишь догадываться о смысле разговора.

Если судить по лучезарной улыбке, Шарлотта рассказывала фрейлине о своей любви к жениху. В глазах Ольги мелькнула боль, но княжна быстро взяла себя в руки и тепло улыбнулась. Вот он – пример самопожертвования. У самой Ольги на душе кошки скребут, но она заботится о счастье другой женщины.

Ко времени отъезда принцесса так полюбила молодую фрейлину, что почти не отпускала её от себя, вместе с Шарлоттой княжна проверяла укладку приданого, рассматривала сорочки, сшитые в подарок жениху, паковала в сундук памятные вещицы и исполняла множество других поручений.

Наконец, после бала, данного в честь её отъезда в далёкую Россию, принцесса в компании брата Вильгельма выехала в Петербург. Ольгу она усадила в свою карету и от себя не отпускала.

Принц Вильгельм – высокий большеглазый красавец – стал поначалу несмело, а потом всё настойчивей ухаживать за Ольгой. Княжна ему намекнула, что не стоит этого делать, но принц совсем потерял голову. Орлова для себя решила, что подождёт ещё немного, а потом вмешается, но это не понадобилось, Ольга сама нашла нужные слова.

– Молодец, Холли, как тактично вы вышли из положения, – похвалила её Орлова на одной из остановок, но княжна лишь грустно махнула рукой. Похоже, что внимание красивого мужчины, да к тому же принца, ей даже не льстило.

Слава богу, других осложнений в пути не случилось, дорогу можно было считать приятной, ведь кортеж ехал через цветущую весеннюю Европу. В мае они наконец-то прибыли в Петербург. Орлова не стала задерживаться в столице, засобиралась в Павловск. Прощаясь с Ольгой, она сказала:

– Холли, мне кажется, что принцесса Шарлота теперь с вами уже не расстанется. Двор великого князя и его супруги на лето разместят в Павловске рядом с императрицей-матерью, так что мы ещё с вами увидимся. Буду рада, если я смогу быть вам чем-нибудь полезной.

В Зимнем дворце Ольга стала совсем бледной и казалась натянутой струной: ещё чуть-чуть – и не выдержит, разорвёт своё истерзанное сердце. Выслушав Орлову, княжна горячо её поблагодарила, но откровенничать всё же не стала. Видно, уже привыкла справляться со своими бедами в одиночку.

«Как хочет!.. Было бы предложено, – рассудила Орлова. – Посмотрим, что будет дальше. А мне пора в Павловск. Домой».

Как хорошо снова оказаться дома! Алексей и Катя с детьми уехали в Лондон, но на сей раз Ольге не пришлось жить во дворце. На её счастье, из Москвы вернулась графиня Апраксина. Она помогала Лизе с новорождённой дочкой, но теперь малышка подросла, её мать окрепла, и тётушка поспешила к самой младшей из своих питомиц.

– Моя Холли вернулась! – нежно сказала она, целуя Ольгу. – Наконец-то ты дома. Наши не дождались, уехали, а твой жених вообще отплыл два месяца назад.

– Сергей был здесь? – поразилась Ольга. Ей почему-то казалось, что Курский всё ещё находится в Италии.

– Приезжал ненадолго. Его отец умер. Сергей вступил здесь в права наследования, а потом ему нужно было возвращаться к месту службы. Он оставил для тебя письмо.

Старая графиня достала из ящика стола конверт.