Сахарный череп - Марина Комарова

На губах сама собой появилась улыбка.

– Нет, ей смешно! – тут же возмутился Чочу. – Я тут страдаю, ночами не сплю, а ей смешно! Роза, между прочим, тут серьезное дело! Дом надо отстраивать, ателье приводить в порядок, бананы покупать, кофе варить, а ты…

Я сгребла его в охапку и чмокнула в макушку.

Чочу придушенно пискнул.

– Не суетись, – снова улыбнулась я, прикрывая глаза и чувствуя, как в груди разливается что-то бесконечно теплое и прекрасное. – Мы живы. Все остальное – сущая ерунда. Поверь.

И Чочу, как ни странно, больше ничего не сказал, лишь ткнулся мне лбом в грудь, давая понять: согласен.

Главное – жить. Остальное – пустяки. И разобраться с ними уже не так сложно, пока ты не перешагнул черту, оставляющую мир живых за спиной.

***

Спустя неделю

Дела в Чиламе потихоньку налаживались.

Сначала четыре дня шли ливни. Взрослые такие ливни, которые вымывали все, что только можно. Всю скверну и дрянь, оставшуюся после прихода Собирателя Крови. Природа, казалось, сама радовалась возможности все очистить.

Шальные ичтланы бога дождя с визгом носились по небу, опрокидывая все горшки, из которых на землю обрушивалась святая вода.

Жители города с хохотом вылетали на улицы и отплясывали безумную мараэлью, совершенно не боясь промокнуть до нитки.

– Дождливый ягуар разошелся не на шутку, – говорили они. – И пусть так. Дождь – это вода. Вода – это жизнь. Значит, будет урожай. Будет чем угостить Уичтли-Почтли и его ручных койотов.

А где-то, раскрывая черный кружевной зонт, который почему-то не пропускает ни единой капли, идет по улице красивая статная женщина. Ее лицо разрисовано узорами эс-калавера, черные глаза горят как звезды. Она улыбается, ей нравится такой смеющийся и родной Чилам.

После того, как пустынные змеи обратились в прах, она снова поставила печать. На этот раз на все пески. Никто больше не поднимется оттуда, никто не посмеет пойти против воли самой Муэрте-Катрины, в прошлом Шкик Госпожи Кровь.

Потому что обведена печать белыми символами, каждую ночь вспыхивающими колдовскими огнями от лунного света и молитв темнокожих вугу. Папа Легбэ тоже внес свою лепту. Ему не нужны проблемы, он хочет, чтобы его люди жили хорошо. Чтобы никто не мешал пить земляной напиток, танцевать на ветрах и очередной раз соблазнять вечно юную восемнадцатилетнюю Чоча-Тайю. Однако последнее не помешало ему пригласить Муэрте-Катрину на свидание в Самую Долгую Ночь.

Эс-калавера и вугу заключили союз. Теперь они вместе.

Шбаланке только смеялся, говоря, что знал: все случившееся именно к этому и приведет. Матушка еще молода, ну толку сидеть в одиночестве в своих храмах и не видеть света?

Муэрте-Катрина только бросила выразительный взгляд на сына, и тот быстро спрятался за спину Харукана. Не нужно было лишних слов, чтобы понять, почему мелкий шкодливый ягуар пожелал остаться среди громовых пределов, даже не боясь птиц вок.

Уичтли-Почтли забрал с собой Роситу. Оказалось, что исцелить ее на земле весьма проблематично, но если поделиться божественной сутью, то девушка снова сможет жить. Теперь у него не только ручные койоты, но и очаровательная сеньорита, которая следит за домом бога и его безобразниками.

Ичтли только посмеивался, глядя на них. А потом велел своим ичтланам удвоить веселье, и дождь хлынул с новой силой. На этот раз землю питала сила всех богов, зарождая новую жизнь.

Предстояло много работы. Нужно было поставить ограничители на Пирамиды Мертвых. Убрать их воздействие на весь Оутль, оставив только малую часть.

На совете богов постановили, что в Оутль должны приходить люди из других миров. Но не в таком количестве, как раньше. Мир должен меняться. И люди ничем не хуже эс-калавера и пришлых вугу.

Нантат еще слишком слаба, но рано или поздно ее сила проснется в полной мере, и тогда… Тогда будет интересно.

Тиош стал сильнее. Он же договорился с ольтеками, которые вернутся в обычные города, но при этом оставят стражей в своих собственных. Потому что там осталось много запрещенных знаний и не стоит, чтобы они попадали в руки тех, кто ослеплен жаждой власти и крови.

Хватит крови. Ее и так было слишком много.

Максимон договорился с Советом смертей, отдав часть своих владений. При этом не стал уточнять, что землю он по-прежнему слышит, поэтому в любой миг может все вернуть. Старшие мужчины и женщины Домов Шибальбы тоже не первый вактун живут в Оутле, поэтому стычки между ними еще будут и будут…

Чочу – Хранитель и бессменный житель дома Розы ди Муэртос – сообщил, что его все устраивает, никуда уходить не собирается и будет жить с хозяйкой хоть до конца всех времен.

То, что теперь в доме на окраине Чилама, который отстраивается всем городом, будет жить не только Роза, а еще и двое мужчин, его не испугало.

– Рано или поздно она их поменяет на других, – философски заявил Чочу. – Так что ж теперь, переезжать из-за этого? Да никогда! Чтобы кто-то ел мои энчиладас с красным перчиком и мясом? Да вы, натурально, сошли с ума!

А поменять вполне может, потому что в последние дни Роза находится в доме колдунов вугу и поговаривают, что Таонга проявляет к ней недюжинный интерес.

Он же и вычислил, что Паоло, неизменный поставщик камней и фурнитуры, тоже мечтал о восхождении Собирателя Крови, поэтому и привез Розе пустынных скорпионов. Что произошло с поставщиком, история умалчивает, однако барон Замди только загадочно улыбается, когда заходит речь о свежей могиле недалеко от лавки лунгана в Нкрума-Эйо. Той самой, которая находится немного на запад от старого кладбища. Ну и ладно, пусть улыбается, раз ему так хочется.

Муэрте-Катрина протягивает руку в тонкой перчатке и ловит капли дождя. Все будет хорошо.

В Чиламе все будет хорошо.

Потому что иначе не может быть.

А то, что это еще не конец, так это и так понятно. Потому что только один Долгий Счет Дней знает, сколько отмерено времени каждому из нас. И пусть знает. А у остальных сейчас и так дел невпроворот.

***

– Итак, какие будут варианты? – поинтересовалась я, удобно скрестив ноги в кресле и поглядывая на сидевших напротив Максимона и Тиоша.

Дом отлично отстроили. Теперь можно было наслаждаться не только прекрасными комнатами и кухней, но еще и отдыхать на веранде.

Солнце тем временем клонилось к закату.

Прилично похолодало, поэтому я уютно закуталась в клетчатый плед. Максимон потрудился только накинуть халат, а Тиошу, казалось, все тряпки были по боку. Поэтому из маломальского уважения к собравшейся компании он озаботился только фартуком, который стырил у Чочу, когда проходил мимо кухни.

Чочу возмущался, долго бухтел, что его не уважают как личность, в итоге плюхнулся в кофейник и пафосно там возлежал ровно до тех пор, пока мне не надоел этот балаган.