Эффект Марко - Юсси Адлер-Ольсен

* * *

В воскресенье он проснулся с основательно въевшимся в нёбо привкусом опоссума, сдохшего в утробе матери. Его донимало похмелье и раскаяние, но еще хуже было некое невнятное ощущение собственной ментальной разбалансированности.

«Какого лешего ты тут разлегся и канючишь, Карл Мёрк», – забрюзжал он, но это не помогло. Чем сильнее пульсировало в голове, тем яснее проступали мысли о том, что такие люди, как Ларс Бьёрн или Мона Ибсен, должно быть, непосредственные преемники Тихо Браге, или кого там еще, кто приносит с собой исключительно несчастья.

Так он пролежал несколько часов, плотно закутанный в одеяло, а его то промораживало до костей, то одолевал жар, а в некоторые моменты переполняла зубодробительная ненависть, сменявшаяся на ощущение абсолютной «тряпочной» безвольности.

«Ты не придешь в себя, пока не побеседуешь с ней, Карл», – повторял он сам себе сотни раз. Но телефон так и остался нетронутым, в то время как нижние жильцы давно проснулись для подвигов и исчезли в благословенном мае месяце.

Наконец он опять заснул и провалялся таким образом до тех пор, пока понедельник не начал приближаться с угрожающей быстротой.

* * *

– Ассад! – проорал Карл. – Зайди-ка ко мне!

Ноль реакции.

Стоит, что ли, опять на коленках на молитвенном коврике, обратив лицо к Мекке? Карл взглянул на часы. Нет, сейчас не время.

– Ассад! – Грянуло, как настоящий гром.

– Он еще не вернулся. Признайся, ты и впрямь ничего не заметил? Неужто одолел такой мощный отходняк?

Карл перевел взгляд на Розу, которая, стоя в дверях, отколупывала последние чешуйки облезающей с носа кожи.

– Не вернулся? Откуда?

– Уходил в банк Старка.

– Зачем это, скажи на милость?

– А также он поговорил с людьми из арбитражного суда и налоговых органов.

Почему, черт ее возьми, никогда нельзя дать нормальный ответ? Или между ними установилось негласное правило, что он постоянно должен все выпытывать у нее сам?

– Чем вы заняты? Я же вижу по тебе, Роза.

Она пожала плечами:

– Я говорила по телефону с Маленой Кристофферсен. К счастью, они с дочкой пару дней назад вернулись домой из Турции.

– Прекрасно. Возможно уговорить ее прийти сюда?

– Ну, думаю, да. Может, завтра.

Карл покачал головой.

– Боже милостивый… Она и вправду весьма заинтересована в этом деле, могу поручиться.

– Да-да. Она, несомненно, явилась бы через пару часов, но у них с Тильдой сегодня на целый день обследование в больнице. Почему бы нам не дать им передохнуть до завтра?

– О’кей. А как это связано с тем, чем занимается сейчас Ассад?

– Узнаешь, как только он объявится.

Ассад объявился через пять минут; его вьющиеся волосы клоками торчали во все стороны. Отличный показатель уровня активности.

– Карл, – сказал он, запыхавшись. – После того как Роза побеседовала с подругой Старка, мы сошлись во мнении, что есть кое-какие нестыковки.

Неужели? Почему же его самого ничего не настораживает?

– Роза сказала, что Старк помогал своей падчерице Тильде проходить какие-то очень дорогие обследования на протяжении почти пяти лет к тому времени, когда он исчез. То есть в действительности он тратил гораздо больше, чем зарабатывал.

– Но Старк ведь получил наследство.

– Верно, Карл. Но только в две тысячи восьмом году, как раз тогда он и пропал. А помогал аж с самого две тысячи третьего года. В банке мы убедились, что речь шла о сумме, почти на два миллиона превышающей его накопления. Поначалу я решил, что он взял кредит и отдал его позже, когда получил наследство, – но нет.

Теперь, господь праведный, на этой кудрявой башке еще и появилось особое выражение раскосых глаз, которое могло быть вызвано лишь новым, многообещающим делом. Карл вздохнул. Подобное начало недели было предопределено.

– Хорошо. А теперь, Роза, попробуй-ка объяснить мне про поиски со стороны Тильды и про деньги.

Она плотно скрестила руки на груди. То есть объяснение явно будет гораздо длиннее, чем необходимо.

– У Тильды очень проблемное хроническое заболевание, болезнь Крона, в связи с чем ее кишечник находится в состоянии перманентного воспаления. Малена рассказала мне, что Вильям Старк невероятно глубоко вник в суть протекания и лечения этого недуга и никогда не упускал возможности альтернативных методов терапии, когда традиционные методы типа хирургического удаления пораженной части кишечника или применение кортизоносодержащих препаратов не приводили к желаемому эффекту.

– Благодарю, Роза, но ты пропустила ответ на поставленный вопрос. В какой момент и каким образом возникают эти два миллиона? Все-таки это довольно приличные деньги.

– Малена поведала мне, что Старк стремился найти кардинальное средство лечения болезни, которую никак не удавалось победить. Тильда лежала в частных клиниках Копенгагена и в Джексонвилле во Флориде, проходила курсы гомеопатического лечения в Германии, ездила на сеансы иглоукалывания в Китай. Он оплачивал инфицирование живыми паразитами из свиного кишечника. Все мыслимые и немыслимые способы обошлись, по подсчетам Малены, в сумму около двух миллионов датских крон, растрачиваемую в течение пяти-шести лет, что они были вместе, пока Старк не исчез.

– Два миллиона… Только вовсе не обязательно верно то, что она говорит.

– Обязательно, Карл. – Ассад протянул ему сводку отчетов по транзакциям. – Все верно. Старк переводил деньги через свой банк.

– Ага. И какой вывод я должен сделать?

Роза улыбнулась.

– Видимо, тот, что Старк являлся лучшим в мире игроком в покер, ну или что казино на Амагере[17] обрело клиента, поистине раздражающего персонал своим везением. Какой же еще?

Карл нахмурился.

– Я услышал твою саркастичную интонацию, Роза, но можешь ли ты доказать, что он действительно добыл деньги не одним из этих способов?

– Давайте лучше скажем, что Старк сколотил огромный капитал, которым затем распорядился, не уточняя его происхождения, – ответила Роза.

Карл обратился к Ассаду:

– А что с налоговой? Роза сказала, что ты выяснял у них. Они-то уж наверняка получили объяснение происхождения такого дохода?

Ассад закачал головой.

– Нет, они вообще не зафиксировали никакого повышения дохода за тот период, и Старк не участвовал ни в каких разбирательствах. Вероятно, они ничего не знали о транзакциях, так как отчет о последовательных платежах сохранялся всего несколько дней и точная сумма в итоге оказалась равна сумме выплат. Помимо того, на конец года сумма на счету никогда не превышала сумму предыдущего года.