Нулевой портал - Наталья Ракшина

Никак руки не доходили — подать заявление, а там и «расписаться» по-тихому. Ну вот, наконец, заявление подано, но предстояла очередная выездная командировка, пришлось регистрацию отложить. Видимо, она состоится уже после рождения ребенка…

Работа закипела. Разгрузка оборудования, четкая организация действий выездной бригады, обследование населения, анализы, лабораторные исследования, осмотры. А сколько предстоит записать ЭКГ, а экстренные операции на месте, а доставка «тяжелых» больных в стационары?!

Нынче командировка оказалась особой: странной и даже страшной. Такой смертности среди местного населения не было не то что за последние годы, а даже за историю статистики с начала пятидесятых!.. Что у них тут, эпидемия или война приключилась?!

* * *

Сцена около чума из жердей и оленьих шкур. Манси в деревнях живут в деревянных срубных избах, зимних или летних, но в теплое время года могут уходить в места промысла, сооружая такие вот временные жилища.

Только это не из-за промысла. Внушительная часть манси ушла с обжитого места, расположившись стойбищем на новом.

С таким выездная бригада медиков еще не сталкивалась: попытка убийства молодой девушки, явно ритуального характера.

— Мор на людей, мор на оленей. — Нехотя пояснял строгой молодой женщине глава рода. — Ничего с этим не поделаешь, пока она жива.

— Что вы такое говорите! — возмущалась женщина, сердито сверкая стеклами очков. — Кто «она»? Всех на обследование! Детей в первую очередь!

Рядом была еще одна молодая женщина, которой глава рода доверял куда больше, потому что чувствовал в ней близкую кровь, вполовину разбавленную русской кровью. А также чувствовал в ней большую силу найт-хум, которой обладал и сам, будучи главой рода.

Прим. авт.: найт-хум, шаман (манс.) — посредник между людьми и божествами, избранник духов и божеств, обладающий способностью вступать в связь с высшими существами без определенной материальной жертвы, в то время как обычные члены рода имеют только один способ общения — посредством подарка (например, вещи).

Из чума раздался возглас — это сердитая женщина увидела ее, чье тело приютило источник всех нынешних бед.

Стрельцова мысленно выругалась. Раненную девушку-манси, лежащую на оленьих шкурах и захлебывающуюся розовыми пузырями, нужно немедленно доставить в больницу! Сообщить в милицию… Ранение в грудь, похоже, огнестрельное, одежда пропитана кровью. На шее — массивное украшение из серебра, выглядит так, что место этой вещи разве что в музее! Преступление! А ведь отсюда надо еще выйти…

Девушка хрипела что-то невнятное, и вдруг резко открыла глаза. Евгения Викторовна непроизвольно вздрогнула и даже отпрянула от неожиданности: радужная оболочка была ярко-голубой, такого потрясающего насыщенного цвета, который не приходилось встречать ни разу, тем более — у представителей местного населения.

— Не жалей о ней. — Это глава рода тихо вошел в чум и встал за спиной. — Она была выбрана для того, о чем тебе знать не нужно. Не подходи к ней, не трогай ее, не говори ничего. Она уйдет с миром, душе будет некуда возвращаться. Та тень, которую она носит, тоже уйдет. Много бед от нее, как поветрие пошло. Никому это не надо.

— Что вы такое говорите, товарищ, ей нужна помощь!

Евгения Викторовна в раздражении выскочила из чума, оттолкнув мужчину. Ох уж эти суеверия местных! Советская власть тут уже давным-давно, школы, больницы, борьба с нелепыми верованиями! А тут еще Лида туда же:

— Женя! — рядом никого нет, так можно не церемониться с отчеством. — Женя, погоди! Он прав!

Лида намертво вцепилась в рукав и с неженской силой потащила Евгению Викторовну за чум, на ходу приговаривая:

— Это уже не человек, это… дитя Куль-oтыра, Черной шубы! Навлекли беду — сами разобрались с ней! Девочка последняя из рода, никому не передаст ни свою лиль, ни чужую ис! Прим. авт.: лиль (манс.) — реинкарнирующая душа, ис (манс.) — душа-тень. Я же говорила, что шаманы звали богов, чтобы те сохранили их земли и прогнали… всех, кто сюда пришел. Или что-то пошло не так, или белый человек защищен лучше. Куль oтыр aги пришла убивать — и вот что наделала, ты же сама видишь, тут горстка людей осталась! Пусть девушка умрет, нельзя допустить, чтобы дитя Куль-oтыра осталось среди в Среднем мире, иначе несчастья только умножатся!

Стрельцова с возмущением и яростью вырывалась:

— Лида! Ты с ума сошла! Ты же комсомолка! Нет никакой души — ни у меня, ни у тебя, ни у этой девочки, и никаких богов и демонов нет! Есть силы природы и деяния человеческих рук, есть религиозные предрассудки, от которых надо избавляться! Ты понимаешь, что тут пытались убить человека? Надо сообщить в район по рации, пусть заводят дело!

— Нет, нет! — медсестра отчаянно замотала головой. — Тот, кто это сделал, не убийца. Тень будет бродить меж людей — беда всем. Есть такая тень — значит, найдется и охотник за тенью. Ловец. Никто не будет помогать его искать, он сделал то, что нужно… манси спрячут его, все равно не найти!

— Все, хватит слушать этот бред! Пусть убийцу ищет милиция. — Стрельцова круто развернулась и крикнула, подзывая фельдшера: — Ринат! Давай, носилки, срочно! Эвакуация больного!

Главу рода силой пришлось удерживать подбежавшим летчикам. От Лиды Чудиновой Евгения Викторовна раздраженно отмахивалась у входа в чум, как раз в тот момент, когда Василий и фельдшер Ринат взялись за оленью шкуру, намереваясь со всеми предосторожностями переложить раненую на носилки.

— Вася! — душераздирающий крик медсестры пронесся над стойбищем. — Что ж ты делаешь, отойди от нее, меня послушай, не надо!

Девушка-манси вскинулась на своем ложе с предсмертным хрипом, хватая за плечи того из мужчин, кто склонился над изголовьем. Командира экипажа вертолета санитарной авиации, Чудинова Василия Степановича.

Страшно закричала медсестра Лида.

Девушка-манси была мертва.

* * *

Третья сцена. Явно опять больничные стены.

Евгения Викторовна на дежурстве. Спасение от страшных и тяжелых мыслей и воспоминаний — только в работе. Следы той жуткой ночи, когда Василий едва не прикончил ее, избив до полусмерти, почти сошли с лица и тела. Для всех окружающих Евгения Викторовна Стрельцова упала с лестницы… Но только не для представителей органов правопорядка. За два неполных месяца любимый мужчина превратился в неуправляемое чудовище. Роковые признаки психического расстройства сыпались, как зерно из дырявого мешка, чередуясь с просветлениями в сознании, которые становились все реже. Все закончилось психиатрическим отделением ЦРБ. Коллеги-врачи разводили руками. Здоровый и полный сил молодой мужчина — и на тебе.

А Стрельцова вот-вот станет матерью его ребенка!

— Лида… Лида, что ты за человек… Что ж ты скрыла от меня правду, что Вася болен? Что у вас за семья, с какой наследственностью? Кого я рожу, с каким диагнозом? Чтоб мучиться всю жизнь и мне, и ребенку?