Берендей - Ольга Денисова

Берендей кинулся к Скоробогатову, подхватил его под мышки, оттаскивая в сторону, но медвежья лапа достала валенок большого босса: толстый войлок разлетелся на клочки и мгновенно пропитался кровью. Скоробогатов закричал от боли. Берендей рванул еще раз, отодвинув грузное тело еще на полметра. Медведь ревел и полз вперед. Следующий удар лапы мог оставить Скоробогатова без ноги. Берендей изловчился и ударил по когтистой пятерне сапогом, меняя ее траекторию. И снова дернул Скоробогатова назад. Скоробогатов взревел так же громко, как и медведь. Заклятый поймал сапог Берендея, как котенок ловит игрушку, обхватывая ее снизу: сапог слетел, но ногу когти не задели. Берендей опять немного отодвинул Скоробогатова, и очень вовремя: правая лапа ударила по снегу в то место, где еще мгновенье назад была окровавленная нога большого босса.

С оскаленной морды зверя клочьями падала пена, глаза налились кровью - он был страшен. Удар левой лапы Берендей снова отбил ногой, той, которая была еще в сапоге, и на этот раз Заклятому не удалось так легко его ухватить. Но он зацепил сапог когтем: Берендей почувствовал, как тот впился в тело. Поднять вторую лапу Заклятый не мог - он бы рухнул носом в снег. Они рванули одновременно: сапог остался висеть на когтях разъяренного медведя, а Берендей понял, что пятку коготь все же порвал. Он потянул Скоробогатова назад, убирая свои ноги из-под разящих лап.

И в эту секунду почувствовал под собой ствол ружья. Берендей выхватил его из-под себя, инстинктивно двигаясь назад и двигая большого босса. Ствол оказался у него в руке, и он несколько раз ударил прикладом по когтистым лапам бера. Это не причинило тому особого вреда, только еще больше разозлило, если его вообще можно было разозлить сильней. Берендей рванул назад как можно дальше и перевернул ружье, направив ствол вперед. Это была винтовка Скоробогатова, и Берендей не знал, есть ли в ней патроны, но выстрелил в упор в лапу медведя. Пуля прошла навылет. Медведь, и без того непрерывно ревущий, закричал как человек, его простреленная лапа обрушилась на ствол винтовки: разлетелся вдребезги оптический прицел, далеко в стороны разбрызгивая осколки линз. Ствол согнулся пополам. Берендей вскрикнул от неожиданности - ружье выбило из рук, больно стукнув по пальцам. Медведь снова занес раненую лапу для удара, но двинуться вперед уже не мог. Теперь он мог или ползти, или разить.

Берендей отодвинулся, вскочил, подхватил Скоробогатова покрепче и потащил назад. Медведь пополз за ними, опираясь на одну лапу, но теперь он явно проигрывал в скорости. Берендей споткнулся босой ногой о свою двустволку, которую откинул назад, когда бросался помогать большому боссу. Как на ней сейчас не хватало ремешка! Он положил ее на широкие ляжки большого босса. Скоробогатов кричал громко, заглушая медвежий рык. Он был слишком грузным, волочить его по снегу было очень тяжело, но и речи не могло быть о том, чтобы передохнуть: Берендей не знал, насколько сильно ранен Заклятый, он мог подняться в любую минуту. Они обгоняли его метров на десять, когда медведь сдался. Он походил на человека, как ни разу до этого: рычал, уткнувшись в снег мордой, и молотил по снегу здоровой лапой так, что слышен был стук.

Берендей не останавливался до тех пор, пока Заклятый не скрылся из виду. Перевел дух и потащил орущего Скоробогатова дальше.

- Отпусти меня! - ревел Скоробогатов. До этого Берендей не обращал внимания на то, что тот ему кричит. - Отпусти, я все равно не жилец! Я добью его!

- Заткнись, - коротко ответил Берендей. На большее его не хватило.

Скоробогатов не сопротивлялся, и на том спасибо.

- Ну что ж ты делаешь, отпусти! Дай мне умереть спокойно!

Берендей усмехнулся. Нет, спокойно он большому боссу умереть не даст.

- Ну дай мне передохнуть, пожалуйста. Мне больно, ну пожалуйста! - Скоробогатов снова перешел на нечленораздельный крик.

Берендей не мог оценить, насколько серьезно ранен большой босс, для этого надо было как минимум остановиться, а останавливаться он не собирался. Медведь запросто мог распороть большому боссу живот, и тогда все зависит от того, с какой скоростью они будут двигаться.

Из-за криков Скоробогатова Берендей не слышал рыка Заклятого и не мог точно сказать, как далеко они ушли. Метров на сто? На двести?

Остановиться все равно надо, потому что долго Берендей не протянет. Туша Скоробогатова - ноша не для него. Даже волоком. Надо что-нибудь придумать: с такой скоростью они будут возвращаться к машинам не меньше четырех часов. Хватит двух, чтобы остаться без ног: без сапог по снегу далеко не уйдешь.

Берендей решил пройти еще метров сто-сто пятьдесят, а потом остановиться и подумать. Вопли Скоробогатова рвали ему душу: он всегда тяжело переживал чужую боль. Скоробогатов просил его застрелить, но Берендей понимал: это всего лишь слабость. Как бы тяжело он ранен ни был, умирать всерьез большой босс наверняка не собирался.

Метров через пятьдесят им навстречу из темноты вышел Андрей. Молча и виновато. И глядя на Скоробогатова с ужасом.

- Ты все сделал отлично, - сказал ему Берендей, перекрывая вопли Скоробогатова. - А теперь снимай лыжи.

- А… что он так кричит?

- Он ранен, может быть очень тяжело. Снимай лыжи. Я не могу его больше волочить. В нем, наверное, пудов десять, - Берендей остановился и перевел дух. Ногам было холодно. Пока холодно. На одной ноге остались оба носка - тонкий и шерстяной, на другой, пораненной, только тонкий.

Андрей послушался и скинул лыжи поближе к телу Скоробогатова. Долго возиться не стоило: Берендей порылся в карманах - ни аптечки, ни веревки он взять не догадался, а напрасно. Он оглядел Андрея, который нервничал все больше, то отводя взгляд от Скоробогатова, то, наоборот, глядя на него широко раскрытыми глазами.

- Есть веревка? - спросил Берендей.

Андрей покачал головой.

- Тогда вынимай шнурок из капюшона, - велел Берендей. - А больше нету никаких шнурков?

- Есть. На поясе завязки. Сейчас вытащу.

Берендей забрал у него двустволку и снял с нее ремешок.

В результате санки из двух лыжин и двух ружей вышли ненадежными, но это было лучше, чем ничего. Берендей побоялся раздевать Скоробогатова, но рану осмотрел: если бы брюхо его не оказалось столь объемным, он был бы мертв. Когти скользнули по ребрам, глубоко пропороли живот в районе солнечного сплетения и застряли в толстом слое жира. Рана была кровавой, Скоробогатов мог умереть от потери крови. Андрей нагнулся посмотреть на рану, но отшатнулся, борясь с тошнотой.

Берендей его понимал. Скоробогатов не переставал орать, но даже не охрип.

Они двинулись вперед. Ноги постепенно привыкали к холоду, но Берендей опасался остановиться, чтобы их растереть. В голову пришла идея снять валенки с большого босса, но один из них был безнадежно изорван, идти в нем все равно не получилось бы. Да и Скоробогатов мог отморозить ноги - он же не двигался.

На санках везти большого босса было легче, чем волочить по снегу, но все равно непросто. Левая нога перестала чувствовать холод, но ныла порванная пятка, а правую, в шерстяном носке, еще ломило от мороза. Шов на правом плече наверняка разошелся опять, и приходилось переносить всю тяжесть на левую руку.