Леди-интриганка - Джеки Д'Алессандро

– Но я бы не стала говорить о себе, что искренне люблю Эндрю.

– Вот как?

Кэтрин беззаботно рассмеялась.

– Не буду утверждать, что он мне вообще безразличен, но я ведь едва его знаю. Готова признать, что желаю его, однако такие серьезные чувства, которые делают человека глубоко несчастным, могут возникнуть только в течение длительного времени. Чаще всего они возникают между людьми с общими интересами и образом жизни.

Женевьева кивнула:

– Естественно, женщина с такими родственными связями, как у тебя, имеет мало общего с человеком такого происхождения, как мистер Стэнтон. Как же, ведь он простолюдин. Даже хуже, простолюдин из колоний.

– Вот именно, – подтвердила Кэтрин, хотя абсолютно справедливые слова Женевьевы причинили ей странную боль.

– Это просто счастье, что твоя привязанность к мистеру Стэнтону – это всего лишь физическое влечение, поэтому, вероятно, его отъезд в Лондон в конце недели никак на тебя не повлияет.

– Пожалуй, да.

– Кэтрин, послушай меня внимательно. Я говорю это только из любви и дружбы к тебе. – Подавшись вперед, она буквально впилась в Кэтрин взглядом. – Никогда за всю свою жизнь мне не приходилось выслушивать такого бессмысленного и смешного вздора. Я просто в изумлении, что слышу подобные глупости. И от кого? От тебя! Не говоря уж о лжи.

Кэтрин, обиженная и до крайности удивленная, недовольно воскликнула:

– Я бы не стала тебе лгать, Женевьева!

– Ты лжешь не мне, а себе, моя дорогая. Можешь сколько угодно повторять, что ты рада его отъезду, что у вас лишь временная связь. Повторяй эти слова хоть миллион раз, они не станут правдой. Разумеется, меня ты не убедила. Если бы ты поглубже заглянула в свое сердце, то поняла бы, что себя ты не убедила тоже. Как бы мы ни хотели изгнать из сердца наши искренние желания, мы не в состоянии этого сделать. Мы можем не считаться с ними в своих действиях, но по-настоящему желать от них избавиться мы не можем.

Кэтрин открыла было рот, готовая возразить, но не успела произнести и слова, как Женевьева затараторила:

– Даже если на один безумный миг допустить, что твое чувство к мистеру Стэнтону – всего лишь легкое увлечение, необходимо задуматься над тем, каковы же его чувства к тебе. Уверяю, они могут быть чем угодно, только не легким увлечением.

Слова Женевьевы могли разбудить в Кэтрин чувства, над которыми она не желала задумываться.

– Я понимаю, что нравлюсь ему, но он согласился со мной, что наша связь через неделю должна закончиться.

Во взгляде Женевьевы явственно сквозила смесь раздражения и беспокойства.

– Дорогая, ты не просто ему нравишься. Я это заметила еще на суаре у герцога. Как он смотрел на тебя! Все было и так понятно. – Она протяжно вздохнула и передернула плечами. – Господи Боже мой! В его взгляде явно читались страсть, желание, чувство! Когда я смотрела, как вы с ним кружитесь в вальсе, мне казалось, что я вторглась в интимный тет-а-тет. Ты глубоко заблуждаешься, если действительно веришь, что этот мужчина через неделю просто исчезнет из твоей жизни.

– Я не собираюсь предоставлять ему выбор. Он прекрасно осведомлен, так же как и ты, что у меня нет намерения вторично вступать в брак. И даже если бы я вдруг решилась приковать себя к другому мужчине, не стала бы женой человека, чья жизнь связана с Лондоном. Я не собираюсь лишать Спенсера того убежища, каким является для него наш дом, разрушать жизнь, которую мы создали для себя в Литл-Лонгстоуне, да и уезжать от целебных горячих источников не намерена. А если мне предстоит жить отдельно от мужа, то в чем тогда смысл брака? Мы со Спенсером уже столкнулись с подобными семейными отношениями. Одного раза для нас достаточно.

Женевьева откинулась в кресле и удивленно приподняла брови.

– Неужели мистер Стэнтон уже сделал тебе предложение?

– Нет, но...

– Намекнул, что собирается сделать? Кэтрин нахмурилась.

– Нет...

– Тогда, возможно, ты зря беспокоишься. Может быть, он стремится к длительным отношениям.

– Что будет очень некстати. Сама-то я рассчитываю лишь на кратковременную связь.

Женевьева медленно кивнула в знак согласия:

– Да, возможно, так будет лучше всего. В конце концов, долгий роман вынуждает людей проводить вместе больше времени. Могут возникнуть чувства, которые делают человека глубоко несчастным, когда отношения заканчиваются.

– Вот именно.

– Лучше положить всему конец раньше, чем возникнет глубокая привязанность.

– Я с тобой полностью согласна.

– В конце концов, ты ведь практически не знаешь мистера Стэнтона.

– Ты абсолютно права.

– Что тебе известно о его происхождении? О семье? Как он воспитан? Чем он занимался в Америке?

– Я ничего о нем не знаю, – ответила Кэтрин, немного расслабившись. Разговор приобрел-таки нужное ей направление.

Женевьева нахмурилась.

– Хотя... ты была прекрасно знакома с лордом Бикли до того, как он попросил твоей руки, ведь так?

В голове у Кэтрин прозвонил предупреждающий колокольчик.

– Да, наши семьи были очень хорошо знакомы, – признала она.

– В самом деле. Я припоминаю, ты ведь говорила, что знала его практически всю жизнь, не так ли?

– Да.

– И считала его приличным, добрым и любящим человеком?

Кэтрин нахмурилась.

– Действительно, когда я выходила замуж за Бертранда, я думала, что мы прекрасно подходим друг другу. Я не питала к нему глубокого чувства, но считала добрым и порядочным. Во мне были уважение и привязанность к нему. Я наивно полагала, что они должны расцвести и превратиться в любовь до гроба. Я была ему хорошей женой. Посмотри, во что превратилось мое замужество? Если я сумела так ошибиться в человеке, которого знала столько лет, как я могу надеяться составить верное суждение о мужчине, с которым едва знакома?

Пытаясь поймать взгляд Кэтрин, Женевьева сказала:

– Кэтрин, я дам честный ответ на твой вопрос. Лорд Бикли всю свою привилегированную жизнь был баловнем судьбы. Он привык, чтобы с ним носились. Рискну заявить, что, если бы Спенсер родился совершенно здоровым, ты и твой виконт сохранили бы формальный дружеский союз. Конечно, ни в одном из вас не расцвела бы «любовь до гроба»; просто когда на твоего мужа обрушилось несчастье, он проявил свою истинную натуру.

– Целиком и полностью с тобой согласна. Мой отец всегда говорил, что человек раскрывается в трудностях.

– А теперь посмотри, как вел себя мистер Стэнтон с момента приезда в Лондон. Он продемонстрировал преданность твоему брату и их совместному проекту, сохранил самообладание и хладнокровие, защищая и оказывая тебе помощь после ранения. Он отложил все дела и отправился в Литл-Лонгстоун, чтобы только обеспечить твою безопасность. Потратил время и силы, чтобы установить добрые отношения с твоим сыном. Стэнтон не надутый аристократ, а человек, который сам себя сделал. За то короткое время, что вы знакомы, у тебя с ним сложились более интимные отношения, чем за десять лет жизни с мужем. Вот почему ты должна знать, что он за человек.