Тропик Канзаса - Кристофер Браун

Со всех сторон послышались звуки сирен. Усиленные мегафонами голоса и шум несущих винтов, взрывы и выстрелы. Толпа прошла мимо корпоративного седана, объятого огнем, зловещие оранжевые языки лизали черный остов. Кто-то разбил витрину в административном здании. Сверху из окна небоскреба полетели компьютеры, разбиваясь вдребезги об асфальт. Разрозненные крики толпы оставались бессвязными, но Таня разобрала общий смысл. Требования освободить политических заключенных, отменить чрезвычайное положение, обеспечить местную автономию. Общее воодушевление было заразительным – голос живого коллектива, призыв к освобождению.

Протестующие вышли на площадь, где перед Федеральной башней уже собралась большая толпа, которую сдерживала местная полиция и корпоративные охранники, оцепившие вход.

На глазах у Тани зажженный коктейль в бутылке пролетел по дуге в воздухе и взорвался на каске одного из полицейских. Девушку буквально оторвали от земли, толпа устремилась вперед, прорывая оцепление. Но тут прогремели выстрелы, толпа дрогнула, охваченная паникой, и Таня начала выбираться назад.

* * *

Когда Таня вернулась в гостиницу, там ее ждало сообщение. Наконец-то.

– Ты где? – спросила Одиль.

– В Тропике Канзаса, – ответила Таня. Она воспользовалась телефоном в вестибюле, предварительно оплатив две минуты разговора.

– Хреново.

– Не забывай, я родом отсюда.

– Лучше от этого не становится, ведь так?

– Пожалуй, – согласилась Таня. – Однако у меня тут на многое открылись глаза.

– Рада, что ты наконец начинаешь что-то видеть.

– А я рада, что ты радуешься за меня. Быть может, это означает, что ты сделаешь мне одно огромное одолжение.

– О, Таня, мне так досталось! Моя мать приставила ко мне слежку.

– За мной тоже следят. По крайней мере, пытаются.

– Меня это нисколько не удивляет. У нас здесь становится все хуже. Мне приходится следить за каждым своим шагом. Моя стерва говорит, что для меня уже прозвенел третий звонок, и, похоже, она настроена серьезно. Мне даже не нужно было бы говорить с тобой.

– Пожалуйста, всего одна просьба! Мне нужны документы, ВПК, среднее звено управления, второй или третий уровень. Достаточный, чтобы я попала в Новый Орлеан.

– Разве ты не можешь просто воспользоваться своим пропуском?

– Инкогнито, – объяснила Таня. – Я не могу раскрывать себя.

– Ты хоть представляешь, на какой риск предлагаешь мне пойти?

– Все будет в порядке, обещаю. Риск оправдан. Если ты достанешь то, о чем я прошу, думаю, я смогу изменить ход всей игры, и нам больше не придется беспокоиться о своих словах и поступках.

– Таня, по-моему, ты сошла с ума. У тебя действительно все в порядке?

– Меня не задержали только потому, что я спряталась в толпе бунтовщиков. Я видела горящие беспилотники, видела, как пожилую женщину переехал бульдозер. Вероятно, моя фотография сейчас разошлась по всей сети. Времени у меня в обрез.

– Во что ты ввязалась?

– О, крошка, я провалилась в яму, и теперь единственный выход для меня в том, чтобы упасть еще глубже.

В противоположном конце вестибюля стоял какой-то человек, пристально уставившийся на Таню и что-то говорящий себе в руку.

– Все это так страшно, – пробормотала Одиль. – Жаль, что я не могу тебя сдержать.

– Просто помоги мне.

– Ладно, я сделаю так, как ты говоришь. У меня остались кое-какие долги, и пришло время расплатиться по счету. В том числе и с моей мамашей. Держи телефон под рукой.

– Ты лучшая из лучших. Личный счет.

– Он поступит на номер, привязанный к устройству.

– Понятно. И последнее, пока нас не разъединили. Если тебе действительно понадобилась бы информация, которая перевернет все с ног на голову, что бы ты выбрала?

– С этим никаких проблем, – сказала Одиль. – Я уже много над этим думала.

– Ну и?

Слушая блестящее предложение Одиль, Таня смотрела на человека и гадала, о чем он думает.

69

Они подобрали четырнадцать золотых слитков. Два оставили оставшимся на земле рабочим, чтобы заручиться их молчанием, после того как связали их в гараже.

Сиг был на взводе. Стрельба разбудила в нем неприятные воспоминания.

Клинт был ранен: осколок попал в бедро, а левое ухо рассекла пуля.

Селина исчезла. Винтовка ее валялась на земле, видеосъемка продолжалась. Нашли ее сумку и один сапог.

Собак усадили в клетки в кузове. Локо скулил, Арбуз лаял. Клинт приказал собакам заткнуться.

Вокруг были следы машин и море отпечатков ног. Сиг первым указал на кровь.

– Вероятно, один из них, – сказал он. – Похоже, Селина стояла насмерть.

Вдалеке послышался вой сирен.

– Ладно, твою мать, – пробормотал Клинт.

– Врач тебе нужен? – спросил Сиг.

– Нет, мне нужно вызволить жену. Это с самого начала и до конца была глупость, твою мать. Поделом мне за то, что я послушался своего чокнутого племянничка!

– Как ты думаешь, что он задумал?..

– Быть может, он просто захотел позагорать на пляже во Флориде. Пока что я не могу себе забивать им голову. Пошли.

– Давай попробуем найти Селину, – предложил Сиг.

Телефон Клинта издал звон набата, после чего начал вибрировать как сумасшедший. Казалось, это маленькое устройство не может издавать такой громкий звук.

– Нам нужно разделиться, – сказал Клинт. – Тебя будут искать.

Клинт показал Сигу свой телефон. На экране была увеличенная фотография Сига с камеры видеосъемки. Судя по всему, подправленная.

ОПАСНО – БЕГЛЫЙ ПРЕСТУПНИК, ТЕРРОРИСТ

МУЖЧИНА ОКОЛО 20 ЛЕТ, ВЕРОЯТНО,

ЛАТИНОАМЕРИКАНЕЦ

ВООРУЖЕН И ОЧЕНЬ ОПАСЕН

5000 ДОЛЛАРОВ ЗА ЛЮБУЮ ИНФОРМАЦИЮ

– Предупреждение простым гражданам, – объяснил Клинт. – Разослано на все телефоны в радиусе ста миль.

Сигу совсем не понравилось вот так вот увидеть свое лицо.

– Но у меня такое предчувствие, что эти ребята останутся ни с чем, если ты просто не будешь высовываться. Если ты мне понадобишься, я тебя найду. Я знаю тех, кто поможет мне в этом.

– А собаки тут никак не помогут? – спросил Сиг.

Клинт пропустил его слова мимо ушей.

Сиг загрузил золото в кузов машины вместе с собаками и положил свою долю из четырех слитков в холщовый мешок, найденный под сиденьем.

Они с Клинтом доехали до выезда на шоссе, там Сиг выпрыгнул из машины и пошел пешком, унося с собой мешок, который стоил, по словам Клинта, не меньше пятидесяти тысяч долларов.