Потерять Кайлера - Шивон Дэвис

Мой рот открывался и закрывался, как у рыбы, которую вытащили из воды. Я просто лишилась дара речи. Не знала, что сказать. Не знала даже, что и думать. Сильнее всего ощущалось облегчение. Прочие, самые разнообразные, эмоции приводили меня в смятение. Какие-то из чувств были ожидаемы, но разочарование? Последнюю пару недель все мои мысли были связаны с Каем. Мне и в голову не приходил другой аспект проблемы, касающийся моего отца. Возможно, я подсознательно и вполне намеренно уклонялась от более серьезных вопросов. Джеймс, очевидно, был опечален новостями. Неважно, хотел ли он быть моим отцом, потому что я связала бы их с мамой, или же ему просто нравилась сама идея, это уже не имело значения. Он хотел называть меня своей дочерью, и, какова бы ни была причина, такое отношение с его стороны оказалось приятным.

Я опустилась на колени рядом с ним, заключая его в теплые объятия.

– Не знаю, что и сказать.

Джеймс опустил подбородок мне на макушку.

– Прости, Фэй. Я действительно верил в то, что ты моя дочь. Хотел верить в это.

– Я же говорил тебе, черт подери! – выпалил Кай так резко, что мы оба подскочили. Он поднялся, глядя на Джеймса полными ненависти глазами. Какими бы теплыми ни были их отношения минуту назад, все бесследно исчезло. – Из-за тебя последние две недели превратились в сущий ад и… Боже мой! – В ярости пнув ножку кресла, он взъерошил себе волосы. Я подскочила на ноги, протягивая к нему ладонь. – Не надо! – Он сделал шаг назад, поднимая руки и даже не глядя на меня. – Прости, я не могу.

Он вылетел из комнаты, и все внутри сжалось.

Джеймс поднялся с пола, выпрямляясь и отряхивая одежду.

– Не понимаю. Я думал, новость его порадует.

Я была согласна с Джеймсом, но не стала признавать это вслух. Внутри меня росло подозрение, что причиной срыва Кая была ситуация с Эддисон, и я твердо намеревалась доказать свою правоту.

Доктор Стивенс застыл в углу, неловко переминаясь с ноги на ногу, не зная, куда отвести взгляд. Я подошла к нему.

– Извините, могу я задать вопрос?

– Конечно, милая.

Я убрала руки в карманы джинсов.

– Можно ли как-то узнать, кто мой настоящий биологический отец?

– Боюсь, без образцов ДНК это не представляется возможным.

Джеймс подошел ко мне, обняв за плечи. Я крепко прижалась к нему, подняв на него взгляд.

– Возможно, в итоге мой отец действительно был моим отцом? Вероятно, ты владел недостаточно проверенной информацией. – Надежда заставила мое сердце ускориться.

– О, дорогая, – он поцеловал меня в макушку, – хотел бы я сказать тебе, что это так, но не могу. Доктор Стивенс использовал для теста образцы ДНК мужа твоей матери, также проверив их на совпадение.

– Результаты теста однозначны, милая. Ни мистер Кеннеди, ни мистер Донован не являются твоими биологическими отцами. Мне очень жаль. – Доктор похлопал меня по руке. – Если вы сможете предоставить другие образцы и захотите провести дополнительное тестирование, тут же сообщите об этом мне. Я обо всем позабочусь.

Я машинально кивнула.

– Спасибо, доктор. На этом, пожалуй, все. Вы можете выслать окончательный счет ассистенту моей же… впрочем, нет, присылайте все бумаги сюда, на мое имя, – распорядился Джеймс, пожимая доктору руку, после чего тот ушел.

Джеймс налил два бокала виски и протянул один мне. Я удивленно подняла на него глаза.

– Знаю, это необычно, как и вся эта ситуация. Мне нужно выпить, и я подумал, что тебе тоже не помешает.

Я покрутила янтарную жидкость в бокале, прокручивая в голове услышанное.

– Моя мать была той еще потаскухой, – сказала я, делая большой глоток из своего стакана. Обжигающее чувство разлилось у меня в груди, точь-в-точь как жгучая боль, охватившая внутренности. Я словно крутила колесо рулетки в игре под названием «Кто же обрюхатил маму Фэй?» Проблема в том, что у меня не было никаких вариантов. Я влила в себя еще глоток, наслаждаясь резким вкусом и ожидая, что Джеймс начнет спорить, тут же бросившись на защиту матери, но тот молчал. – Разве она никогда не задумывалась о моих чувствах? – Я со злостью вытерла мокрые глаза. Слишком много слез было пролито из-за этой женщины.

Джеймс смотрел в пустоту, и я заметила, что его стакан уже почти пуст.

– Сирша не была потаскухой, я уверен в этом. Хотя чем больше я узнаю, тем больше убеждаюсь, что совсем не знал свою сестру.

– Но кто-то все же заделал ей ребенка в семнадцать лет! – Я опустила стакан на стол. – Прошу тебя, Джеймс, скажи мне правду. Ты знаешь, кто мой отец? Или хотя бы догадываешься, кто может им оказаться?

Он поставил рядом свой бокал и, взяв меня за руки, серьезно посмотрел в глаза.

– Клянусь, Фэй, я не знаю, кто это может быть. Я ни о ком не подозревал, но это не означает, что никого не было. Нам просто придется с этим смириться.

– Либо я – результат интрижки на одну ночь.

– Вполне вероятно. Возможно, именно поэтому твоя мать и сбежала. – Он встал, забирая с собой оба бокала. – Мы никогда не узнаем. – На секунду он поднял глаза в потолок. – Хочешь еще?

Почему бы и нет, черт возьми? Я кивнула, и Джеймс налил вторую порцию виски. Передав стакан мне, он подошел к книжным полкам и достал оттуда альбом в кожаной бордовой обложке.

Открыв его, он перебирал страницы с детскими фотографиями своих сыновей.

– Мне нравится пересматривать их время от времени. Так я напоминаю себе, зачем просыпаюсь по утрам. – Он указал на семейное фото. – Вот что по-прежнему заставляет меня бороться. Семья – единственная вещь в мире, достойная того, чтобы за нее сражаться.

В горле у меня пересохло, я совсем запуталась, эмоции душили меня, поэтому я молча уставилась на снимок. Тройняшки еще совсем юнцы, я даже не могла отличить их друг от друга. На самом деле, все парни оказались так похожи между собой, что было сложно определить, кто есть кто на этой фотографии, несмотря на то что Кэйден и Кэйвен – от другого мужчины. Тем не менее, с тех пор как вскрылась неприятная правда, я замечала незначительную разницу между старшими братьями и остальными членами семьи – более светлый оттенок голубых глаз, более темные волосы, более резко очерченные скулы.

Различия, которые невозможно увидеть, если не приглядываться.

Неудивительно, что за столькие годы никто не заметил разницы.

– Ух ты, вот это здоровяк! – воскликнула я, указывая на улыбающегося коренастенького малыша с пухлыми щечками. – Кто это?

На лице Джеймса появилась ностальгическая улыбка.

– Это Кайлер. В нем всегда было нечто особенное. – Он любовно провел пальцами по фотографии. – Глядя на него, ни за что не подумаешь, что он появился на свет раньше срока. Такой крепыш. – Джеймс вновь перевел взгляд в пустоту. – Он всегда был счастливым ребенком, постоянно улыбался и улюлюкал. Все замечали это.