Воскрешение Офелии. Секреты девочек-подростков - Сара Гильям

Во время интервью, которые мы проводили, и работы в фокус-группах на нас производило большое впечатление уважение, которое испытывали сегодняшние девушки по отношению к родителям. Они всей душой ценили, как их родители старались дать им безопасный дом и помочь прожить насыщенную и яркую жизнь. Они восхищались умениями родителей, их преданностью своему делу. Многие заявляли, что родители – их лучшие друзья. Возможно, это лучшая новость, которую мы можем сообщить о нашей культуре с 1994 года. Мы надеемся, что такое уважение и любовь продлятся долгие годы и никто не будет страдать от напряженности в отношениях.

Глава 8. Развод

Джулия, 14 лет

Джин, бойкая женщина в деловом костюме, рассказала мне, что ее несовершеннолетнюю дочь недавно задержала полиция за употребление алкоголя. Джулия, в розовых брючках в обтяжку и балахонистом свитере, с сережками-акулами, презрительно фыркнула и скрестила руки на груди: «Да у меня всего-навсего одна банка пива была».

Я выслушала рассказ Джин о сложностях в семье. Родители Джулии развелись два года назад, после того как отец девочки увлекся молодой женщиной. Он женился на ней и переехал в соседний город. Три месяца назад у них родилась дочь. С того времени отец с Джулией не встречался. Он звонил пару раз, но у него было много хлопот с новорожденной и он старался помогать жене. Джин ему даже не рассказала, что Джулию забрали в полицию.

Джин работала в бухгалтерской фирме, и они с трудом жили на ее зарплату. Джин, Джулия и Рейнольд, десятилетний брат Джулии, переехали в дом меньше в более дешевом районе города. Детям пришлось поменять школу, и Джулию разлучили с ее закадычными друзьями.

Год назад в клубе для одиноких родителей Джин познакомилась с Элом, владельцем небольшой типографии, у которого было три сына. Она сразу же почувствовала к нему симпатию, потому что он был добрый и обладал чувством юмора. А ему нравились ее умение справляться с трудностями и здравый смысл. В течение нескольких месяцев они встречались по субботним вечерам, чтобы поужинать и сходить в кино. Они собирались вместе со всеми детьми на пикники и на игру в гольф в узком кругу. Три месяца спустя они поженились.

Джин, Джулия и Рейнольд переехали в дом Эла и стали жить с ним и его сыновьями. В эту осень Джулия в третий раз пошла в новую школу. Джин сказала: «У Рейнольда особых проблем не было. Теперь у него есть братья, и он занимается спортом, поэтому нашел друзей прямо на поле для игры в софтбол. Но вот на Джулии развод отразился ужасно. Она в тот момент только перешла в седьмой класс. После того как она в первый раз поменяла школу, она замкнулась в себе и даже не нашла новых друзей. А в следующей школе завелись дружки, которые курили и выпивали. Я уверена, что задержание полицией связано именно с этими переменами в ее жизни».

Я подумала про себя, что подростки, как и растения, плохо переносят пересадку в новую почву.

Джулия закинула ногу на ногу и удобнее уселась на диване. «Я знаю, что мама с папой не ладили, но мне было хорошо, а с тех пор как они развелись, нет мне в жизни счастья».

Она глянула на мать. «Эл – неплохой человек. Он хорошо относится к маме, но его сыночков я терпеть не могу. Они избалованные. Мне надо за ними убирать и мыть грязную посуду. Эл им все простит, даже убийство. Придурки…»

«Это правда, что у Джулии слишком много обязанностей. Сыновья Эла никогда не делали ничего по дому. Эл – размазня», – сказала Джин.

«Большинство семей, в которых воспитывают приемных детей, нуждаются в консультации психолога, особенно если дети подросткового возраста, – сказала я. – В новую семью бывает трудно влиться, поэтому нужна психологическая помощь».

Джулия сказала: «Я долго мечтала, что мои родители снова будут жить вместе. И сейчас я мечтаю, чтобы мы жили вместе – мама с Рейнольдом и я, но без мальчишек. Мне не нравится этот шум и беспорядок у Эла в доме».

Джин тронула ее за руку: «Ты же дома не так часто бываешь».

«Стараюсь, да», – ответила Джулия.

«На прошлой неделе Джулию забрали в полицию с вечеринки, и тогда одна из мам девочек предложила, чтобы мы навели порядок и установили четкие правила поведения. Но мы все работаем, поэтому дома никого нет и некому за ними приглядывать».

Джулия перебила: «Миссис Сандрес тупая. Не смей делать ничего такого. Все пьют. Что ты знаешь об этом!»

«Сейчас дети совсем другие пошли, – вздохнула Джин. – Когда Джулия пошла в восьмой класс, я устроила на ее день рождения вечеринку на роликах – и у меня открылись на это глаза. Ребята говорили всякие пошлости, а на площадке для катания на роликах была охрана и всех проверяла на наркотики. Уж вы мне поверьте, когда в моей юности катались на роликах, все было совсем не так».

«Конечно, все изменилось, – ответила Джулия. – Почему ты со мной обращаешься, словно это не так? Ты заставляешь меня жить по тем дурацким правилам, по которым тебя твоя мама воспитывала. Не понимаешь, что ли, что если я стану жить так, то у меня никаких друзей не будет?»

Джин глянула на меня: «Я же хочу защитить ее от беды».

Совершенно ясно, что на Джулию навалилось все сразу: развод родителей, разрыв отношений с отцом, новые условия жизни, новая школа, внезапно появившийся отчим и сводные братья. Плюс все нервотрепки, свойственные девушкам в подростковом возрасте. Как многие девушки-подростки, родители которых развелись, она стала искать утешения у друзей. Влилась в компанию, с которой можно проводить время вне дома и где она чувствовала себя своей. Алкоголь помогал ей забыться.

Джулии нужно было где-то излить душу и поделиться болью утраты. Ей нужно было общение с отцом. Я предполагала, что ей нужно было помочь советом, рассказать о сексе, о наркотиках и об алкоголизме и, вероятно, найти для нее группу поддержки для подростков, у которых проблемы с алкоголем. А если она сможет справиться со своими страданиями, то ей не нужно будет употреблять сильнодействующие вещества.

Я посоветовала им курс семейной терапии. Должны быть установлены справедливые правила, регулирующие обязанности по дому. Все мальчики должны быть более дисциплинированными. Джин согласилась обсудить это с Элом.

Я спросила у Джулии, не согласилась бы она прийти ко мне на консультацию с глазу на глаз. Джулия, которая до того сидела в кресле нога на ногу, опустила ноги на пол и ответила: «Да, если нотаций не будет». Я пообещала, что не будет.

Мое отношение к разводу изменилось за годы психотерапевтической практики. В конце 1970-х я была убеждена, что детям гораздо лучше со счастливым родителем-одиночкой, чем в полной семье, где родители несчастливы. Мне казалось, что лучше уж развод, чем постоянные ссоры в неблагополучном браке. К началу 1990-х я стала больше понимать, как действует на детей развод. В некоторых семьях дети не замечали, как несчастны родители, а вот развод был для них огромным потрясением, по крайней мере на какое-то время. Я спросила у одной из девочек, что она чувствует из-за того, что видится с отцом всего раз в месяц. Она мне ответила на это: «Я стараюсь не думать об этом, слишком уж это тяжело. Я стараюсь вообще ничего не чувствовать».