Новогодняя коллекция детектива - Татьяна Устинова

– Да говорю же, нет! Наоборот, улыбнулся, в первый раз, наверное…

– Мань, как ты думаешь, он отойдет?

– Должен отойти! – твердо сказала Маша. – Я тогда пропаду, а он, сама понимаешь, этого допустить никак не может. Хотя, конечно, забудется это не скоро. И Быстров… – Маша горестно махнула рукой и отвернулась.

Затрезвонил дверной звонок. Филипп моментально выскочил и сказал Александре:

– К двери не подходи!

– Да это же Ладка! – возмутилась Александра.

– Кто бы ни был, – отрезал Филипп.

Лада влетела в квартиру и заорала с порога:

– Что за спешка?! Должно быть у человека право на личную жизнь или нет? Что такое опять произошло?!

– М-м-м… – протянула Маша. – Похоже, кажется, Васятка вышел из большевистского подполья…

– А что? – спросил Филипп в коридоре. – Васятка опять брошен в постели один?

– Вот именно! – торжественно подтвердила Лада. – Все мужики слетелись к родным очагам, как божьи пташки. А, Мань? Верно я говорю?

– Не шуми, – попросила Маша. – У них военный совет. Проходи и садись. Все равно раньше, чем они посовещаются, к Васятке ты не уедешь.

– Кофе, сигарету и булку! – потребовала Лада и села, скрестив совершенные ноги, обтянутые джинсами. – Сейчас умру от голода. Сексуальный марафон длиной в двенадцать часов забрал у меня остатки сил!

– Что-то непохоже, – пробормотала Александра, но кофе налила, поставила пепельницу, а булку не дала – велела ждать пирога.

– Ну, приступай! – разрешила Маша, видя, что Ладка через минуту лопнет, как мыльный пузырь, если немедленно не поделится новостями. – Излагай. Все равно ждать.

Они обсудили все, что интересовало их в данный момент, и съели полпирога, когда из комнаты, что-то еще договаривая, вышли Иван и Филипп.

– Вот что мы хотим сказать вам, дамы, – с ходу начал Филипп, когда все три повернулись к нему. – Вы блестяще провели всю партию. Честное слово. Но на этом нужно остановиться.

– Что значит – провели всю партию? – спросила Александра. – Какую партию?

– Саш, – сказал Иван и сел на свободную табуретку, которая под ним скрипнула, – на той кассете, которую ты у себя нашла, была очень короткая, по-моему минуты на три – три с половиной, шпионская съемка глебовского зама и еще трех гавриков, которым Глебов мешал. На дискете – копии документов, которые предполагалось передать в Генеральную прокуратуру. Компромат.

– Что за гаврики? – перебила Лада.

– Это не имеет никакого значения, – терпеливо ответил Иван. – Эти ребята – совсем не нашего уровня, и не нам наставлять их на путь истинный. Я сумел передать Мане записку, смысл которой сводился к следующему: если мои документы – ну, кассета с дискетой – помогут Глебову удержаться на работе, я останусь в живых. Его отставка была совсем не нужна тем, у кого я оказался. Я был уверен, что они-то точно меня пристрелят, но вышло наоборот…

– А сначала ты был у других? – дрожащим голосом спросила Маша.

– Я был у тех, кто организовал мой плен и смещение Глебова, – пояснил Иван. – После какого-то очередного боя я оказался на другой стороне.

– Как бы у своих, – уточнила Лада.

– Как бы, – усмехнулся Иван. – Саша нашла пакет и в конечном счете догадалась, что отставка Глебова будет подкреплена фильмом, вроде бы моим, а на самом деле не моим, и предупредила его. Я был абсолютно уверен, что вы этого не сможете, девчонки. Это очень трудно… Я не знал, что за моей дачей следят, даже не предполагал, иначе не стал бы писать никаких записок.

– А кто был на даче? – спросила Александра.

– О кассете знал Илья, – хмуро сказал Иван. – Я собирался дать ее в эфир и сказал ему…

– Общественно-политический продюсер? – ахнула Лада.

– Очевидно, он немедленно сообщил… кому надо, и ее стали искать, чтобы она не всплыла. Думали, что она у Маши или в моей машине… Вы знаете, Маше даже угрожали. А я ее у тебя в пакете забыл, представляешь?

– Ну и что? – спросила Александра. – Дальше-то что? Это все высшие эшелоны власти, а нам угрожают вполне конкретные бандюги.

– Глебова в отставку выперли, но с меньшими потерями, чем могли бы. Сашка будет мешать до тех пор, пока есть опасность, что она сдаст всю историю с подложным фильмом в прессу, пусть даже никаких доказательств у нее нет. Все равно это вызовет новый виток разбирательств, а они никому не нужны. Я мешаю потому, что меня должны были полгода назад похоронить, я же приперся в Москву. А без моих похорон, – Иван улыбнулся Маше, – затея вообще теряет всякий смысл.

– Ну-ну, – поторопила Александра, – что теперь делать? Куда кидаться?

– Тебя Филипп должен увезти и спрятать, – сказал Иван. – Я свяжусь с нужными людьми и пообещаю не вылезать ни с какими заявлениями в обмен на жизнь. Пригрожу: если меня в один прекрасный день пристрелят, из-за границы придут мои бумаги, и тогда мало никому не покажется. Для начала я назначил на завтра пресс-конференцию у Лешки Венедиктова на «Эхо Москвы», и мне уже по поводу нее звонили… Так вот, завтра я нашумлю, обрадую народ возвращением, а потом лягу на дно.

– Надолго? – спросила Лада, задумчиво его изучая.

– Думаю, что навсегда, – сказал он, скривившись. – Я ни на что больше не годен…

– А зачем мне щеку резали? – поинтересовалась, ни к кому конкретно не обращаясь, Александра. – Чтобы я умерла от потери крови?

– Не знаю, – сказал Иван, и Александре показалось, что он врет.

– Ивана здесь пока подстрахует Павлик, – подал голос Филипп. – Ему, конечно, неинтересно в чужие дрязги влезать, но выхода у него нет.

– Он что, тебе обязан? – язвительно спросила Александра, но Филипп только взглянул на нее и ничего не ответил.

– На этом я хочу поставить точку, – сказал Филипп после непродолжительного молчания. – Поблагодарим Пречистую Деву за то, что она сохранила всем вам жизни и даже отчасти здоровье. Завтра Алекс и я улетим в Париж и вернемся, когда вся эта история станет… – он поискал слово, – неактуальной. Если мы все рассчитали правильно, у Ивана не будет проблем с безопасностью. Соответственно, у Маши тоже. Лада не имеет к этой истории непосредственного отношения, ей вряд ли что-нибудь угрожает.

– Васятка назначения ждет, – сообщила Лада, – так что мы тоже, наверное, отбудем.

– Очень хорошо, – кивнул Филипп.

– И все-таки… кто? – с необычной для нее злобой спросила Маша. – Кто все это затеял? Я хочу…

– Нет, – перебил Филипп, – нет. Это не имеет значения и никак вас не касается. Вы и так чуть не сорвали всю комбинацию. Хватит.

– Почему? – спросила Александра и поднялась, сжимая руки. – Почему мы все должны уезжать, прятаться, ложиться на дно и ждать, что Павлик нас подстрахует? В чем мы виноваты? Мы с Ладой ни за что ни про что потеряли работу, меня использовали как дуру, как пешку в играх вокруг этого фильма. Нас едва не застрелили на Ванькиной даче, Маню чуть не исполосовали ножом вместе с ее пальто, меня лишь случайно не убили, и теперь мы должны… уползти? Затаиться? Мы что, хотели в это влезать? Или сами это затеяли? А Вика Терехина и Андрей Победоносцев? Они сильнее? Они-то остались при своих! А с фильмом, между прочим, Андрей меня подставил…