Второй шанс адмирала - Валерий Большаков

Громадная мортира была повернута дулом к Севастополю, а ее ствол лишь слегка задирался кверху. Судя по тому, что брезент с орудия был снят и аккуратно сложен на броне, «Тор» или «Один» стоял заряженным.

Убедившись в этом, боцман подал знак Тосе, и они опрокинули в ствол, как в огромную бочку, полные носилки глины.

Фары светили внизу, людишки мельтешили там, скрещивая свои длинные тени, а Боцман будто парил в потемках, едва тронутый сиянием.

– Гут! – выдохнул Данилин.

Боцман только хмыкнул. Быстро возвратившись, друзья поставили пустые носилки и тут же схватились за полные.

– Гут, гут… – ворчливо похвалил их пожилой фельдфебель.

Парочка, вдохновленная похвалой, чуть ли не бегом потащила носилки, снова навалив глину в ствол «Карла». Боцман еще и подтянулся, осторожно примяв ногами рыхлую глину.

Еще пара носилок, и ствол был крепко забит. Тося не поленился и смел с брони разбросанную глину, заметая следы.

– Фольген зи мир…

– Йа…

Они вновь окунулись в суету и толкотню. Мимо них просеменил немец, толкая перед собой тележку, загруженную динамитными шашками, и Боцман не смог устоять, двинулся следом. Потом забежал вперед и двинулся навстречу фрицу с динамитом, уверенно протягивая руки – тот или сам передаст тяжелую тележку «камараду», или он ему популярно объяснит…

Хилый гитлеровец обрадовался даже и мигом освободился от тачки. А Боцман с очень деловым видом повлек ее дальше – к транспортеру с боеприпасами.

Чувствовал он себя престранно. Ему, конечно, доводилось бывать в тылу врага, но всякий раз нужно было таиться. А тут ходишь себе, гуляешь, немцы вокруг табунами бегают, и хоть бы кто крикнул «хальт!» или «хенде хох!».

Увидев тускло блестевшие снаряды в обхват, Селим облизал пересохшие губы. Быстро запихав динамит и приспособив бикфордов шнур, он аккуратно – орднунг! – прикрыл взрывчатку пачкой пустых сложенных мешков.

В это время разнеслись команды, все еще пуще забегали. Немцы распределились, разошлись кучками вдоль всей колонны, но технику пока не заводили.

Вскоре Боцман понял почему. Над колонной прошелся бомбардировщик, потом другой. Рокот и вой моторов заглушил все прочие звуки.

Вот теперь-то артиллеристы и завели двигатели своих грузовиков, броневиков, транспортеров. За привычным шумом авиации севастопольцы не расслышат, как к ним подкрадываются «Тор» с «Одином».

Залязгали гусеницы, задрожала земля. «Карлы» двигались очень медленно, их можно было обогнать, неспешно прогуливаясь.

Вот и овраг остался позади…

Два долгих часа Боцман с Тосей шагали вместе с немцами, пока не выбрались на огневые позиции.

Первым остановилось то самоходное орудие, у которого ствол был забит глиняной пробкой. Это был «Тор».

«Один» держался позади. Вот с него сдернули брезент, и подкатил транспортер с краном. Подхватив огромный снаряд, лебедка медленно и плавно понесла его к казенной части.

«Пора!» – решил Боцман.

Дождавшись, пока раздастся резкий сигнал и немцы побегут в укрытие, он запалил бикфордов шнур и побежал со всеми вместе. Тося поспевал следом.

– Ахтунг!

«Будет тебе ахтунг…»

Толстое дуло «Тора» медленно задралось вверх.

– Фойер!

Ахнуло. Вот только выстрела не получилось, раздался чудовищный взрыв – «Тор» раскололся, выпуская огненный вихрь и рассеивая гигантские обломки. Заряд разорвал ствол, а следом громыхнул снаряд.

И тут же убийственным эхом отозвались боеприпасы. Взрыв динамита показался слабеньким на фоне огненной кутерьмы, превратившей «Одина» в жерло маленького вулканчика, но тут же сдетонировали колоссальные снаряды.

Пламенная туча полыхнула с такой силой, что расшвыряла грузовики с бронетранспортерами, а пролетавший над 2-й батареей «Юнкерс» был подхвачен воздушной волной, закручен и брошен о склон горы.

Зарядить «Одина» так и не пришлось – адское пламя ударило, уничтожая и кран, и снаряд. В исполинских боеприпасах было сконцентрировано столько мощи, что, покидая стальные оболочки, она вырывала с корнем деревья, уносила немецких солдат, словно листья, подхваченные ветром.

Боцман видел весь этот ад, прижавшись спиною к скале. Громадный осколок, весом в пару пудов, с тяжким звоном ударил в подножие, устраивая камнепад, но такие пустяки уже не волновали Селима.

– Товарищ командир! – пробился голос Мани.

Рванул еще один 615-миллиметровый снаряд, разнося уже изувеченные механизмы. Ползком, мало что соображая, Боцман двинулся на голос радистки. В ушах звенело, все качалось и плыло.

Отблеск огня высветил Тосю и Сергея. Сбоку подползла Маня.

– А я рацию потеряла… – сказала она.

– Да и черт с ней! – выдохнул Боцман. – Другую найдем. Уходим!

3. СОР. 29 ноября 1941 года

Капитана Томина вызвали к коменданту в удачное время – Гоша как раз успел позавтракать, что там Чекан сварганил на таганке в доте.

– Капитан Томин по вашему приказанию явился!

Полковник Новиков, комендант 1-го сектора обороны Севастополя, усмехнулся:

– Строевой товарищ, сразу видно… Вот что, капитан. Ты у меня просился обратно в зенитчики?

– Да не то чтобы просился… Просто дело это для меня привычнее. В доте, конечно, спокойнее, но все мои тоже хотят… э-э… на свежий воздух.

– Понятно… Тогда слушай. Бронепоезд «Смерть фашизму!» попал под бомбежку и серьезно пострадал. Штурмовой вагон вздребезги, и бронепаровоз… Короче говоря, взяли мы одну уцелевшую бронеплощадку от бэпэ «Горняк» и сформировали зенитный бронепоезд.

– Ага…

– Да. Принимаешь под свое командование?

– Ага! То есть да, товарищ полковник!

– Давай…

Томин бегом отправился к своим, в двух словах объяснил суть дела, и вот уже зенитчики бодрым шагом потопали к путям. Сам бронепоезд скрывался в туннеле, «отдыхая» от бомбежек.

Гоша обошел его весь. Огневые взводы крупного калибра – три 85-миллиметровые зенитных орудия с ПУАЗО-3 и дальномером располагались на бронеплощадке в голове состава, в хвосте находился средний калибр – тоже три 76-2-миллиметровые пушки с ПУАЗО-3. Шесть 37-миллиметровых зенитных автоматов и три пулеметных взвода с ДШК хоронились в середине.

Место для Томина нашлось на командном пункте.

Бронепаровоз усердно пыхал паром, машинист, полноватый усатый дядька, доложил о готовности, и зенитчик дал отмашку.

Состав медленно выехал из туннеля, толкая перед собой две контрольные платформы – ежели немцы устроят пакость вроде минирования путей, то подорвутся как раз эти платформы, груженные рельсами и шпалами для ремонта.