Голодное сердце - Ольга Гусейнова

Вопрос сразу вызвал неконтролируемое желание крепче прижать к себе и никому не отдавать. Она почувствовала его реакцию, и это наполнило ее существо уверенностью, что все не так плохо, как кажется. Хотя бы в вопросе с Йануром. Вайсир, заставив себя слегка разжать руки, сглотнул, смачивая пересохшее от волнения горло, и произнес, успокаивая:

– Все будет хорошо, Аттойя! Я никому не позволю причинить тебе вред. В течение недели тебе придется находиться на моем корабле, пока мы не выйдем из гиперпрыжка, а затем ты сможешь вернуться к своим родственникам, – и едва слышным хрипловатым голосом добавил, не глядя ей в глаза и гипнотизируя пустое пространство: – Если захочешь…

Женевьева застыла, боясь поверить в услышанное, а потом, сделав про себя верные выводы, расслабилась и более уверенно заерзала на его коленях. Подняв лицо, все еще с легкой неуверенностью в голосе спросила:

– Неделю здесь? А ведь у меня с собой даже зубной щетки нет, не говоря об одежде. И тебе, наверное, неудобно со мной будет!

Последнее даже для нее самой прозвучало слишком наигранно, и Йанур, до сих пор сидевший словно на углях, услышав ее последнее замечание и заметив легкий румянец на щеках, расслабился. Улыбнувшись, он поднял указательным пальцем ее лицо, заглянул в смущенные зеленые глаза и неожиданно для нее и для себя самого счастливо рассмеялся. Лицо Женевьевы расцвело улыбкой, и она с радостным изумлением заметила, как этот смех изменил суровое лицо мужчины, сделав его более мягким и молодым. Под впечатлением от подобного преображения, Женевьева, словно завороженная, коснулась ямочки на его правой щеке и, посмотрев в мгновенно посерьезневшие глаза Вайсира, прошептала:

– Какой же ты красивый, даже дух захватывает!

Улыбка исчезла с его лица. Йанур пытливо вглядывался в ее глаза, потом, неуверенно подняв руку, погладил щеку. Не заметив негативных последствий, страха или сопротивления с ее стороны, к которым он так привык в отношениях с другими женщинами, хриплым от переполнявших чувств голосом ответил на ее комплимент. Первый комплимент в его жизни!

– Спасибо, единственная моя! Но думаю, что прекраснее тебя нет никого во Вселенной. Ты красивее самой Аттойи! И у тебя настолько восхитительный вкус, что его невозможно ни с чем сравнить и ничем заменить.

Женевьева, с открытым ртом слушая Йанура, поймала себя на мысли, что от такой похвалы ее самооценка заметно поползла в гору. И прямо сейчас захотелось побить себя пяткой в грудь с воплем: «Да, да, я такая!»

Она была бы счастлива просидеть с Йануром целую вечность, но подлый зевок выдал ее усталость, и он еще раз, уже более уверенно погладив ее по щеке и потрогав рыжий завиток, нагло лезший в лицо, улыбнулся с нежностью и с сожалением сказал:

– Тебе пора отдохнуть, маленькая моя!

Женевьева неохотно слезла с колен, Йанур же, заметив ее нежелание расставаться с его телом, с огромным трудом заставил себя успокоиться и не торопиться. Встав вместе с ней, Вайсир тут же хозяйским жестом собственника взял ее за руку и неторопливо повел к одной из свободных гостевых кают. По дороге пытался решить, что делать с ее гардеробом, потому что на его корабле никогда не было женщин, и что предпринять в этой ситуации – он не знал. Поэтому, с трудом подбирая слова, опасаясь расстроить гостью, произнес:

– Женевьева, я дам тебе гигиенические принадлежности, но боюсь тебя разочаровать… На моем корабле ни разу не оставалась ни одна женщина, поэтому у меня нет ни одной женской вещи.

Женевьева, скрывая довольную улыбку от неожиданного признания, что она здесь первая и единственная, просто дернула Йанура за руку, прерывая его монолог, и весело предложила:

– Ну, если ты не против, то я бы могла позаимствовать что-то из твоих вещей, они же могут подойти, хотя бы в каюте ходить. И спать!

– Ты не побрезгуешь пользоваться моими вещами? – мужчина даже остановился, с удивлением посмотрев на нее.

– Нет, не побрезгую! Твоими не побрезгую!

Женя тоже пристально смотрела в его карие глаза, с любопытством наблюдая, как после ее заявления в них разгорается удовлетворение и что-то еще. Желание?! От увиденного внизу живота начал тлеть уголек, постепенно разогреваясь и увеличиваясь в размерах. Краем глаза она заметила движение, и это вывело ее из состояния легкого ступора. Заметив стоящего рядом с ними рокшанина, она непроизвольно вздрогнула, вспомнив о словах Евы, что даже простое прикосновение любого из них способно причинить ей боль и вред. Рокшанин стоял довольно близко, и она неосознанно сделала шаг в сторону Йанура, спрятавшись за его плечо, и уже оттуда неуверенно и вымученно улыбнулась незнакомцу, извиняясь за недоверие. Действия Женевьевы не остались не замеченными обоими мужчинами, поэтому незнакомец сделал шаг назад, увеличивая расстояние между ними, а Йанур, напротив, прижал ее к себе, обвивая талию рукой, и хмуро спросил:

– Какие-то новости или проблемы, несс Врин?

Тот лишь покачал головой и, с трудом скрывая любопытство, коротко извинился, пояснив, что шел в рубку, скользнул мимо них и исчез за углом. Йанур, по-прежнему обнимая Женевьеву, провел ее чуть дальше и, открыв автоматические двери, показал каюту, которая на неделю станет ее пристанищем.

– Если тебя устраивает эта каюта, она будет твоей, пока ты этого хочешь!

Женевьева, оглядев двухкомнатное помещение в серебристо-синих тонах родового цвета Вайсир, довольно крутанулась вокруг себя, вызвав невольную улыбку Йанура, и, снова подскочив к нему, лукаво спросила:

– А где твоя? А главное, где твой гардероб, чтобы я могла в нем порыться?

Йанур улыбался, уже не сдерживаясь, и, снова взяв ее за руку, провел в коридор и указал на дверь напротив. Зайдя внутрь, отступил, позволяя изучить его жилое помещение. Женевьева с интересом прошлась всюду и потрогала безделушки и личные вещи, стараясь больше узнать о мужчине, которого выбрала для себя. Сдержанный, умный, аккуратный, хорошо воспитанный – причем Мужчина с большой буквы во всех смыслах этого слова. За таким – как за каменной стеной.

Женя замерла возле стола, поглаживая спинку кресла, в котором он наверняка часто сидел и работал. Через мгновение она ощутила, как он подошел и встал за ее спиной. Потом его ладони прикоснулись к ее рукам и, мягко изучая, направились вверх. Вскоре они добрались до ее незащищенной одеждой шеи и замерли, зарывшись в волосы на затылке, массируя, расслабляя затекшие мышцы. Чуть склонив голову, Женевьева застыла, нежась в тепле рук Йанура и испытывая наслаждение от неторопливых поглаживаний.

Она услышала, как прерывисто и громко он задышал. Медленно повернувшись к нему, заглянула в глаза: зрачки напоминали бездонные черные дыры. Йанур был слишком высокий, поэтому Женевьева требовательно толкнула его в кресло, и мужчина, явно не ожидая от нее такого, уселся в него. Женевьева заметила в его глазах неуверенность и легкое удивление, и снова в голове всплыли слова Евы: «Они не знают, что такое поцелуи и ласки любимых людей. Ведь для других рокшан беловолосые смертельно опасны». Так что хоть этот мужчина и старше ее чуть ли не в три раза, но по сравнению с ним она гораздо опытнее. Проведя языком по губам, Женевьева поцеловала Йанура, обхватив его лицо ладонями. Закрыв глаза, с наслаждением исследовала его рот языком и через пару мгновений почувствовала, как Йанур неуверенно включился в игру. Оказывается, так много можно узнать друг о друге из поцелуя.