Тайная война воздушного штрафбата - Антон Кротков

Впрочем, вряд ли бы это что-то кардинально изменило в его судьбе. Игорь с самого начала знал, что в случае неблагоприятного исхода воздушной одиссеи его не станут искать. Хотя, когда новейший ракетоносец выруливал на исполнительный старт подмосковной авиабазы, опасность казалась не более реальной, чем возможная будущая смерть от какой-нибудь внезапно развившейся болезни. Молодой офицер чувствовал себя застрахованным от возможных бед самим фактом своего нахождения в суперсовременном боевом самолёте.

Но меньше чем через сутки крылатый разведчик, на котором находился представитель Главного разведывательного управления Игорь Нефёдов, был сбит в воздушном пространстве «Демократической всеафриканской республики»…

Как человек военный, Игорь просто не мог отказаться от выполнения задания, разве что симулировав какую-нибудь болезнь. Но прятаться от опасности под кроватью — не в его характере! Вот и выходило, что раз ему на роду написано закончить свои дни заживо замурованным в этой каменной могиле, значит, так тому и быть…

После катапультирования Игорь попал в плен вместе с ещё одним спасшимся из гибнущей машины членом экипажа. Однако недавно тайно сочувствующий узнику надзиратель шепнул Игорю, что его товарищ умер от какой-то местной инфекции. Вначале эта новость показалась Игорю чудовищной. Но прошло некоторое время, и он начал завидовать штурману, душа которого вырвалась из этих тяжёлых душных стен. Как-то иначе сбежать отсюда было невозможно, разве что обратившись в голубя и выпорхнув через окошко.

Наблюдая из своей щели за этими быстрокрылыми лёгкими созданиями, в секунды взмывающими в лазоревую вышину, Игорь вместе с ними ощущал почти забытое чувство полёта. О часах, проведённых за штурвалом самолёта, бывший неудачливый лётчик вспоминал с ностальгией.

Привычные городские попрошайки казались из тюремной камеры чуть ли не благородными аристократами свободного полёта — океанскими фрегатами. Голуби были практически единственными живыми существами, навещавшими постояльца камеры-одиночки. Поэтому не удивительно, что обыкновенные сизари стали для не знающего на что употребить избыток времени сидельца объектом живейшего интереса. Кто бы мог подумать, что эти увальни, такие тяжеловесные на земле, великолепно летают, достигая скорости лёгкого самолёта! Некоторые из них обладали достаточной силой и выносливостью, чтобы подниматься на страшную высоту, где атмосфера сильно разрежена, и держались там длительное время. Имея стопроцентное зрение, Игорь терял своих знакомцев из виду в синей глубине неба, и только снижаясь, они блестели едва заметными точками.

Вряд ли какой-нибудь профессиональный орнитолог так интересовался этими крылатыми созданиями, как интересовался ими сейчас Игорь. Заслышав знакомое хлопанье крыльев, он тут же вскакивал со своей лежанки и с жадным восторгом ждал, как мимо окна со свистом промчится голубиная стайка, примериваясь для посадки, или сразу лихо спикирует с высоты на кирпичный уступ, на который крепостной затворник щедро скрашивал сквозь решётку половину лепёшки, выдаваемой ему на целый день.

Вскоре Игорь знал каждого из прилетающих к нему гостей «в лицо» и каждой птице дал прозвище. Клоун, Бабник, Кавалер, Гладиатор, кокетливая голубка Жозефина, жизнерадостная и простоватая Нэлька стали его любимцами. Драчливого же наглеца Штиблета Игорь просто обожал за артистичный характер и отвагу, хотя на фоне других самцов Штиблет выглядел уродом — тельце у него было маленькое и какое-то неказистое, оперение неправильной формы и некрасивого окраса. Штиблет часто прилетал весь грязный с пораненным в драке крылом или ободранным кошкой хвостом. Но именно этому прекрасному уроду самые хорошенькие голубки отдавали предпочтение. Даже статный фасонистый Гладиатор, который был почти вдвое крупнее Штиблета и явно превосходил его в силе, не пользовался таким бешеным успехом у дам. За это сизокрылый громила явно недолюбливал конкурента, однако предпочитал не связываться с задиристым и совершенно бескомпромиссным в драке недомерком.

Однажды на рассвете Игоря разбудил резкий неприятный крик. Взглянув на окно, узник увидел, как за ним чёрным демоном мечется крупная птица. Разъярив мощные крылья, огромный ворон бил большим крепким клювом не успевшую соскочить с карниза Нэльку. Прежде чем Игорь успел подоспеть на выручку голубке, между нею и чёрным бандитом появился Штиблет. Это оказалась его последняя битва, хотя в начале неравной схватки отважному бойцу несколько раз удалось увернуться от нацеленного ему в голову острого клюва. Нахохленным серым комочком он налетал на монстра и, ткнув его несколько раз коротким клювом, отскакивал прочь. Но после одной из атак Штиблет отскочил недостаточно далеко и проворно, и ворон нанёс ему роковой удар в голову. Всё было кончено…

С этой минуты Игорь стал мечтать о мести. Он распустил носок и сплёл из ниток петлю. Узник был готов регулярно крошить хоть всю лепёшку на наживку, лишь бы заманить ненавистного убийцу в силки. «Если я сверну гаду шею, то и на волю рано или поздно сумею вырваться!» — загадал себе Игорь, затеяв таким образом азартную игру с самой Судьбой. Словно игрок, оставляющий дань Фортуне за рулеточным столом, узник рассчитывал умилостивить Госпожу Удачу жертвенной кровью проклятой птицы, символизирующей для него беду и смерть.

Уже на следующий день ворон прилетел на дармовое угощение. Он вёл себя по-хозяйски: важно, вразвалочку расхаживал по карнизу, гордо поводя головой — демонстрируя свой гордый профиль. И временами неприязненно косился на человека своим блестящим глазом. Горбоносый, кряжистый, посеребрённый сединой, он кого-то Нефёдову напоминал. Вскоре Игорь понял кого. Своим чеканным, почти орлиным профилем, генеральской осанкой, хриплым властным голосом ворон карикатурно походил на пожилого генерала ГРУ Георгия Ивановича Скулова, отца Марины — оставшейся в Москве невесты Игоря. Здесь, в тюрьме, у Игоря окончательно открылись глаза на того, кого считал почти своим тестем. Теперь молодой человек почти не сомневался, что дражайший шеф приложил руку к той беде, которая с ним приключилась. Скорей всего дядя Жора намеренно подставил его, чтобы расчистить дорогу более желанному кандидату в зятья. Поэтому Игорь так и прозвал ненавистного ворона — Жориком.

Каждый день Нефёдов безрезультатно ожидал, когда клюющий угощение ворон случайно наступит на спрятанную под кусочками лепёшки петлю, чтобы тут же рывком затянуть её на лапе Жорика. Но хитрющая птица обладала дьявольской осторожностью. Прежде чем сделать шаг, ворон слегка наклонял и поворачивал голову, внимательно осматривая пространство перед собой то одним глазом, то другим.

Иногда, когда горбоносый враг поднимал лапу над тем местом, где находилась петля, Игорю казалось, что вот теперь-то уж он наверняка попадётся, но хитрый бес в обличье птицы, казалось, издевался над ним. В самый последний момент он переступал через ловушку. Скорее всего ворон жил на этом свете очень давно и много чего повидал на своём веку. Возможно даже, он умел читать человеческие мысли…

Однажды в ожидании чёрной бестии узник задремал. Игорю снилось, что на карниз, как обычно, приземлился Жорик. Некоторое время, наклонив голову, тот с интересом рассматривал спящего человека: ворон сосредоточенно смотрел на него, явно что-то решая. Потом пробрался через решётку и слетел вниз. Нерешительно, как-то даже бочком ворон приблизился к спящему и вдруг нахально попытался клюнуть его в правый глаз.