Связывающая луна - Эмма Хамм

к ее груди, чтобы украсть у нее. Может, они подумают над другими потайными карманами, чтобы она могла что-то спрятать.

Рассеянно потянув за шнурок мешочка, он позволил содержимому упасть на ладонь.

Алмаз Крестфолла подмигнул ему, все еще сверкая всем богатством, которое заставило бы короля плакать. Глаза Лютера чуть не вылезли из орбит, прежде чем он взглянул на Луну.

— Я думал, ты отдала это банде?

— Я никогда не давала это ему, — ответила она. — Ты прервал меня прежде, чем они успели забрать его у меня. Его план состоял в том, чтобы разбить бриллиант на тысячу кусочков, чтобы продать их тем, кто предложит самую высокую цену. Умный план, на самом деле. Это принесло бы ему гораздо больше денег, но я не могла… я не могла позволить ему так все испортить.

Бриллиант, казалось, согрелся в его ладони, или, может, это было его воображение. Но он увидел, как Луна склонила голову, будто она говорила с ним.

Странно, правда, как трудно было поверить, что она может разговаривать с камнями. Он превращался в волка в каждое полнолуние, а теперь, по-видимому, всякий раз, когда волк хотел, и почему-то ему все еще было трудно поверить, что она обладает магическими способностями, которые он не мог объяснить.

— Спасибо за это, — сказал он, держа драгоценный камень на свету, прежде чем аккуратно положить его на тумбочку. — Нам нужно придумать лучший способ показать его. Больше никаких теней для этого бриллианта.

— Никаких больше теней, — повторила она с улыбкой. — Ты сделал его очень счастливым.

— Хорошо, — он соскользнул с кровати на колени, встал на колени перед ней, и его душа прижалась к его горлу. — Теперь я хочу сделать тебя очень счастливой, Луна Винчестер. Как только смогу.

— О, — Луна положила ладони ему на плечи, приближая его к своей теплой коже. — Я могу придумать несколько способов, которыми ты мог бы это сделать.

Нет, он не мог отвлечься, считая веснушки на ее животе. Не сейчас.

Лютер схватил ее за бедра и заставил оставаться на месте.

— Нет. Послушай. Когда мы говорили с Магдой, ты сказала, что ты женщина, на которой я собирался жениться. Что я спас женщину, на которой собирался жениться.

— Да, — ответила она с хмурым лицом.

— Я не хочу, чтобы ты больше так говорила, потому что ты намного больше этого, — он тяжело сглотнул, глядя на ее прекрасное лицо. — Ты женщина, которую я люблю, Луна. Я не знаю, когда это произошло и как, но каждый раз, когда я смотрю на тебя, я чувствую себя целым. Я не осознавал, насколько я был одинок, пока ты не появилась здесь. Как сильно я нуждался в том, чтобы кто-то увидел во мне человека, а не монстра, или, по крайней мере, кто-то, кому я не боялся показать своего монстра. Ты женщина, о которой я мечтал всю свою жизнь. И я люблю тебя. Больше, чем я могу выразить. Я хочу называть тебя своей женой. Сказать, что я спас свою жену.

Он думал, что, возможно, его речь напугает ее. Но вместо этого прекрасные глаза наполнились слезами, и она энергично закивала.

— Я тоже тебя люблю. Так сильно, что, уходя, мне казалось, что я вырвала важную часть себя, но я не могла представить, что ты чувствуешь то же самое. Ты — граф, а я…

Лютер встал и прижал ладонь к ее рту.

— Мне все равно. Меня ничуть не волнует, что ты не то, что люди захотят видеть. Потому что ты все, что мне нужно, Луна Винчестер, и если ты не примешь меня, то я уверен, что развалюсь по швам.

Она подождала, пока он уберет руку от ее рта, прежде чем улыбнулась. И этот взгляд сказал ему все, что ему нужно было знать.

— Я хочу провести остаток своей жизни с тобой, Лютер Фернсби. Никак иначе.

— Даже если я оборотень?

Ее рука легла на его затылок и притянула его к себе для долгого, затяжного поцелуя.

— Особенно, раз ты оборотень.

ГЛАВА 31

Месяц в поместье пролетел быстро. Луне хотелось бы увидеть сестер, но у нее было слишком много дел. Предстояло изучить дом заново, выполнять новые обязанности по обеспечению того, чтобы все в доме шло гладко, и спланировать свадьбу.

Свадьба.

Ее свадьба.

Она выходила замуж. Из всех людей. Луна никогда не думала, что такое случится. Она думала, что проведет всю жизнь одна или со своими сестрами, а затем этот мужчина вышел из тени и раскрыл свои объятия с намерением впустить ее в сердце.

Дурак, он понятия не имел, куда лез, и она полагала, что это делало его еще более счастливым. Лютер помогал, когда мог. Он сам был занят, потому что, по-видимому, быть графом означало больше, чем просто подписывать пару бумаг в день, а затем делать все, что ему вздумается. Вместо этого он со своими людьми ремонтировал дороги. Был лучшим графом из всех, кого она когда-либо встречала, несомненно.

Время от времени они ускользали на поле фермера Баррена, чтобы помочь старику. И попутно она изо всех сил старалась развеять подозрения в отношении мужа.

— Мы работаем над поиском волков, — довольно часто говорила она. — Мы знаем, где находится их логово, и мы выводим их из этого района. Лучше охотиться подальше отсюда. Бедный мальчик.

Никто не верил ей, но они не были заинтересованы в том, чтобы злить графа, который открыто защищал свою прекрасную новую жену.

Однако ложь все еще жалила. И она, и Лютер боялись того, что может случиться, если они выпустят волка. Хотя зверя, казалось, не впечатляли их тревоги. Лютер утверждал, что волк внутри него хочет свободно бродить, и теперь, когда у него есть пара, он пообещал, что никто никогда его больше не увидит. Он утверждал, что быть пойманным было редкостью для его вида. Хотя Луна не была так уверена, что он был с ними честен.

Прошел месяц, а она даже не заметила, как быстро. До той ночи, когда Лютер вошел в их комнату, белый как полотно, и сказал:

— Сегодня полнолуние.

— Ах.

У них был план. Они подготовили все и прошли в подвал. Картина его отца смотрела на них сверху вниз, три рваных раны все еще были на его груди, и Луна уперла руки в бедра