Обольстить грешника - Элизабет Хойт

— Реншо… — прохрипел Манро. У него всегда был хрипловатый голос, но теперь он стал прерывистым, как будто его голосовые связки надорвались от его ужасных криков там, у Спиннерс-Фоллс. — Но теперь вы Вейл, не так ли? Лорд Вейл.

— Да. — Джаспер шагнул в комнату. — А это моя жена, Мелисанда.

Манро кивнул, но не повернулся к ней, чтобы представиться.

— По-моему, я написал вам, чтобы вы не приезжали.

— Я ничего не получал, — честно признался Джаспер.

— Некоторые и сейчас сочли бы мой ответ знаком несогласия, — сухо проговорил Манро.

— В самом деле? — Джаспер глубоко вдохнул, чтобы сдержать гнев, закипевший в его груди. Он был многим обязан Манро — многим, за что ему никогда с ним не расплатиться, но его поиски истины касались и Манро. — Видите ли, дело, которое привело меня к вам, можно назвать безотлагательным. Нам надо поговорить о Спиннерс-Фоллс.

Манро отшатнулся, словно его ударили по лицу. Он из-под полуопущенного века пристально смотрел на Джаспера непроницаемым взглядом светло-карего глаза.

Наконец он коротко кивнул:

— Хорошо. Но уже поздно, и ваша дама, без сомнения, устала. Уиггинс покажет вам комнаты. Особых удобств не обещаю, но в комнатах будет тепло. Поговорим утром. А потом вы уедете.

— Вы даете слово? — спросил Джаспер. Он вполне допускал, что Манро может просто исчезнуть и не появляться, пока они не уедут.

Кривая улыбка мелькнула на губах Манро.

— Даю слово. Я поговорю с вами завтра. Джаспер кивнул:

— Благодарю вас.

Манро пожал плечами и вышел из комнаты. Все тот же рыжеватый слуга, скрывавшийся за дверью — предположительно, Уиггинс, — проворчал:

— Полагаю, мне надо разжечь камины в ваших комнатах. С этими словами он повернулся и вышел. Джаспер облегченно вздохнул и посмотрел на Пинча:

— Может быть, ты попытаешься устроить и слуг? Поищи для них комнаты. Да посмотри, нет ли на кухне какой-нибудь еды.

— Хорошо, милорд, — сказал Пинч, направляясь к двери.

И Джаспер остался наедине со своей возлюбленной женой. Он заставил себя посмотреть на нее. Она по-прежнему стояла перед камином. Другая женщина уже закатила бы истерику. Но не Мелисанда.

Она посмотрела на него и спокойно спросила:

— Так что произошло у Спиннерс-Фоллс?

Салли ровным слоем разложила кочергой горячие угли и повесила котелок на большой крюк, висевший в камине. Камин был огромный, таких она никогда в жизни не видывала. В него мог войти взрослый человек и даже выпрямиться. Для чего был нужен такой большой камин, она не представляла. Он требовал гораздо больше труда, чем уютный камин нормального размера.

Вскоре над котелком начал подниматься пар, и она бросила в него разрубленного кролика, которого мистер Пинч нашел в кладовке. Камеристка леди была по положению выше других слуг, и в ее обязанности не входило приготовление пищи, но не было больше никого, кто мог бы приготовить для них ужин. Она не сомневалась, что мистер Пинч знал, как готовить тушеного кролика, и сделал бы это лучше, чем она, но он был занят поисками комнат для хозяйки и хозяина.

Салли бросила в котелок порезанную морковь. Она немного завяла, но есть ее было можно. Еще она добавила несколько маленьких круглых луковиц и все размешала. Получилась какая-то мешанина, но, может быть, будет аппетитнее, если ее немного потушить. Она вздохнула и опустилась на ближайший стул, натягивая на плечи шаль. Она мало, что знала о приготовлении пищи. Когда она была посудомойкой, то большей частью мыла посуду и следила за чистотой. Мистер Пинч дал ей кролика, морковь и лук и велел сварить их, что она и сделала. Этот противный рыжеволосый человек Уиггинс ничем не помог им. Ну, просто тролль из волшебной сказки, очень похож. К тому же он мгновенно исчез, стоило мистеру Пинчу повернуться к нему спиной, и теперь слуги лорда Вейла разбрелись по незнакомому дому.

Салли встала и заглянула в котелок, от которого поднимался пар. Может быть, следует добавить что-то еще. Соль! Вот что! Мистер Пинч счел бы ее дурочкой, если бы ей не хватило ума посолить тушеное мясо. Она подошла к огромному буфету, стоявшему в углу, и начала обыскивать его. Он был почти пуст, но ей все же удалось отыскать соль и немного муки.

Когда спустя минут десять она пыталась замесить в миске тесто из муки, соли, масла и воды, в кухне появился мистер Пинч. Он поставил фонарь и подошел к ней, посмотрел, как она месит тесто, и остался, молча стоять рядом с ней, глядя в миску.

Салли рассердилась.

— Это клецки для тушеного мяса. Я стараюсь делать так, как делала миссис Кук, но я не знаю, что у меня получится, только на вкус это похоже на клей. Знаете, я не повар. Я камеристка, и мне не нужно знать, как готовят еду. Вам придется удовольствоваться тем, что я могу сделать, и если получится что-то ужасное, не хочу и слышать об этом.

— Я не жалуюсь, — сдержанно проговорил мистер Пинч.

— И не надо.

— И я люблю клецки.

Салли подула на локон, упавший ей на глаза, и неожиданно засмущалась.

— Правда? Он кивнул:

— Да, и выглядят они очень аппетитно. Помочь вам поднести миску к огню, чтобы вы положили их в котелок?

Салли расправила плечи и кивнула. Она потерла руки, снимая с них остатки теста, а мистер Пинч взял большую глиняную миску. Они подошли к камину, и он держал миску, пока она осторожно ложку за ложкой опускала тесто в котелок. Она накрыла котелок железной крышкой, чтобы клецки потушились вместе с мясом, и повернулась к мистеру Пинчу. Она понимала, что выглядит не лучшим образом: что лицо покрыто потом от жаркого огня, пряди волос упали и прилипли к лицу, но она посмотрела ему в глаза и сказала:

— Вот. Ну и как?

Мистер Пинч наклонился к ней и ответил:

— Превосходно.

А затем поцеловал ее.

Мелисанда складывала на полу одеяла, следя за мужем, ходившим по комнате. Он был страшно возбужден, казалось, в любую минуту, потеряв самообладание, он выбежит из комнаты и понесется неизвестно куда. Не так ли вел себя и сэр Алистэр, разъезжая в темноте? Не пытается ли и он убежать от своих демонов?

Но Вейл оставался с ней, и она была ему за это благодарна, хотя он и не ответил на ее вопрос о Спиннерс-Фоллс. Он выпил виски и теперь беспокойно ходил по комнате, но не пытался скрыться от нее. Это как-то успокаивало.

— Понимаешь, это произошло после Квебека, — неожиданно начал он. Глядя в окно, Джаспер, возможно, говорил даже не с ней, хотя в комнате, кроме нее, никого не было. — Был сентябрь, и мы получили приказ прибыть в форт Эдуард на зимние квартиры. Мы уже потеряли в сражении более сотни человек и оставили еще человек тридцать тяжелораненых, тех, что не могли идти. Потери были велики, но нам казалось, что самое плохое уже позади. Мы выиграли сражение — Квебек пал, и теперь дело было только во времени — французам все равно придется сдаться окончательно, и тогда войне конец. Но события приняли совсем другой оборот. — Он замолчат, отхлебнул виски и тихо продолжил: — Мы были полны надежд. Война вот-вот закончится, и мы вернемся домой. Это все, чего мы хотели: вернуться домой к нашим семьям. Немного отдохнуть после битвы.