Принцип домино - Фридрих Незнанский

— Сначала дело, — покачал головой Гера. — Которое можно решить только на трезвую голову.

— Что хоть за дело? — недоуменно поинтересовался Миша. — Он работает? — Он кивнул на кейс.

— Да как тебе сказать… — пожал плечами Гера. — Вроде твой прибор все делал, как надо, но потом стал капризничать. Закладку находит через раз.

— Быть того не может, — сказал Миша, отведя взгляд. — Ты че, в натуре? Сколько он работал, кому бы ни давал, он никогда не подводил. Никто не жаловался.

— Значит, я буду первым, — кивнул Гера. — Ты же сам мне говорил, что надо показать специалисту. Может, в нем какая-то червоточина завелась? Мы-то в прокуратуре все, как один, чайники, в технике ничего не понимаем…

— Ты че, в натуре, подозреваешь? — решил оскорбиться Миша. — Я-то тебе всегда верил.

— А сколько пива совместно выпили… — вздохнул, покачав головой, Гера. — И сколько голов забили, а еще больше пропустили… Только ты это зря. Доверяй,

но проверяй. Вот и опробуй ее при мне. Вдруг мы с этой хреновиной что-нибудь не так сделали?

— Прямо сейчас? — спросил Миша.

— Ты угадал.

— А куда спешить? — засопел, заворочался Миша. — Посидим еще, пообщаемся… А потом отдам его в проверку.

— Ты опять не понял?

— Да зачем тебе это вообще нужно, не врубаюсь? — гнул свое Миша, покрываясь мелким потом и отводя глаза. — Тестирование такого прибора — это ж долгая история… А сейчас лучше давай, за встречу.

— Вообще-то я при исполнении… — напомнил Гера.

— Да ладно, кто здесь тебя увидит? — Миша махнул рукой, разливая водку по фужерам.

— У тебя, кстати, когда лицензия заканчивается? — спросил Гера. И тут же сам себе ответил: — Месяц остался. Верно?

— Не понял. А при чем здесь?.. — еще больше забеспокоился, осунувшись на глазах, бывший сосед по двору.

— И хочешь ее продлить? — предположил Гера, посуровев лицом. — Я правильно говорю? Ну…

— Гну. Это я тебя тестирую, — жестко сказал Гера. — Твою совесть.

Миша молчал, опустив глаза и глядя в пол, как провинившийся школяр.

— Сам все расскажешь? — тихо сказал Гера. — Заметь, без повестки и протокола. Пока. Ну? Ну?

Миша поднял на него глаза.

— Да я и не хотел вообще-то… — забормотал он. — Даже не собирался.

— Уже неплохо, — кивнул Гера. — И что? Тебя заставили?

Можно сказать так… — едва слышно ответил Миша.

— Кто? И много их было?

— Один… — еле выговорил Миша.

— Один. Что, очень грозный, да? Напугал до смерти, раз ты согласился предать своего друга и товарища с детских лет! — почти выкрикнул Гера. — Говори! Если не хочешь потерять все, кроме баланды в Бутырке!

— Да приходил тут один фраер, — начал Миша с тяжелого, почти коровьего вздоха. — И говорит: мол, типа, я на ментов работаю.

— Или хуже того, на прокуроров, — кивнул, перебив, Гера. — Извини, продолжай, — ответил он на недоуменный взгляд Миши. — Они все так говорят.

— Типа, надо бы помочь нашим общим друзьям, которых вы, прокуроры, замели.

— Кто эти друзья? Он сказал?

— Нет… — покачал головой Миша.

— Ты его знаешь?

— Нет. Он одно мне говорил: шестеришь, мол, на ментов. А мог бы общим друзьям помочь, чтоб загладить свою вину… Ну и я… Ну, типа того, согласился, что ли.

— А мне хочешь помочь? — тихо, но не без надрыва спросил Гера, наклонившись к нему. — Или мне объяснить, кого тебе надо больше бояться? Или подсказать, чем ты, сукин кот, должен заниматься, раз тебе лицензию дали? А не помогать разным уродам убивать тех, кого ты должен защищать…

Он замолчал, чтобы не сорваться. Миша потел, краснел, но молчал, опустив глаза.

— Кто он, как его зовут?

— Вадик. Больше ничего о нем не знаю.

— Описать сможешь для фоторобота? — спросил после паузы Гера.

— Попробую. Да он сам должен сюда скоро зайти. Предварительно позвонит.

— Когда? — тут же спросил Гера.

— Не сказал. Говорю же: сначала позвонит.

— Это я понял. Только не нужно, чтобы он меня здесь видел… — Гера старался подавить волнение, предчувствуя удачу. — У тебя свободный видеоглазок с магнитофоном найдется? Чтоб его заснять и записать, когда придет?

— Это можно… А лицензия? — буркнул Миша.

— Все зависит, как будешь себя вести. Сам понимаешь. И еще. Он твоих ребят знает? Ну хотя бы в лицо.

— Не думаю, — засомневался Миша. — Да и откуда?

— Если мы на время поставим к тебе в штат своего человека?

— Я бы не стал, — еще сильнее, до капель пота на лбу, засомневался Миша. — Очень он осторожен. Глазок, может, и не заметит, но нового человека — запросто.

Гера внимательно смотрел на него. Кажется, товарищ свою вину осознал, встал на путь исправления и готов сотрудничать со следствием.

Уже из машины он позвонил Померанцеву.

— Все так и есть, — сказал он. — Похоже, тот самый, чьи пальцы на сканере и на долларах, скоро должен у него появиться. Надеюсь, видеоглазок, за чьей установкой я проследил, все зафиксирует… Мой друг детства радостно согласился помогать, готов искупить, и все такое… Лишь бы не отняли лицензию. И я почти готов за него ходатайствовать… Постой, сейчас я вспоминаю, у нас вроде есть фоторобот этого вездесущего типа? Который составили следователи ГУВД со слов сотрудниц детсада, видевших его, когда он охмурял покойную Антонову? — вспомнил Гера. — Он там получился этакий романтический и идеализированный. Бабоньки увидели в этом роковом мужчине воплощение своих девичьих мечтаний. Гремучую смесь Алена Делона и Филиппа Киркорова. Это нам, простым сыс-карям, в любви не везет, — меланхолично продолжал он. — Да и в картах тоже. Женщины нас ни с кем не путают, но и не запоминают…

— Разговорился… Ладно, если такая видеозапись действительно появится, — стал закругляться Померанцев, — все станет на свои места. Кстати, только что подписал твою командировку на два дня в Питер. Сегодня ночью выезжаешь «Красной стрелой». Тебе надо своими глазами посмотреть протоколы и место, где убили Лагутина и Зайцеву. Возвратишься послезавтра. Билеты туда и обратно уже находятся у Зои. Номер в гостинице забронирован.

— То есть опять в Эрмитаж не успею сходить? — обиженно протянул Гера. — И гостиница, поди, не «Ас-тория»?

— Может, тебе еще пятикомнатный люкс в «Европейской»?

— Вот так всегда. Сколько там бывал, все время не успевал, только туда и назад! Тебе-то Кунсткамера с Петергофом уже осточертели и потому от них в Москву сбежал, а мне хотя бы одним глазом…

— Приятного пути, — сухо ответил Валерий и отключил телефон.