Туманная радуга. Том 1 - Ксения Бугрим

Тетка настолько точно обрисовала ее ощущения, что Вероника даже мысленно ей поаплодировала. Голубой экран смерти. Именно. Более подходящего примера и придумать нельзя.

— Гош, я даже не знаю, с чего начать… Твой план претворяется в жизнь чересчур быстро. Чудеса какие-то. Мне реально не верится, что все это правда. Но у меня нет никакой амнезии. Дай мне немного времени. Я составлю в голове хронологию событий и все расскажу.

— Ладно, ешь, горемыка, приходи в себя, а я пойду поработаю. Позови, когда захочешь поговорить. Но знай, я уже и так все поняла. Я пожилая умудренная опытом женщина, от меня ничего не утаишь.

Тетка скрылась из виду, оставив краснеющую племянницу наедине с куриным супом. Поев и помыв посуду, Вероника отправилась делать уроки. Все свои переживания и волнения она оставила на потом. У нее осталось всего тринадцать дней счастья. А, может, и того меньше. Сейчас ей никак нельзя иметь проблемы с учебой, которые могут украсть у нее драгоценное время, предназначенное для Тимура.

Когда домашнее задание по алгебре было сделано, в голове у девушки наконец прояснилось. Оказалось, цифры отлично тонизируют и приводят мысли в порядок. И почему раньше она боялась их до дрожи в коленках?

Сделав уроки, Вероника помчалась в теткину комнату и, повалившись на кровать, принялась подробно рассказывать обо всем: о событиях, которые произошли за этот день, о своих сомнениях, переживаниях, страхах и надеждах. В это время Ритка с помощью графического планшета докрашивала часть рисунка, поэтому Веронике была видна только часть теткиного лица, что позволяло делиться с ней своими мыслями, практически не стесняясь.

За все время монолога племянницы, Ритка задала лишь один вопрос:

— Надеюсь, он поцеловал тебя по твоему желанию и согласию?

Вероника задумалась. Было ли у нее на тот момент подобное желание? Скорее всего, нет. Находясь рядом с Тимуром, ей было страшно даже на него смотреть, не говоря уже о том, чтобы с ним целоваться. Но, лежа перед сном в своей кровати, она не раз мечтала, что ее первый поцелуй случится именно с ним. Когда это происходило во сне, она каждый раз не хотела просыпаться. А сегодня все случилось наяву, и одной исполненной мечтой в ее копилке стало больше. Да, она определенно была не против этого поцелуя.

— Рит, сегодня самый счастливый день в моей жизни. Ничего лучше со мной еще не случалось.

Краем глаза наблюдая за светящейся от счастья племянницей, Рита понимала, что закрытие гештальта через обещанные две недели находится под большим вопросом. Но все же первый поцелуй бывает только раз в жизни и, дабы не портить столь радостный момент, она решила отложить все неприятные темы на потом.

— Ну раз так, давай что ли закажем к ужину еду из японского ресторана. Нужно же отметить такое событие!

Остаток недели Вероника каждый день проводила с Тимуром. Она все глубже погружалась в эту бездонную пучину без шанса выплыть. Он очаровывал ее, и она не хотела этому сопротивляться. По утрам, в одно и то же время они встречались на перекрестке и вместе шли в школу. Держась за руки и разговаривая обо всем на свете, каждую перемену гуляли по коридорам. Когда это им наскучило, Тимур начал водить девушку к себе в класс, где при всех мог посадить к себе на колени и даже поцеловать. Он никогда ничего не стеснялся. В подобных непривычных для себя ситуациях Вероника испытывала что-то вроде стресса, но при этом ее уверенность в себе крепла с каждым днем. Теперь ее уже не пугало многое из того, что совсем недавно вызывало панический страх.

Вместе они часто болтали с Ласточкиным и Шелеповым. Кажется, Вероника им нравилась. По крайней мере, с ней они вели себя очень вежливо, дружелюбно и вообще казались вполне милыми.

Вероника влюблялась в Тимура все больше и больше и, кажется, он отвечал ей тем же. Она уже начала привыкать к этому удивительному подарку судьбы. Даже своих подруг она временно отодвинула на второй план. Каждый раз, уходя с Тимуром, она бросала на них извиняющийся взгляд, на что они обычно добродушно отмахивались. Но посиделки в столовой на большой перемене все еще были неприкосновенны. Девушки продолжали обедать вместе, как и раньше, за отведенные пятнадцать минут успевая обсудить все самое важное.

За неделю все уже успели привыкнуть к новой парочке, но некоторые по-прежнему демонстрировали свое недовольство. Многие девушки перестали здороваться с Тимуром и обиженно отворачивались, когда он проходил мимо, но это только забавляло его. Он знал, что каждая из них просто хочет быть на месте Вероники, и ему это нравилось. Кстати, теперь многие из них частенько пытались завязать с соперницей дружеский разговор, натыкаясь при этом на стену замешательства. Вероника не понимала, как вести себя с теми, кто, прикрываясь милыми улыбками, пытается затащить ее в серпентарий. Поэтому она просто здоровалась и уходила прочь, не оставляя никаких шансов на продолжение беседы. В этот период интриг у нее начало возникать что-то вроде симпатии к искренним мегерам, которые всегда демонстрировали к ней свое истинное отношение и не пытались казаться милыми. Такими, например, были Влада Мальцева и Алена Романова. Но если первая выбирала более изощренные способы позлить соперницу, то вторая действовала как-то уж совсем глупо. Алена предпочитала метод тарана и выплескивала агрессию в виде физического воздействия: наступала на ноги, толкалась, пихалась и даже могла дернуть за волосы. И все это она преподносила, как чистой воды случайность.

Однажды, когда Вероника относила книжки в библиотеку, проходящая мимо Алена специально задела ее плечом и молча пошла дальше. На этот раз удар был такой силы, что Вероника чуть не выронила стопку книг. Терпеть подобные выходки больше не было сил.

— Слышь! — начала Вероника с коронной фразы Зинаиды, заставив Алену обернуться.

— Ты это мне? — поинтересовалась Алена со смесью насмешки и удивления.

Вероника боялась, что не сможет придумать достойное продолжение, но подходящие слова нашлись как-то сами собой:

— Я смотрю, ты так много жрешь, что тебе уже ширины коридора не хватает, да, Романова? Может, пора на диету?

— У меня с фигурой все в порядке, в отличие от некоторых, — презрительно заявила Алена, с толикой досады оглядывая свою стройную оппонентку. Но при этом на ее лице не было ни тени того страха, какой обычно вызывала у нее Зинаида. — Что-то еще?

«И вот что я ей теперь скажу? — пронеслось в голове у Вероники. — Что бы в этом случае сделала Зинаида, лучший ликвидатор конфликтов в мире?»

Решение, которое первым пришло на ум, было радикальным, но единственно верным. Подойдя к Алене, Вероника со всей силы пихнула ее ладонью в плечо. Ударь она кулаком, боль бы была куда сильнее, но на такое у нее не хватило бы духу.

— Ты совсем долбанутая?? — заверещала Алена, которую от неожиданности занесло назад.

— Ой, случайно вышло! — нарочито удивленно ответила Вероника и, ухмыляясь, пошла прочь.