Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа - Михаил Зефиров

«Взрывзавод» № 80 – основной отечественный поставщик боеприпасов для Красной Армии – вообще превратился в проходной двор. В течение года с него были уволены или сбежали 12 600 человек, на место которых приняли столько же новых рабочих! Этот вопиющий факт в очередной раз опровергает расхожий миф о жесткой дисциплине, якобы царившей в сталинские годы. Не помогали ни угрозы, ни репрессии. Нехватка рабочей силы вынуждала посылать все новых и новых вербовщиков в сельскую местность, где крестьян запугивали арестами и судами. Однако, едва устроившись, многие через пару недель сбегали с завода.

Дисциплина на заводах оставляла желать лучшего. Дезертиры производства не привлекались к суду в течение многих месяцев, учет рабочей силы велся халатно, переброска с одного участка на другой своевременно не оформлялась. Так, начальник Дзержинского горотдела НКВД Владимирский в июне 1942 г. писал в местный горком партии о том, что на химическом заводе им. Свердлова в январе имели место 300 прогулов и 11 самовольных уходов, в феврале – соответственно 232 и 21, в марте – 194 и 7, а в апреле – 172 и 67. Итого за четыре месяца почти 900 прогулов и 106 самовольных уходов.[318]Основная причина – тяжелые социально-бытовые условия. К примеру, работницы цеха № 1 Чадаева и Быревская жаловались на плохое питание, указывая, что «кроме куска хлеба и одной тарелки супа в день, ничего не дают». В семейных общежитиях все было очень скучено, не хватало белья, царила антисанитария.[319]

Владимирский также отметил низкую дисциплину на химическом заводе № 397 «Заря». План по выпуску продукции в мае был выполнен на 64,8 %. В цехах широкое распространение получили сон на работе и пьянство. Так, 7 июня в цехе № 4 с 14.00 до 16.00 «мирно спали» шесть человек. В цехе № 4 на фазе № 2 спали 13 рабочих, а в отделе технического контроля цеха № 3 – четверо. Отмечалось, что начальник цеха № 4 Титов среди рабочих авторитетом не пользовался, поскольку сам был замечен в распитии спиртных напитков на производстве.[320]

Впрочем, все это неудивительно, учитывая условия, в которых работали люди. Постоянные утечки и аварии превратили заводы и окружающую их территорию в настоящий ад. Повсюду распространялись самые разные «ароматы», уничтожившие всю растительность. Среди мертвого пейзажа, напоминающего антураж современных фантастических фильмов о будущем, ходили люди с желтыми от окислов азота лицами и руками. В цехах, задыхаясь в ипритных парах, с трудом передвигались жуткие силуэты рабочих в противогазах, резиновых сапогах и перчатках. Когда одни люди падали от отравления, их выносили на улицу, а на их место вставали сменщики. Горячей пищей людей кормили только раз в день, посему многие пухли и умирали от истощения. В общей сложности в Дзержинске в 1942 г. умерли 1639 человек, причем среди причин смерти значительную долю занимали токсическая диспепсия, туберкулез и тиф.

Жизнь в бараках и общежитиях тоже была ужасной. Проведенное органами НКВД в марте 1943 г. обследование бараков № 37, 38, 36, 7, 26 и 18а, принадлежащих химическому заводу № 80, показало, что они «находятся в запущенном состоянии». Повсюду энкавэдэшники обнаружили «невероятную грязь» и холод. У большинства жильцов не то что мебели не было, отсутствовали даже кровати! Рабочие спали в верхней одежде и обуви прямо на грязном полу. Портянки сушить было негде, кипяченой воды в бачках не бывало. Горячую пищу рабочие получали только один раз в день, да и то плохого качества. В результате стремительно росло количество истощенных больных, доставляемых в медпункты в бессознательном состоянии. Только с 27 декабря по 1 февраля и только в цехе № 3 от голода умерли девять рабочих![321]

О бездушном обращении властей с рабочей силой, как со скотом, говорит следующий факт. В ноябре 1942 г. из Сухобезводненской исправительно-трудовой колонии в Дзержинск доставили 101 человека из числа освобожденных несовершеннолетних. При этом их своевременно не обеспечили ни жильем, ни постельными принадлежностями. Несколько дней подростки скитались по лестничным клеткам различных зданий и в конце концов были «размещены» в грязном неотапливаемом бараке с выбитыми стеклами. Молодежь, особенно учитывая время года, не оценила «романтики» и сразу же начала сбегать с завода. Только за один день 16 ноября с него дезертировали девять человек.

В докладе областного УНКВД в политотдел ГУМ НКВД СССР говорилось: «В женском бараке № 21а все жильцы работают в одну смену. Пробоев и замка в дверях нет. Комендант барака сделать запоры наотрез отказался. В результате в бараке происходят ежедневные кражи, о которых потерпевшие перестали заявлять в милицию. Никто из райкома ВКП(б), парткома и завкома завода № 80 по ночам бараки не посещает [эту фразу можно понять превратно – зачем это членам парткома посещать по ночам женский барак?]. Никакой партийно-массовой работы в бараках не проводится.

В бараке № 18а на фоне невообразимой грязи вывешен один единственный лозунг «Чистота – залог здоровья». Там же вывешен макет для газеты с громкой надписью: «Читай газету», а газета ни разу не вывешивалась и не вывешивается. Агитаторы райкома и парткома в бараки не заглядывают.

О нетерпимом состоянии бараков и общежитий рабочих в течение последних шести месяцев целый ряд комиссий составляли специальные акты, хранящиеся теперь в отделении, которые, однако, остались бумажкой, на каковую никто не обращает внимания».[322]

Жуткая грязь, холод и антисанитария отнюдь не способствовали отдыху после трудного дня. Вот так – в настоящих бомжатниках – жили люди, хочется еще раз напомнить, производившие половину всей взрывчатки для боеприпасов Красной Армии. Другая же половина поставлялась американскими рабочими, жившими неизмеримо лучше.

Городские столовые, в которых питались жители, тоже не радовали посетителей чистотой и уютом. Наоборот, в них царила полная антисанитария, и было однообразное меню с полным отсутствием мясных блюд. Из-за нехватки мебели, люди ели стоя или сидя на ящиках. Очереди периодически перерастали в давки с мордобоем.

В Дзержинске то и дело гремели взрывы и шли похороны очередных погибших рабочих. В октябре 1941 г. вследствие стахановской работы взлетел на воздух цех № 3 на заводе № 96, где выпускался иприт. Разнесло половину корпуса, и погибли десятки людей. На восстановление здания в духе времени согнали пожилых крестьян из окрестных деревень, которые безо всякой спецодежды, голыми руками разбирали завалы и восстанавливали производство.

В феврале 1942 г. на заводе «Ява» вследствие постоянных аварий полностью вышел из строя цех № 2, а 3 марта он вообще взлетел на воздух. На заводе им. Свердлова только с декабря 1942 г. по май 1943 г. произошла целая серия взрывов, в результате которых погибло, по официальным данным, 129 человек, а сотни других получили ранения. Завод № 80 «поздравил» дзержинцев с Новым 43-м годом мощным взрывом, последствия которого затем устраняли полгода.