В ожидании Синдбада - Наталия Миронина

– Что-то случилось? – Ника обеспокоенно посмотрела по сторонам.

– Нет. Я специально остановился, чтобы у тебя была возможность выслушать меня внимательно, не отвлекаясь на пейзажи.

– Слушаю тебя, – Ника повернулась к Егору.

– Я прошу у тебя прощение за то, что двадцать лет не мог тебе написать или позвонить, за все ошибки, которые вольно или невольно были сделаны. Понимаешь, так получилось. Не буду я сейчас придумывать причины. Иногда действия и поступки вообще не имеют причин, и не хватает смелости что-либо изменить. Но теперь все иначе. Я тебя нашел. Да, это Шевцова мне позвонила, но поверь, вот именно сегодня это уже не имеет никакого значения, потому что я точно знаю – мы бы встретились. Это был всего лишь вопрос времени. Я хочу сделать тебя счастливой. Понимаю, для этого нужно время…

Егор замолчал и застыл, глядя перед собой.

– Зачем ты это все говоришь? Я тебя ни в чем не упрекаю. И помощь мне была не нужна. Да, я переживала, волновалась, хотела знать, что с тобой. Но я понимаю, что иногда невозможно сделать то, чего от тебя ждут.

– Извини, мне показалось, ты чем-то раздражена. Пойми. Я ведь не просто так тогда вернулся в твой отель. Я вдруг понял, что снова могу потерять тебя. Пусть это звучит смешно, но нельзя упускать свой шанс. Я это знаю точно.

– Что ты! Просто я растеряна, у меня голова кругом от всего этого, – Ника всплеснула руками, – наша история – это просто какой-то приключенческий роман.

Егор посмотрел на Нику и рассмеялся.

– Это точно! – Он завел машину и выехал на автобан.

У какой женщины нет мечты?! Глупой, розовой, покрытой сверкающими блестками мечты? Такая мечта есть у каждой! Даже у самой серьезной, заматеревшей в каждодневных житейских и деловых битвах дамы. Только эту мечту прячут от посторонних глаз. О ней вспоминают, когда остаются с собой наедине, в минуты страшного уныния и отчаяния. Ника не была исключением из этого правила. Она мечтала, часто мечтала. О хорошем муже, о детях, о большой семье, о покое, который должен когда-нибудь наступить в ее душе. Невозможно вечно беспокоиться обо всем на свете – о собственной судьбе, о здоровье мамы, о работе и ремонте квартиры. Еще она мечтала об удачных стечениях обстоятельств, которые облегчат ей жизнь. «Неужели это случилось? – спросила себя Ника, пока Егор лавировал в потоке машин. – Неужели это произошло? Вот он – тот человек, о котором я вспоминала, кого ждала, о котором мечтала и… о котором старалась забыть. Вот он пришел, и, похоже, он чувствует то же самое. Он тоже надеется, тоже цепляется за надежду. Почему бы не попробовать? Во всяком случае, никто мне этого не может запретить».

– Егор, я не верю, что чувства можно спланировать. Не верю, что можно все расписать по графам и высчитать ожидаемую прибыль. Но я ужасно рада видеть тебя. Кстати, не будь ты так богат, я бы точно так же была рада тебе. А может быть, даже и больше!

– Это еще почему? – удивился Егор.

– Я люблю равенство.

– Я тоже, – Егор улыбнулся, – но мне до тебя далеко.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты безупречна в поступках. Я же всегда буду виноват перед тобой.

– Ну хватит, мы же с тобой только что договорились!

Ника вытянула шею и увидела широкую полосу воды – это начиналось Боденское озеро. Егор остановился на парковке, взъерошил свои выгоревшие волосы и кинулся помогать ей выйти из машины. И вот в этот миг Ника поверила, что все обязательно сбудется. Все, о чем оба думают и на что надеются, все это с ними случится.

– Как же здесь красиво! – воскликнула Ника, прижавшись щекой к его плечу.

– Здесь хорошо, – Егор ее обнял и привлек к себе, – здесь просто чудесно.

Двое взрослых, умных, потерявших и обретших людей начинали свой новый путь.

Три дня превратились в шесть. Дорожная карта поменяла очертания – после Страсбурга они заехали в Баден-Баден, потом Гейдельберг, потом вернулись немного назад и на запад и опять очутились во Франции. Там они посетили пару городов и один известный монастырь. В конце концов Ника потеряла счет городкам и деревенькам, запуталась в истории и географии, она мечтала выспаться, но Егор будил ее, кормил завтраком, и они снова ехали. Они бродили по холодным монастырским полам, слушали службы среди ярких барочных росписей и золотой лепнины. Пробовали вино в местных винодельнях и ели сыр в сыроварнях. Егор везде затевал длинные разговоры, в которых Ника почти ничего не понимала, – Егор говорил бегло на двух языках, комментарии на русском были скупы.

– Я люблю поговорить с местными. Это всегда так интересно! – восклицал Егор. Однажды Ника не выдержала:

– Я ничего не понимаю и чувствую себя полной дурой.

– Хорошо, не будем задерживаться, – с готовностью согласился Егор, – я думал, тебе интересно.

В те минуты, когда они находились в пути, Егор обязательно интересовался:

– Как тебе Шварцвальд?

– Это где большой замок в облаках?

– Это где лес и туманы, мы проезжали это место вчера. Там еще часы с кукушкой делают.

– О, да, красиво! И часы тоже, – говорила Ника, но в ее голове путешествие превратилось в марш-бросок на машине. Она не успевала переварить впечатления, не успевала прочувствовать место, запомнить главное. Но Егору хотелось удивлять и удивлять ее. Его охватил своеобразный просветительский азарт, и теперь он не мог остановиться.

– Тебе никто не покажет город с этой стороны, – твердил он и тащил уставшую Нику по старым кварталам, маленьким музеям и паркам. Он действительно все здесь знал и был отличным рассказчиком, но Ника уже устала.

– Егор, давай передохнем. Давай останемся здесь хоть еще на один день. Или вернемся! – взмолилась она.

– Тебе скучно? – огорчился тот.

– Мне интересно, но я устала. И мы с тобой не успеваем поговорить.

Это было правдой. Времени на общение, то самое, о котором мечтали они оба и которое могло хоть как-то прояснить их теперешнее отношение к друг другу или продвинуть их чуть дальше, чем прогулка за руку, этого времени у них не было. Егор не замолкал ни на минуту. И было не очень понятно – эта активность происходит от смущения или ему действительно так нравилась роль экскурсовода. Еще ему нравилось угощать Нику, пичкать, уговаривать попробовать местные деликатесы.

– Ну? – спрашивал он, пока Ника жевала воздушное печенье с малиной. – Правда вкусно?!

Ника видела все старания Бестужева, она понимала, что путешествие с дорогими отелями и ресторанами, вечерами в модных местах – это все от чистого сердца, от желания побаловать. Точно так же обстояло дело с кредитной карточкой, которую Егор выдал ей в первый день.

– Я тебя знаю, ты деньги от меня не возьмешь. Поэтому я тебе даю это.

– Что это? – поинтересовалась она.

– Твои законные отпускные и премия за год. Я попросил управляющего положить все это на твой счет в моем банке. И, пожалуйста, позволь мне заботиться о тебе.