Меч и роза - Марша Кэнхем

– А Кэтрин? – вдруг спросил он. – Ты что-нибудь знаешь о Кэтрин?

– Не больше, чем хочу знать. Мало кто обрадовался, увидев ее в воротах Ахнакарри. Она висла на руке Алаздэра, а на нас смотрела, как на судомоек.

Гамильтон оторопел:

– Он увез Кэтрин в Шотландию?!

– Ну да, я же говорю. Он притащил эту англичанку в Ахнакарри. Старый сэр Юэн наверняка перевернулся в гробу!

– И она... все еще там?

Лорен задумчиво прищурилась. Если сказать, что эта тварь вернулась в Англию, Гарнер может броситься за ней. Потеря Алаздэра была сокрушительным ударом по ее самолюбию; если она потеряет и светловолосого майора-англичанина – это уже слишком. Лорен еще не пресытилась им. У них было нечто общее – алчность и тщеславие, и она не собиралась расставаться с Гарнером, пока не появится кто-нибудь посолиднее.

– Да, – не моргнув глазом, соврала Лорен. – Он оставил ее в Ахнакарри, где с ней все нянчатся, как с ребенком.

– А где этот Ахнакарри? Как добраться туда?

– Ахнакарри? – Лорен усмехнулась. – Ты что, спятил? До замка Ахнакарри никому не добраться. Даже если ты найдешь дорогу через лес и пройдешь по горному перевалу, тебе ни за что не миновать горцев, которые целыми днями высматривают, не крадутся ли к замку англичане или Кэмпбеллы. В Ахнакарри незваных гостей не бывало с тех пор, как старый король Макбет осадил замок. Да и то через день его вышибли оттуда. Если не веришь мне – спроси своего друга, герцога Аргайла. Он долгие годы пытался пробраться в Ахнакарри. А последние пятнадцать лет ему не терпится накинуть петлю на шею Алаздэра, но не так-то это просто – попробуй поймай его! А если ты задумал отомстить, становись в очередь, где уже стоят тысяч пять человек.

Гамильтон с проклятием оттолкнул ее и вскочил. В дальнем углу комнаты он несколько минут постоял перед окном. Негромкий смех Лорен заставил его обернуться.

– Неужели тебе все еще нужна эта тварь? – спросила она, по-кошачьи изогнув соблазнительное тело. – После всего, что она с тобой сделала?

– Мне нужны... объяснения, – выкрутился Гамильтон. – Я слышал о Черном Камероне и его многочисленных преступлениях. Возможно, он увез ее силой...

– Силой? – презрительно повторила Лорен. – Да они то и дело скрывались в спальне замка! Она сама тащила его из-за стола, не давая доесть, а раздеваться они начинали еще в коридоре!

Гарнер метнулся к ней прежде, чем она спохватилась. Пощечина прозвучала гулко, как удар хлыста, Лорен пошатнулась и упала на кровать. Гарнер схватил ее за волосы и дернул к себе.

– Откуда тебе знать, дрянь?!

– Я же не слепая! – рассвирепела Лорен. – Она вечно липла к нему, а ее вздохи и стоны слышал весь замок!

– Лгунья! – взревел Гарнер, снова ударив Лорен по лицу.

На этот раз она стала отбиваться, впилась ногтями в его грудь, оскалила зубы, ярко блеснувшие между малиновых губ. Бросившись на обидчика, она сумела сбить его с ног; они вдвоем покатились по полу. Гамильтон мгновенно подмял Лорен под себя, придавил телом мечущиеся руки и ноги. Он почувствовал, как острые ногти впиваются ему в плечо, застонал от точного удара коленом в пах. Он отвесил Лорен еще одну пощечину, ее голова мотнулась по ковру, рыжая грива разметалась, и, несмотря на гнев, Гамильтон вдруг ощутил прилив желания.

Он смял поцелуем ее губы, прервав поток замысловатых гэльских проклятий, грубых и непристойных. Ярость Лорен приутихла от боли в разбитой губе, которую он прихватил зубами, а затем сменилась страстью, когда раскаленная плоть вонзилась в нее. Вскрикнув, Лорен перестала отбиваться. С гортанным стоном она обвила ногами талию майора и охотно отвечала на каждый неистовый удар.

Пока она цеплялась за него и содрогалась, Гамильтон Гарнер крепко зажмурился, как поступал всякий раз, зная, что если он откроет глаза, то увидит не лицо Кэтрин, искаженное страстью, и не тело Кэтрин, бьющееся в почти животном экстазе.

Лорен медленно открыла глаза. Она лежала в постели одна, по диагонали, разметав руки и ноги по смятому и усеянному пятнами атласному покрывалу. Разорванное платье куда-то девалось. Грудь и бедра ныли; казалось, ее только что изнасиловал десяток обезумевших от похоти мужчин.

При первой же попытке приподняться у нее закружилась голова. Майор стоял у камина, опираясь на каминную полку и повернувшись к Лорен в профиль. Его лицо освещало оранжевое пламя. Лорен со слабым стоном опустила голову с облаком спутанных волос на матрас, смутилась и грациозным движением сдвинула ноги.

– Что случилось? Только не говори, что я лишилась чувств.

– Ладно, не скажу.

Лорен нахмурилась, уставившись на балдахин над кроватью. Конечно, майор лжет. И злорадствует. Еще никогда в жизни она не лишалась чувств под мужчиной – даже под Струаном Максорли, а он мог довести до изнеможения нескольких женщин подряд.

Она слегка повернула голову, прислушиваясь к боли в затылке, осторожно ощупала языком распухшую губу и потрогала синяк на скуле. Неудивительно, что она упала в обморок: этот мерзавец так избил ее, что теперь у нее целый месяц будет болеть голова.

Когда ее выкрали из лагеря в Престонпансе, она решила, что ей суждено погибнуть. Ее отвели к полковнику Патнему, тот приступил к допросу, но уже через несколько минут стало ясно: полковника интересуют не столько сведения о лагере мятежников, сколько то, что у Лорен под одеждой. Она выдала себя за местную девушку, некоторое время для виду ломалась и капризничала, а потом целый месяц заставляла полковника плясать под ее дудку. Все это время ее окружала роскошь, какая ей прежде и не снилась. Шелка и атласы, горничные, которые причесывали ее и подстригали ей ногти, когда любовник начинал жаловаться на обилие царапин. Лорен удалось наполнить кошелек золотыми монетами – впрочем, гораздо больше ей перепало от Гамильтона Гарнера, всех денег хватило бы только на приобретение удобного дома в Эдинбурге. Лорен рассчитывала на большее, но для начала и это было неплохо.

Многозначительно охнув, она поднялась с постели, босиком прошлепала к огромному зеркалу и поморщилась при виде синяков на лице. Гарнера, бесшумно подошедшего к ней, она удостоила презрительным взглядом.

– Если с Кэтрин ты обращался так же нежно, как со мной, – язвительно процедила она, – неудивительно, что она сбежала с Алаздэром.

Гарнер усмехнулся: стрела, пущенная Лорен, пролетела мимо цели.

– Если вспомнить, как ты выглядела, когда разведчики полковника Патнема притащили тебя в лагерь, пара синяков для тебя – обычное дело.

– Ты видел меня в лагере?

– Видел, только не тебя, а оборванную нищенку, всю в грязи и царапинах, со спутанными космами и черной, жесткой, как седло, кожей. – Он лениво провел ладонью по ее плечу и полной груди. – Откровенно говоря, поэтому я и не обрадовался, выиграв тебя у полковника.

Тонкая рыжеватая бровь приподнялась.