Лабиринт Сумерек - Анна Клименко

«Неужели Дар-Теен в самом деле убил элеану? Но зачем? Когда она вернулась, ийлур сидел в трапезной и потягивал пиво…»

Ох, нет. Это было раньше. Когда Эристо-Вет вернулась от Эльваан, Дар-Теена не было, он явился чуть позже, с мешком, набитым всякими вкусностями, и они устроили отменный ужин.

В щернях было светло и чисто. Метхе Альбрус не выносил грязи и любил покататься на щере, ну, а старого синха простые смертные побаивались, и оттого порядок в щернях был близок к идеальному.

Ийлура разыскала щера помоложе да порезвее, сняла с гвоздя уздечку.

– Ну-ка, иди сюда, красавчик.

И для большей убедительности поцокала языком.

Угловатая зеленая башка с высоким гребнем, начинающимся меж ушных отверстий, приблизилась. Из пасти щера пахло только что съеденными жабами.

– Вот молодец, – искренне восхитилась ийлура и сделала попытку взнуздать зеленую тварь. Щер недовольно ухнул и отпрянул.

– Гад, – констатировала ийлура.

И замерла. На переносице выступили капельки холодного пота. А чья-то тяжелая рука на ее плече заметно дрогнула.

– Я тебя искал, – негромко сказал Дар-Теен, – услышал, что тебя приговорили к изгнанию, но не думал, что ты соберешься в путь так скоро.

* * *

– Ты… – язык плохо слушался ее, – как ты… ты что, следил за мной?!!

Эристо-Вет в ярости обернулась, но весь злой огонь, полыхающий в ее душе, мигом осыпался пеплом, стоило ей увидеть Дар-Теена.

Ийлур сильно похудел и осунулся. Корка засохшей крови на потрескавшихся губах, черный синяк, разлившийся от переносицы до виска и охвативший правый глаз, словно маска. Короткая борода исчезла, тщательно выбритая – «в знак скорби ийлуры порой лишают себя бороды» – морщины вокруг рта стали резче, глубже…

«Да что же с ним делал Альбрус? Ох, что за глупости… метхе его поставил на ноги, в то время как он умирал от яда!»

Она встретилась с Дар-Тееном взглядом и быстро отвернулась. Потому что, провались все к Шейнире, видеть в сапфировых глазах такую любовь Эристо-Вет была не в силах. Особенно, если вспомнить, как погибла прорицательница…

– Я хотел навестить тебя сегодня, – прошептал ийлур, – прости. В конце концов едва успел догнать в щерне… Так, значит, все? Уезжаешь?

– Да.

Вот так. Одно-единственное, решительно сказанное слово – и главное при этом не смотреть на него, потому что иначе… Иначе она не выдержит и очертя голову бросится в его объятия.

– Где я смогу тебя догнать? – тихо спросил Дар-Теен.

– Ты не можешь покинуть Орден, – процедила ийлура.

– Тебя не будет здесь пять лет, если то что мне сказали, правда. Пять лет – большой срок.

Сердце Эристо-Вет рыдало и рвалось к Дар-Теену. О, если бы она могла, если бы не это треклятое Око Сумерек, если бы не свинцовый кубик, найденный в его мешке…

«А если все отбросить? Смогла бы ты вернуться?»

Да, смогла бы. Более того, ей очень хотелось вернуться, потому что – пусть с большим опозданием, она поняла, что Дар-Теен есть дом ее, и сон ее, и пища.

«Так, может, оставить все в прошлом, и пустить в будущее только любовь, и ничего больше?!!»

Эристо-Вет скрипнула зубами. И спросила:

– Зачем ты убил Эльваан?

– Что?!!

Ха. Дар-Теен был хорошим воином, но лгать не умел совершенно. И это «что» прозвучало слишком фальшиво, слишком наигранно. Переизбыток изумления – это тоже плохо, многие могут не поверить.

«И он мне пытается лгать», – пропел внутри Эристо-Вет язвительный голосок, – «а солгав единожды…»

– Ты слышал, что я спросила, – она окинула ийлура надменным взглядом.

– Я не понимаю.

– Ты все понимаешь.

И тут Эристо-Вет, не выдержав, сорвалась на крик. Лед презрения треснул, и теперь она изо всех сил колотила Дар-Теена по груди и по плечам, совершенно забыв о том, что он только-только выздоровел, и что ему наверняка больно.

«А мне, мне разве не больно?!!»

– Ты! Жалкий враль! В какие игры ты играешь, а?!! Провались ты к Шейнире! Зачем?!! Чем тебе, чем Альбрусу мешала Эльваан?..

Ийлура очнулась от тугой, пульсирующей боли в запястьях. Потемневшие от гнева глаза оказались совсем близко, заглянули в душу, словно ища ответ на все вопросы именно там.

– Я не понимаю, о чем ты вообще говоришь, – каждое слово Дар-Теена падало камнем, – я не убивал Эльваан… Я вообще не знал, кто она такая и где живет. А теперь успокойся и скажи, куда ты едешь, чтобы я мог к тебе присоединиться. Ты ведь не бросишь свою темную жрицу, а?!!

«Только этого не хватало», – ийлура вдруг всхлипнула. Ее начинал бить озноб, и хотелось только одного – чтобы все это поскорее закончилось.

Она не может взять с собой Дар-Теена. Не может, потому что не знает, какая роль ему уготована. Не хочет, в конце концов, потому что понятия не имеет, что будет с ней самой, когда дело дойдет до развязки…

– Я слушаю, – он терпеливо напоминал о своем присутствии.

– Да, да…

Эристо-Вет резко отбросила его руки и попятилась.

– Я уезжаю сама, – резко сказала ийлура, – тебе со мной не по пути, Дар-Теен.

– Это почему же?

Улыбка – презрительная, высокомерная, далась нелегко.

– А зачем ты мне нужен? Побери меня Шейнира, за то время были и другие мужчины, пока ты шлялся невесть где. Ты, поверь, далеко не лучший из них.

Ийлур вздрогнул. И улыбнулся в ответ – также холодно и презрительно.

– Понятно, госпожа Эристо-Вет. Тогда… Мне следует поблагодарить тебя за то, что не дала издохнуть в доме элеана. Наверное, с меня причитается еще и за то, что ты наказана. Из-за меня.

– Ничего страшного, – прошептала она, – пять лет свободы – это тоже недурственно. Уходи, Дар-Теен… Пожалуйста, уходи, и больше меня не преследуй. Иначе я буду вынуждена…

– Тебе не придется себя утруждать, – он пожал плечами, – я остаюсь в Ордене.

– … Будет подобен Богу.

Нитар-Лисс медленно отстранилась и заглянула Лан-Ару в глаза.

– Ты пойдешь со мной, ты будешь бороться до конца? Я предлагаю тебе разделить власть, которую даст Око Сумерек, и править вместе.

Он растерянно смотрел на нее, не зная, что и сказать. Да и что можно сказать окончательно свихнувшейся жрице Темного Храма?

Из-за облака вынырнула ущербная луна, осветила и гранитную глыбу, под которой был спрятан портал, и замершие в ожидании деревья, и саму Нитар-Лисс. Которая тоже ждала, а по щекам пролегли две едва заметные мокрые дорожки.