Авиаторы Его Величества - Василий Зеленков

Доктору захотелось выпить еще, однако бокал стоял слишком далеко.

– Вот о чем говорил Мерсев.

– Стипендия назначается за знания, – Алеманда кольнуло отвращение к профессору. – Как награды – за подвиги, а не за имена. Не сомневаюсь, вы ее заслужили.

– Вас никогда не макали в происхождение, словно оно – большая грязная лужа. А та история в Летной академии? Все посчитали мой поступок оскорблением. Изощренным способом отомстить за предрассудки, с которыми пришлось бороться целых пять лет. Со стороны, пожалуй, выглядело восхитительно: курсант вначале оказывается среди лучших, а потом бросает успехи, как мусор, в лицо воплощающим аппарат условностей преподавателям.

Мария встала, прошлась от одного стеллажа к другому и вернулась.

– Многие, учившиеся со мной, думают так до сих пор. Они не могут понять, что любой, кто потратил столько времени для достижения цели, не способен пустить усилия псу под хвост из-за каприза. В тот день я была ошарашена, не могла привести мысли в порядок, сосредоточиться хоть на чем-нибудь… О Младшие Боги, как разозлился Коршун! Я думала, он меня убьет!..

Алеманд слушал доктора не перебивая, но знакомое прозвище заставило его вскинуться. В памяти всплыл давний разговор с кем-то из курсантов, на который он тогда не обратил внимания, сочтя забавным слухом. Офицер вспомнил снимок в ангаре с «лейкором» на частном аэродроме и все понял.

– Погодите, значит, это были вы? Я слышал, Коршун заботился о ком-то из молодых летчиков.

– Да, – Мария остановилась. – Не знаю, что он во мне увидел. Капитан Аксанев не выходит у меня из головы. Он дал мне так много… Научил практически всему, что знаю о небе. Был как отец, а я… угнала его «лейкор». Цверг… Я даже не почтила его память!.. Не заставила себя прийти… Не смогла заставить… Да и не пустили бы меня, наверное, в Офицерский мемориальный сад…

Алеманд задумчиво побарабанил пальцами по обложке «Жизни Ольгреда».

– Да, не пустили бы. Особенно после фигур высшего пилотажа на Игорендской площади. Вы не из семьи военных и не родственница. Если не возражаете… Двадцать восьмого августа годовщина смерти капитана Аксанева… Я бы хотел навестить его могилу вместе с вами.

Мария вздрогнула. Офицер увидел предательский блеск в ее глазах. Она закусила верхнюю губу, и Алеманд растерялся. Он никогда не умел обращаться с расстроенными женщинами и считал такие моменты хуже критической ситуации в воздушном сражении.

– Я… – офицер кашлянул, – обязательно это сделаю.

– Спасибо.

– К вашим услугам, – прошептал он.

– Вы – необычный человек, – доктор отвернулась, скрывая эмоции. Плотнее сжала губы и на несколько секунд зажмурилась, загоняя слезы вглубь. Даже пьяной она не могла позволить себе расплакаться в присутствии альконского офицера и аристократа.

– Благодарю, – Алеманд не знал, как отнестись к комплименту.

– Должна вас предупредить, – продолжила Мария, – завтра я вновь буду оскорблять ваш слух самыми изощренными ругательствами и дразнить «принцессой».

– Не преувеличивайте, я всего лишь сын графа, виконт.

Красивых женских губ коснулась еще одна печальная улыбка:

– Я очень боюсь встречаться с Антонием…

– Антонием? – Алеманд понял, что речь о нынешнем достопочтенном графе Ломинск.

– Мы хотели объявить о помолвке после моего выпуска. Я думаю, он меня ненавидит.

«Помолвке? – офицер с трудом не переспросил вслух. – Надо же».

– Я постараюсь, чтобы мы с ним не встретились. – Он встал, взял ее за запястье и потянул к себе. – Доктор Гейц…

– Я же вам не нравлюсь, коммандер Алеманд, – она пьяно рассмеялась, остановившись с ним лицом к лицу.

Офицер внимательно посмотрел ей в глаза. Не то цвета летнего неба за полярным кругом, не то шлифованной стали. От волос пахло резкой и холодной смесью духов и бренди. Кулон-капля из голубого граната светлел над ямочкой между грудей, оттеняя синее платье. Черные брови удивленно приподнялись. Алеманд поймал себя на том, что завороженно наблюдает за лицом Марии.

– Я вел сокрушитель, который вы едва не протаранили, курсант.

Стянутый с головы шлемофон, развернувшаяся по спине коса, извещение об увольнении… Алеманд так и не поздравил Марию с успешным итоговым вылетом.

Не успел.

Офицер отчаянно пожалел, что не познакомился с ней раньше. Он обязательно убедил бы ее остаться, оградил от нелегального неба. Бандитские притоны были не местом для альконской женщины, что бы там она о себе ни воображала.

– Вы… – начала Мария.

Алеманд поддался импульсу и поцеловал приоткрытые губы, мысленно послав в Тень все правила приличий и первого же, кто рискнет по неосторожности войти в библиотеку.

В этот момент громко хлопнула дверь.

Команда «Аве Асандаро».

Опасные игры. 10.07.2015

«Таган» – самовзводный семизарядный револьвер производства Королевства Альконт, разработанный в 1911 г. братьями Демидом и Ларионом Таганисами.

Конструкцию отличают наличие ударно-спускового механизма двойного действия, монолитная рама, в которую ввинчен ствол, и дверца, заслоняющая каморы барабана и откидывающаяся вбок.

Револьверы серии известны высокой надежностью и пользуются большой популярностью на материке. Последние модели предусматривают использование глушителей и прицельных приспособлений.

С 1914 г. «таган» принят на вооружение альконской армии.

Справочник современного огнестрельного оружия

Леди Фаина Алеманд выпорхнула из круговорота пар, оказалась возле окна и улыбнулась ночному небу. Музыка продолжала звучать, но девушка с утомленным вздохом присела на банкетку у стены. Щеки раскраснелись; Фаина обмахнула лицо веером и довольно зажмурилась.

Все семь танцев похитили разные кавалеры. Последним был сын Рэма Вардида, достопочтенного графа Кадом. Девушка обвела сияющим взглядом зал и встретилась глазами с русым молодым человеком в темно-синем костюме. Леди Амилла Келтрин упоминала о нем как об ученике доктора Гейц. Вспомнить имя Фаина не успела. Гостя заслонил золотоволосый офицер разведки, приглашая на танец.

– Благодарю, – Фаина покачала головой, узнав лейтенанта Рената Рейса, знакомого брата, – но мне хотелось бы отдохнуть.

– Я настаиваю, – Ренат сжал тонкую ладонь.

– Лейтенант Рейс! – воскликнула она. – Проявите уважение к моему желанию.

– Танец вас мгновенно развеет!

– Мне повторить в третий раз?..

Фаина попыталась высвободить руку, но крепко выпивший Ренат потянул девушку к себе. Он вынудил ее привстать, однако – внезапно разжал пальцы, согнувшись на левый бок. Русый парень, которого Фаина заметила в зале прежде, рассыпался в извинениях: