Малина для дракона - Катерина Вьюжная

— Она наша…, — прошипел он и выпустил длинные острые клыки.

— Нет, она моя…

******

Напряжение возрастало с каждой секундой. Малышка, которую я укрывал своей спиной, оскалилась и зашипела, заставляя моего дракона нервничать. И дело было не в том, что я не мог обратиться полностью из-за повреждений, и не в том, что враг превосходил количеством. Никогда прежде не ощущал подобного страха, заставляющего кровь в жилах стыть. Беленький зверёк вновь служил тому причиной.

— У тебя нет шансов дракон. Отойди, — глухо прорычал главный церил.

— Нет. Эта девушка принадлежит мне, — таким же рыком ответил ему я, пытаясь потянуть время.

— Вернись в семью, Малина. Ты не только дракон, одна из вас связала нас кровью. Драконы предали каждую из вас, обрекли на пытки. Убивали, лишая глаз и заставляли бежать на край света. Мы приютили…, — пророкотал зверь.

— Ты обязана нам жизнью. Последняя! — их голоса создавали режущую слух какофонию.

Девчонка прижалась ко мне головой, потираясь о крыло своей кошачьей мордочкой. Ещё бы замурчала в знак преданности! Вовремя, я оценил.

— Да? И зачем она вам нужна? — полностью взяв разум под контроль, спросил я. — Отвечайте, может быть, и договоримся.

Звереныш обиженно рявкнул и отстранился, но я успел прижать ее лапой.

Она издала гортанный рев.

— «Тише, маленькая, улетай, давай же,» — молился про себя.

Она не слышала моих мысленных посылов, она ничего уже не слышала. Стоило этим тварям оказаться рядом, Малина потеряла контроль, отдавая всю себя своим обострившимся эмоциям и инстинктам.

— Она будет править.

— Она будет нашей невестой.

— Она подарит нам много детей…

— Без них дичаем…

Со всех сторон раздавались потявкивания тех церилов, которые ещё не полностью успели превратиться  в животных.

— Хорошо. Забирайте. Иди, Малина, возвращайся к ним в стаю. Мы никогда не признаем тебя своей, — громко и равнодушно бросил я и поднял лапу, отпуская ее на волю.

Наши глаза встретились, ее - фиолетовые с узким зрачком были переполнены болью, мои – напускным равнодушием.

Предательство, вот что читалось в воронках закрутившихся внутри ее нереально прекрасных глаз. Она считала меня предателем. Новорожденная драконица, одержавшая верх над ее человеческой сущностью, была ранена мною в самое сердце.

Я знал, что это такое. И как подобное выдержишь, когда ты так молод  и разгорячен чувствами? Больно, зверёк, знаю.

А я тем временем переживал то, что не смогла пережить Амелия. Боги, зло насмехаясь, тыкали носом в грехи,совершенные когда-то давно, но не забытые по сей день, видимо, с такими как я другие методы просто не работали.

— Я сказал, убирайся! Глупая девка! Проваливай к своим! Ты видишь, что ты наделала?! — наступая на неё, изрыгал из себя я.

Она взмахнула крыльями, глядя на меня с презрением и ненавистью.

Однажды, и я подарил подобный взгляд, одной юной рыжеволосой особе…

Ублюдок и слабак.

Я не был маленькой одинокой девочкой, черт меня побери, в которой совсем недавно проснулся дракон. Я был наследником престола, лучшим воином…

— Пошла вон! — взревел так громко, что с утёса осыпался снег.

Моя драконица неожиданно оглянулась, тая в глазах искру надежды.

— Вон.

Церилы плотоядно оскалилась, набрасываясь целым роем. Я даже не сопротивлялся, оцепенел и смотрел ей вслед. Ее красивые ажурные крылья переливались на солнце. Чудесная девочка, не передать словами, сколько она смогла сделать для меня, сама того не зная.

Элиот

В этот раз выбираться из темноты было сложнее. Остатки моего сознания занесло слишком далеко. Уже не верил, что выберусь, но что-то неумолимо тянуло меня на свет. Я собирал себя по кусочкам, всю силу воли использовал до последней капли, и пробираясь сквозь тернии, сплетенные из собственной боли, вынырнул на свет.

Облегчения не последовало. Вместе со мной на свободу вырвался хриплый стон. На лоб легла холодная тряпка, а губ коснулась чаша с водой.

— Наконец-то, Эл! Черт бы тебя побрал! — голос брата звучал вполне реально.

Я шире открыл глаза, щурясь от солнечных лучей.

Комната пропахла травами. Мой разум все ещё был неясен. Отделить реальность от последствия горячки,  пока не удавалось.

— Элиот, скажи что-нибудь, — нетерпеливо повторил Арсей.

— Где драконица? — выдавил из себя я.

— А ты посмотри сам…

С усилием повернул затекшую шею и посмотрел вниз. На моей груди, перевязанной сотней повязок, мирно посапывала девчонка, обнимая обеими руками.

— Не спрашивай… Не смогли оттащить. Стоило прикоснуться, она обращалась и свирепела, — усмехнулся Арсей.

— Почему она голая? — недовольно оскалился, проводя глазами по обнаженной спине.

— Свирепела и обращалась. Или ты думаешь, я ее раздел? Вообще… Имел право… Ты мою жену трогал…

— Заткнись, гаденыш, — прошипел, поднимаясь на локтях.

Арсей рассмеялся и сделал шаг назад.

— Надо мне было взять ее на ручки… Тогда бы ты быстрее очухался, а не спал трое суток подряд.

— Если бы ты ее тронул, вряд ли сам бы потом очухался, — укрывая зверька, шикнул на него в ответ.

Он взял со стола какой-то пузырёк и поднес к моим губам.

— Выпей, легче станет.

Руки плохо слушались, казались жутко тяжелыми, пришлось воспользоваться его помощью.

— Кости все ещё не срослись, Эл. Тебе придётся повременить с нагрузками.

Я недовольно поморщился и кивнул. Да, демоны меня раздери, с костями точно не все в порядке.

— Как она? Ранена? — пальцы едва работали, но я , кривясь от боли, провёл самыми кончиками по ее волосам, натягивая одеяло выше.

— Она в порядке. Об остальном… Поговорим позже. Тебе нужен покой.

*******

— Я так понимаю, Арсей, темница пополнилась заключёнными? — удовлетворенно вздернув губу, констатировал я, оглядывая скалящихся чудовищ.

— Озверевших, думаю, необходимо немедля казнить. А те что разумные…

Он сделал уверенных шаг к одной из клеток, из темноты раздался лязгающий звук.

Кости все ещё ломило, чтобы ровно ходить, приходилось опираться на трость и это дико выводило из себя.

Было принято решение, изолировать Малину на время. Драконица слишком неугомонная и реагировала на все подряд, заставляя девушку обращаться. Особенно активно она реагировала на меня. Как бы мне ни хотелось нежить звереныша в своих руках, все же пока она жила в другом крыле замка.