ЦРУ. Правдивая история - Тим Вейнер

Генерал Смит. Нет. Однако американский народ не чувствует, что в настоящее время находится в состоянии войны, и, следовательно, он не желает приносить жертвы, необходимые и вполне ожидаемые в военное время. Когда вы в состоянии войны – холодной войны, если хотите, у вас должно быть в распоряжении некое аморальное агентство, которое может работать тайно… Думаю, что ЦРУ получило такую широкую огласку, что тайную работу, возможно, придется и в самом деле поместить под другую «крышку».

Вопрос. Считаете ли вы, что нужно отделить ЦРУ от тайных операций?

Генерал Смит. Пора взять ведро с помоями и накрыть его другой крышкой.

Три месяца спустя Уолтер Беделл Смит умер в возрасте шестидесяти пяти лет.

Главный инспектор ЦРУ Лаймон Киркпатрик провел собственный анализ причин произошедшего в заливе Кочинос. Он заключил, что Даллес и Бисселл не в состоянии точно и достоверно информировать двух президентов и две администрации о проводимой операции. Если бы ЦРУ хотело сохранить свои позиции, сказал Киркпатрик, ему нужно было решительно улучшить собственную организацию и управление. Заместитель Даллеса, генерал Кейбелл, предупредил его, что, если бы этот отчет попал в «недружелюбные» руки, это разрушило бы агентство. Даллес искренне согласился. Он позаботился о том, чтобы отчет не получил огласки. Девятнадцать из двадцати печатных копий были возвращены и уничтожены. Сохранившийся экземпляр хранился вдали от посторонних глаз в течение почти сорока лет.

В сентябре 1961 года Аллен Даллес ушел в отставку с поста директора Центральной разведки. Рабочие еще не закончили отделку новой штаб-квартиры ЦРУ, построенной в лесистом районе Вирджинии над западным берегом реки Потомак, всего в 7 милях от американской столицы. Даллес много лет боролся за это. Он поручил, чтобы в центральном вестибюле выгравировали стих Евангелия от Иоанна: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин., 8: 32). Медальон с изображением Даллеса был вывешен на самом высоком месте. «Si monumentum requiris circumspice», что в переводе означает: «Если вы ищете его памятник, оглянитесь вокруг».

Ричард Бисселл оставался на своем посту еще полгода. Позднее он тайно признался, что восхваляемый профессионализм его тайной службы служил лишь фасадом – здесь явно было «не место, где можно было бы отыскать компетентного профессионала». Когда он уходил в отставку, президент прикрепил к отвороту его мундира медаль «За содействие укреплению национальной безопасности». «Высокие цели, неограниченная энергия и непоколебимая преданность долгу г-на Бисселла – настоящие критерии истинного представителя разведывательной службы, – сказал Кеннеди. – После себя он оставляет прочное наследство».

Частью этого наследства стало попранное доверие. В течение последующих девятнадцати лет ни один президент не мог целиком и полностью доверять Центральному разведывательному управлению.

Джон Кеннеди, разъяренный провалом операции в заливе Кочинос, поначалу хотел расформировать ЦРУ. Однако потом он все же передумал, передав управление тайной службой этого ведомства своему брату. Это стало одним из наименее мудрых решений в период его президентства. Тридцатипятилетний Роберт Фицджеральд Кеннеди, печально известный своей жесткостью и помешанный на всякого рода секретности, взял на себя руководство наиболее значимыми тайными операциями Соединенных Штатов. Эти два человека развернули бурную деятельность на секретном фронте. За восемь лет своего президентства Эйзенхауэр санкционировал 170 крупных операций ЦРУ. Братья Кеннеди провели 163, уложившись менее чем в три года…

Президент хотел сделать Роберта новым директором Центральной разведки, но его брат считал, что лучше всего на этот пост назначить того, кто мог бы рассчитывать на политическую защиту со стороны президента. После напряженных поисков в течение нескольких месяцев они остановились на кандидатуре одного из старейших политиков в кабинете Эйзенхауэра: Джона Маккоуна.

Консервативный республиканец от штата Калифорния, набожный католик и пламенный антикоммунист, шестидесятилетний Маккоун вполне мог бы стать министром обороны, если бы победу на президентских выборах 1960 года одержал Никсон. Он заработал огромное состояние, занимаясь строительством судов на Западном побережье во время Второй мировой войны, затем служил заместителем министра обороны Джеймса Форрестола. Именно с его участием в 1948 году был разработан первый бюджет нового министерства обороны. В качестве заместителя министра ВВС во время корейской войны Маккоун внес свой существенный вклад в формирование первой поистине глобальной военной державы послевоенного мира. Как председатель Комиссии по ядерной энергии при Эйзенхауэре, он контролировал работу национальных заводов по производству ядерного оружия и состоял в Совете национальной безопасности. Новый руководитель тайных операций у Маккоуна Ричард Хелмс описывал его как «человека, явившегося бодрой походкой прямиком с кастинг-студии в Голливуде… седовласого, с румянцем на щеках, всегда в безупречном темном костюме, в очках без оправы, надменного и самоуверенного…».

По словам Реда Уайта, его главного администратора, новый директор был «отнюдь не тем человеком, который мог понравиться окружающим», но он очень быстро «нашел общий язык с Бобби Кеннеди». Сначала Маккоун сблизился с Бобби на почве единоверия и антикоммунизма. Большой белый дом генерального прокурора в Хикори-Хилл находился всего в нескольких сотнях метров от новой штаб-квартиры агентства, и Кеннеди часто останавливался у ЦРУ утром по пути в центр города, где он работал в министерстве юстиции. Он заглядывал сюда после штабного совещания, которое Маккоун проводил ежедневно в 8:00 утра.

Маккоун составлял дотошный ежедневный отчет о своей работе, записывал свои мысли и резюме проведенных бесед и совещаний; многие из этих материалов были впервые рассекречены в 2003 – 2004 годах. Заметки Маккоуна представляют собой едва ли не поминутное описание его деятельности на посту директора Центральной разведки. Наряду с тысячами страниц тайно записанных бесед с президентом Кеннеди в Белом доме, многие из которых не совсем точно процитированы, они представляют собой детальную хронологию самых опасных и напряженных дней холодной войны.

Перед официальным вступлением в должность Маккоун попытался составить общее представление об операциях агентства. Он совершил поездку по Европе с Алленом Даллесом и Ричардом Бисселлом, участвовал в совещании дальневосточных руководителей ЦРУ в горной резиденции севернее Манилы и скрупулезно изучал документы.

Но Даллес и Бисселл не учли некоторых деталей. Они никогда не считали целесообразным говорить Маккоуну о самой крупной, долгосрочной и по большей части незаконной программе Соединенных Штатов: вскрытии входящей и исходящей почтовой корреспонденции первого класса. С 1952 года, работая в Главном почтовом учреждении международного аэропорта в Нью-Йорке, офицеры безопасности ЦРУ вскрывали чужие письма, а штаб контрразведки Джима Энглтона просеивал полученную информацию. Ни Даллес, ни Бисселл не сообщили Маккоуну о планах покушения на Фиделя Кастро, временно замороженных после провала операции в заливе Кочинос. Пройдет почти два года, прежде чем директор Центральной разведки будет, наконец, посвящен в эти планы; а о вскрытии корреспонденции он узнает лишь тогда, когда об этом станет известно всему американскому народу.