Пустыня - Иван Булавин

— А если там заминировано? — с подозрением спросил боец с автоматом.

— За риск ты получаешь зарплату, — напомнил ему Клим, — чем больше риск, тем больше денег.

Мигель неуверенно кивнул и начал осторожно приближаться к мешку. «Трупы» лежавшие на пути, все они проигнорировали. Проверить содержимое мешка он не успел, поскольку ещё раньше оказался напротив ствола моего автомата. Я нажал на спуск, очередь ударила в него, отшвырнув в сторону, а мои спутники тем временем превращали в решето оставшихся. Никто из них не успел выстрелить или убежать.

В живых остался только пилот, который захлопнул дверь и начал взлетать. Очереди из двух автоматов не оказали никакого действия, вертолёт, кабина которого состояла по большей части из стекла, оказался хорошо бронирован. Вот только малая масса сыграла с ним злую шутку. Я успел выстрелить гранатой из ружья, на этот раз взрыватель был без оттяжки и взрыв прогремел сразу при попадании в цель. Летательный аппарат швырнуло в сторону, он зацепился винтом за стену, оставшуюся от разрушенного дом. Винт обломился, вертолёт швырнуло уже в другую сторону, некоторое время он даже пытался выправить полёт, но тут прилетела вторая граната, разбившая винт, после чего он камнем рухнул на землю.

Пилот был ещё жив, хотя падение его здорово травмировало. Кабину затягивало дымом, видимо, там началось возгорание. Он пытался открыть дверь, что-то кричал нам, возможно, просил помощи. Но в наши планы не входило спасение кого-либо из команды убийц, более того, мы были прямо заинтересованы, чтобы никто из них не выжил. Стоило ему открыть кабину, как в лицо ему ударила пистолетная пуля. Пустая каска с остатками крови, мозга и костей влетела в кабину, а обезглавленное тело вывалилось наружу.

Некоторое время мы молча смотрели на убитых. Из оцепенения нас вывел громкий выстрел из дробовика. Мы резко обернулись, вскидывая оружие, но тут же его опустили. Алик, про которого мы благополучно забыли, стоял с дробовиком в руках, а рядом лежал убитый мной Мигель. На этот раз, с разнесённой головой.

— Он выжил, — сказал Алик, показывая на окровавленный труп. — Броня очень надёжная, ему оторвало руку и частично разнесло челюсть. Но стрелять он всё ещё мог.

Судя по кровавому следу, прополз однорукий Мигель метра три, а потом вскинул автомат, но выстрел из дробовика в затылок, прикрытый только кепкой, разнёс ему голову.

— Спасибо, — искренне сказал я лаборанту, — возьми его автомат, выбираться нам долго.

— Начинаю уже сомневаться, что правильно поступил, покинув лабораторию, — сказал он с усмешкой, поднимая автомат и пытаясь стереть с него кровь, — сидел бы там тихо-мирно, с Брендоном бы подружился, кадаврами командовал, а с вами, чего доброго, пристрелят скоро.

— Мы такие, — я развёл руками, — без приключений не можем, что дальше планируешь делать?

— Доберусь с вами до города, а там посмотрю, для меня работа всегда найдётся. А вы сейчас куда?

— Мы хотим выгодно продать добычу, — объяснил я, — можно и тебя с ней довеском.

— Продавать меня не нужно, а вот поработать в подобной лаборатории я могу, думаю, что возьмут и не пожалеют.

— Решено, — сказал я, — а теперь, друзья мои, собираем вещи и в путь, нам нужно добраться до города раньше, чем пустыня нас прикончит.

— Предлагаю задержаться, — сказал Шурик, показывая на небо, — скоро мы попадём в бурю.

Как оказалось, песчаная буря, начало которой мы наблюдали до того, как отвлеклись на стрельбу, никуда не делась. Теперь ряд тёмных смерчей приближался к нам с угрожающей скоростью, грозя похоронить всю команду под слоем песка.

— Бежим, — крикнул я, подхватывая мешок.

К счастью, в городе ещё оставались не до конца разрушенные здания. Мы нашли трёхэтажный дом и забежали в одну из квартир. Здесь кто-то жил совсем недавно, толстый ковёр был подвешен так, чтобы занавешивать окно без стёкол, дверь в комнату не закрывалась, но оттуда опасность была минимальной, поскольку там был длинный коридор, который соединялся с подъездом, а в подъезде была настоящая дверь, даже с простым запором. Приспособив ковёр к окну, мы придавили его ещё и разбитым шкафом без дверей. Сделано это было как раз вовремя, вой ветра перекрыл все другие звуки, дом, казалось, сейчас сложится под его порывами.

— А что будет, если подобная буря застанет нас на открытой местности? — задал я вопрос в пустоту.

— Ничего хорошего, — ответил Шурик, с опаской присаживаясь на хлипкий стул, — хотя, если в машине будем, то нормально. Фильтры только забьются.

Я включил фонарь и присел на корточки. Навалилась усталость, снова стало клонить в сон. Ветер снаружи и не думал успокаиваться. Пару часов точно просидим.

— А если Клима будут искать? — спросила Нэнси. — Кто-то ведь знал, что он сюда летит.

— Не факт, — сказал, немного подумав, — он ведь хотел всё в тайне проделать, возможно, даже сопровождающих потом убил бы.

— В любом случае, — вступил в разговор Алик, — в бурю не полетит никто. А после её окончания мы отсюда уйдём.

— Может, поедим? — предложил Шурик и, не дожидаясь нашего согласия, залез в мешок.

— Воду надо экономить, — напомнил я, — а поесть можно.

Через пару часов, когда прекратилась буря, мы вышли наружу и осмотрелись. Окружающий рельеф сильно изменился. Останки вертолёта ещё торчали из песка, а трупы были надёжно похоронены. Идеальный вариант, если они здесь навсегда и останутся. Впрочем, Нэнси сказала, что у солдат обычно есть опознавательные маячки, которые можно издалека засечь сканером. Постояв некоторое время в раздумьях, мы взвалили поклажу на плечи.

— Направление знаешь? — я повернулся к Нэнси.

— Всё здесь, — она постучала пальцем себя по виску, — идём?

— Идём.

Шёл второй день нашего похода. Солнце палило нещадно, вода, как бы мы её не экономили, быстро заканчивалась. Силы тоже. Впрочем, самое жаркое время суток мы проводили в укрытии, а шли, в основном, в сумерках. Как бы то ни было, а за неполные два дня мы преодолели почти сто километров, по крайней мере, навигатор в голове у Нэнси говорил об этом. На вопрос об источниках воды он, правда, предпочитал отмалчиваться. Там, где под ногами были камни, идти получалось быстро, но, как только переходили на рыхлый песок, скорость наша неизбежно падала.

На никто не преследовал, Клим, видимо, и правда, перестарался с конспирацией. Путь наш был далёк от сети автодорог, это просто прямая из пункта А в пункт Б. Поэтому и мародёров мы тут не встретили. А может, всё было проще. Здесь не было никаких полноценных населённых пунктов, ни новых, ни старых. Элементарно не было добычи, а значит, и людям здесь делать нечего.

Дело шло к закату, в темноте идти — не самый лучший вариант, даже с фонарями, вполне можно переломать ноги, а фонари, вдобавок, видны издалека и могут привлечь ненужное внимание. Следовало найти место для ночлега. Таковым для нас стало русло высохшего ручья, он в этом месте извивался, поэтому получилось почти закрытое место с крутыми берегами, высота которых превышала три метра. Отсюда точно никто не увидит свет и не услышит разговор.