Армагеддон объявлен - Александр Сухов

– Согласен, Зен, – шаман почесал пальцами кончик носа и не без смущения продолжил: – Видишь ли, лет двадцать тому мне довелось принимать участие в ликвидации группы контрабандистов. Так вот на одном из их подпольных схронов я обнаружил самый настоящий телескоп. Короче, я его того… изъял в личное пользование и установил у себя на крыше. С тех пор я частенько, а особенно в те моменты, когда мои благоверные изо всех сил мутузят друг дружку, поднимаюсь в свою домашнюю обсерваторию и любуюсь красотами ночного неба через увеличительную оптику. Я даже журнал наблюдений завел, чтобы отмечать, когда какое знамение на небесах появится. Как вернемся домой, заходи вечерком. Пивка попьем, на спутники полюбуемся. Хотя мне больше всего нравится смотреть на звезды – очень успокаивает нервную систему.

Новость о том, что его приятель занимается любительской астрономией, необычайно удивила и развеселила Зенона. Несмотря на теплые дружеские отношения с Зуур эр Шууром, он всегда считал огров весьма приземленными существами, к тому же угрюмыми и необщительными.

– А стихи ты часом не сочиняешь, Зуур? – поинтересовался юноша без всякого сарказма и издевки.

– Пробовал, но с виршами у меня неважно. Ритм вроде бы чувствую, а вот с рифмой туговато. Вот послушай кое-что из моего:

Звени, тамтам, ликуй, тамтам,

Скачи вокруг костра, шаман,

Колдуй, шаман, назло врагам,

Обрушь на них ты ураган…

Всю сердца пламенную злость

Излей, шаман, во вред врагам.

Круши, шаман…

Зуур эр Шуур закончил свое выступление и с опаской взглянул на товарища. Он явно боялся увидеть издевательскую усмешку на его физиономии. Однако опасения огра никоим образом не оправдались – лицо Зенона хоть и выражало крайнюю степень изумления, но это было откровенно-восторженное изумление.

– Это ты сам написал? – наконец-то начал приходить в себя юноша.

– Ну да, – как бы небрежно бросил огр, – накалякал как-то скуки ради. – И, скромно потупив глазки, добавил: – Вообще-то у меня дома в тайничке целая толстая тетрадь. Появится желание приходи, обсудим за кружкой пива или чего покрепче.

– Вообще-то я не особый ценитель поэзии, но то, что ты сейчас прочитал, на мой взгляд, очень даже недурственно.

– Спасибо, Зенон! Честно говоря, ты первый, кому я читаю свои стихи, и конечно…

Закончить мысль он не успел, поскольку его прервал звонкий насмешливый голосочек язвительной Эниэль:

– Это кто у нас сочинительством тут балуется? – Бурное обсуждение аспектов и тенденций земной моды не помешало чуткой эльфийке быть в курсе поэтической дискуссии Зенона и Зуура. – Еще один Веселуха – тот все про крестьян, «бьющих жестоко друг друга по мордам», воробьев, чирикающих в теплом дерьме, да конях, самозабвенно взгромождающихся на своих кобылок, «чтоб лошадиный род не оборвался и чтоб цвела родная сторона». Знаешь что, Зуур, я так же, как и Зенон, в поэзии не сильна, но, на мой взгляд, твои стихи вполне способны если не затмить, то, во всяком случае, составить серьезную конкуренцию творениям этих двух зазнаек: Бронзо и Веселухи. К тому же рейтинг нашего отдела резко поползет вверх – как-никак настоящего поэта вскормили и выпестовали. Короче, по возвращении домой немедленно отправляешься в «Бе-Моль», одновременно посылаешь свои вирши в какой-нибудь солидный журнал. Да там их у тебя с руками оторвут и добавки потребуют, ежели, конечно, не дураки и понимают свою выгоду.

– И какая же тут может быть выгода? – недоуменно захлопал глазами ошарашенный напором зеленоглазой бестии огр, которому, по всей видимости, никогда не приходила в голову мысль о возможном извлечении финансовой выгоды из своих поэтических экспериментов.

– Ну как же? – усмехнулась Эниэль. – Ты будешь первым в истории Ультана огром-поэтом. Не каким-нибудь акыном-сказителем, извлекающим монотонное бздэ-бздэ-бздэ из вашего кошмарного данцзура и горланящим о том, что видит вокруг себя, как будто и без него никто не поймет, что птица – быстрая, гора – высокая, ручей – прозрачный и так далее.

– Рот закрой! – грозно оскалился Зуур. – И про акынов более ни слова, иначе я за себя не отвечаю!

– Во-во, дубина неотесанная! – огрызнулась Эниэль, но от дальнейшего поэтического диспута отказалась.

Далее группа продвигалась без каких-либо эксцессов. Эльфийка и Парацельс вернулись к обсуждению волнующей темы земной моды. Зуур эр Шуур, добившись поставленной цели – вывести Зенона из подавленного состояния, не выпускал инициативы и поведал другу о том, при каких обстоятельствах он встретился со своей Карикюль и как, в конце концов, добился руки избалованной дочки грозного вождя клана Эдельвейсов.

– Вот так, мой дорогой Зен, – подвел итог шаман, – знать бы, где упасть, заранее травки бы постелил. Знай я тогда, во что превратится моя «трепетная лань», ни при каких обстоятельствах не женился бы на дикарке. Лучше б городскую в жены взял. Жила неподалеку от нас одна девушка, и красива была, и не взбалмошна, и влюблена в меня по уши… – Огорченный Зуур эр Шуур махнул рукой, дескать, прошлого не воротишь. И с грустью добавил: – А может быть, это я сам виноват – разбаловал на свою голову, потакал всем прихотям, а нужно было всего-то пару раз башкой об стену, да в подвал на отсидку, как это все уважающие себя огры делают с провинившимися женами. Точно, вернусь живым, обязательно займусь их воспитанием.

– Это вряд ли, Зуур, – улыбнулся Зенон, – ты, конечно, мужчина крепкий и вполне способен накостылять кому угодно, но на женщину ты не сможешь поднять руку. Тем более ты вот уже полвека стоически переносишь все тяготы и невзгоды семейной жизни, поэтому попривык и не захочешь что-либо менять.

– Скорее всего, ты прав, мой друг, – грустно кивнул головой огр, – придется мне терпеть этих двух несносных баб до конца дней своих. Хотя и от них бывает какая-никакая польза – вот придешь ко мне в гости, они сварят специально для тебя такой буляб-хеше, пальчики оближешь. Уж чего-чего, а готовить по древним огрским рецептам они мастерицы. Да что там говорить, и в постели они у меня не хладные бревна с глазами – кое-чему обучены. И вообще…

– Ну вот, видишь? – еще шире заулыбался юноша. – Выходит, зря ты ропщешь на судьбу. Как говорится: обладая, не ценим, а потеряв…

Договорить он не успел, поскольку едва не врезался в спину резко остановившейся эльфийки.

– Минутку, мальчики, – доставая из кармана компас, прощебетала девушка, – определимся с ориентирами, чтоб не сбиться с верного пути. – Повозившись немного с вышеозначенным прибором, Эниэль указала рукой на видневшуюся вдали отдельно стоящую купу деревьев и во всеуслышание объявила: – Видите вон ту рощицу? Нам туда…

Ночь застала путешественников едва ли не врасплох. Когда до отмеченной эльфийкой рощи оставалось всего-то с полкилометра, небо на востоке начало резко темнеть. Очень быстро темнота распространилась на весь небесный купол, как будто чья-то огромная рука накинула на него светонепроницаемое покрывало. На какое-то время над Данаибом воцарился кромешный мрак, хоть глаз выколи. Впрочем, наши герои даже испугаться не успели, опять-таки будто все та же огромная рука сдернула непроницаемый покров, и в небе заполыхали несметные рои ярких неправдоподобно крупных звезд. Но более всего всех изумил и одновременно где-то даже напугал вид огромного висящего над самой головой шара, обрамленного голубоватым нимбом атмосферы. Большая часть этого шара купалась в ярких солнечных лучах и переливалась всеми оттенками голубого, белого и зеленого, будто невероятных размеров самоцветный камень. Погруженная в ночную мглу меньшая часть Ультана вовсе не была сплошным темным пятном. На ней явственно различались крупные города, залитые электрическим светом, какие-то источающие яркое свечение обширные зоны, то ли лесные пожары, то ли разливы огненной лавы, слабо мерцали моря и океаны, по всей видимости, отраженным светом ночных светил.