Тайна Марии Стюарт - Маргарет Джордж

Позднее в тот же день, когда священник Марии и его помощники готовились к проведению мессы в королевской часовне, на переднем дворе дворца Холируд начала собираться толпа. Часовню, лишенную всяких украшений в соответствии с доктриной Кальвина, следовало обставить свечами и снабдить простым алтарем. Один из помощников, который вынес свечи и подсвечники во двор слева от главного входа, едва не столкнулся с разъяренной толпой.

– Должно ли папское идолопоклонство снова вернуться в наше королевство? Мы очистились от него! Может ли собака вернуться к своей блевоте? Никогда! – прокричал Патрик, лорд Линдсей из Байрса, один из недавно обращенных дворян.

Дьякон заколебался. Толпа была большой, но разве Господь не защитит его? Он обхватил руками свечи и подсвечники и попытался обойти ее стороной, медленно повторяя: «Господь Бог, в тебя верую, спаси меня от гонителей и сохрани меня; да не растерзают мою душу, подобно львам рыкающим…»

Дородный мясник, от которого разило кровью и требухой, хотя он не носил фартук, схватил дьякона за плечо.

– Священник-папист должен умереть по закону Божьему! – прорычал он.

– Я не священник! – крикнул дьякон, вывернувшись из его рук, и побежал к двери. Толпа последовала за ним мимо сочувствующих стражников и устремилась вверх по главной лестнице на площадку, ведущую к часовне. Перепуганный дьякон успел вбежать внутрь и запер дверь часовни, где Мария со своими французскими родственниками и членами свиты преклонила колени в молитве, перебирая четки.

– Смерть! Смерть! Идолопоклонники должны умереть!

Мария услышала крики перед часовней, а потом увидела, как прочная дубовая дверь содрогнулась от ударов. Она встала, при этом ее сердце сильно билось. Они вторглись в ее дворец, несмотря на договор о религиозном примирении?

– Назад! – послышался голос лорда Джеймса. – Не трогайте эту дверь!

Судя по звуку голоса, ее брат стоял, прижавшись спиной к двери.

– Говорю вам, назад! Внутри творится злодеяние и скверна папистской мессы! Ни один добрый шотландец не должен быть причастен к нему, иначе он попадется в ловушку дьявола!

Недовольный ропот быстро сменился угрюмой покорностью.

«Джеймс, – подумала она, – это не то, что ты обещал! Ты не защитил мое право соблюдать обряды моей веры в уединении, ты нарушил его и одурачил людей… Почему ты не выполнил наше соглашение?»

Священник, трясущийся в своей сутане, едва смог завершить ритуал.

«Но Джеймс достиг своей цели, – констатировала Мария, когда месса закончилась. – Он усмирил толпу. Мой брат очень умен».

Мария посмотрела на лица собравшихся за длинным столом, повернутые к ней. Все они улыбались, как будто были готовы провести утро за приятной беседой о мелочах.

«Но это не мелочи, как бы они ни пытались представить дело в выгодном для них свете», – подумала Мария.

– Добрые лорды и джентльмены, я приглашаю вас ко двору. – Пусть они поймут, что такое правила приличия. – Я рада провести это первое собрание моего Тайного совета и дворян, которых я избрала в соответствии тем, что, по моему мнению, каждый из них может совершить на своем посту. Как видите, среди них есть и католики, и протестанты.

Они по-прежнему улыбались, ожидая, когда она перейдет к подробностям.

– Я хочу назначить лорда Гордона, графа Хантли, моим канцлером.

«Напыщенный петух» грузно зашевелился на своем месте, пытаясь сдержать довольную улыбку.

– Благодарю вас, Ваше Величество, – сказал он.

– Своим первым министром я назначаю лорда Джеймса Стюарта. – Мария коротко кивнула ему. Она по-прежнему сердилась на него за беспорядки, устроенные во время мессы.

– Я хочу, чтобы Уильям Мейтленд из Летингтона продолжил исполнять свои обязанности в должности государственного секретаря, с которыми он так хорошо справлялся в прошлом. – Мария могла видеть его искреннее удовольствие при этих словах.

– Хранителем государственной печати я назначаю сэра Уильяма Киркалди из Грейнджа, которого мне рекомендовали как выдающегося молодого солдата. – Он действительно был красивым худощавым мужчиной с мощными мышцами, бугрившимися на рукавах его тонкого бархатного дублета.

– Что касается остальных, то на всех вас возложена обязанность помогать мне. Я выбрала вас, потому что вы обладаете властью и талантами. Я хочу, чтобы вы пользовались ими для службы мне, а не против меня.

Теперь мужчины выглядели более обеспокоенными.

– Благодарю вас за церемониальный въезд в Эдинбург, – сказала она. – Он был тщательно подготовлен и хорошо организован. Но… – она внимательно наблюдала за выражением их лиц, – нападение на мой двор во время проведения мессы было возмутительным и нестерпимым.

– Ваше Величество, я предотвратил его, – запротестовал лорд Джеймс.

– Но не раньше, чем толпа ворвалась во дворец. Стражники были либо разоружены, либо не пытались остановить захватчиков. Почему?

– Возможно, потому что они приняли сторону толпы, – попытался объяснить Мортон. – Скорее всего, они тоже добрые протестанты.

– «Добрый» – это не то слово, которым описывают разъяренную толпу, – возразила Мария. – Вы обещали мне, что я смогу свободно исповедовать мою веру в частном порядке. И в моей прокламации…

– Выпущенной без нашего ведома! – раздраженно заметил лорд Джеймс.

– Разве вы недовольны ее содержанием? – спросила Мария.

– Но это неправильно…

– То, что я выпускаю прокламацию без вашего ведома? Разумеется, так не принято. – Она строго посмотрела на них. – Но я сделала это лишь в подтверждение решений, уже принятых парламентом. – Она улыбнулась и смягчила тон: – Мы не можем противоречить друг другу в нашей работе. Как видите, я уважаю ваше решение о том, что Шотландия отныне будет протестантской страной. Разве вы не доверяете мне?

– Значит, поэтому вы так поступили? – спросил Эрскин. – Чтобы мы могли доверять вам?

Она удивленно взглянула на него:

– Вы же знаете меня с детства. Разве вы не верите мне, Джон Эрскин?

– Я имею в виду государственные дела, – поспешно добавил Эрскин.

– Он коснулся важной темы, – сказала Мария. – Мы все должны доверять друг другу. Перед нами стоит серьезнейшая задача: вернуть Шотландии ее былую славу. Мы должны объединить силы и работать вместе.

– Как вы собираетесь это сделать? – спросил Мейтленд. – Шотландия утратила свою славу на поле битвы при Флоддене более пятидесяти лет назад.

– Сначала нужно положить конец войнам…

– Эдинбургский договор положил конец войнам с иностранными державами, – сказал Мортон. – А принятие реформатской веры должно покончить с внутренними распрями.

– Может быть, вы потрудитесь не перебивать меня? – ледяным тоном спросила Мария. – Когда на нашей земле воцарится мир, мы снова сможем заглянуть за пределы шотландских побережий. Здесь разместятся иностранные послы, нас включат в зарубежные советы, сюда приедут артисты, и шотландцы будут путешествовать… – Ее голос пресекся. Мужчины продолжали сидеть с каменными лицами.