Остров любви - Кэт Мартин

– Как прогулялись? – спросил Брэд, глядя на хозяйку мягкими карими глазами.

– Было немного холодно, но я получила огромное удовольствие.

– Чудесно. Зимний морозный воздух всегда поднимает настроение.

– Полностью с тобой согласен, – заметил Николас.

От Глори не укрылось, что муж весь вечер не сводил с нее глаз, но его взгляд утратил прежнее выражение обеспокоенности и напряженности. В нем то и дело вспыхивали искорки прежней страсти, пробуждая в Глори похожие чувства.

На следующий день они отправились в Тэрритаун. К тому времени молодая женщина немного окрепла и чувствовала себя гораздо лучше. Николас полностью обновил ее гардероб: платья, халаты, туфли, ночные рубашки, накидки, вечерние туалеты. Оставаясь верным своему слову, он не позволил жене выбрать ни одного платья невыразительного или блеклого цвета.

Вернувшись в Блэкуэлл Холл, Глори почувствовала легкую усталость и все же пребывала в таком приподнятом настроении, какого не знала за долгие недели скорби. Вечером, закончив ужин, капитан проводил жену до ее комнаты. Коридор, освещаемый дрожащими язычками пламени свечей в медных канделябрах, был безлюден.

– Спасибо за одежду, я уверена, она будет выглядеть чудесно.

– Платья действительно красивы, но сами по себе ничего не значат.

Чувствуя, что краска заливает лицо, Глори посмотрела на мужа: он перестал быть озабоченным и снова выглядел молодым и жизнерадостным. Молодая женщина против воли потянулась к щеке мужа, но потом резко отдернула руку.

– Я пойду.

– Подожди. – Глори не успела возразить, когда Николас привлек ее к себе и поцеловал.

На следующее утро Николас разбудил жену рано, настояв на прогулке. В желто-коричневых брюках, черных высоких сапогах, белоснежной рубашке и кашемировой визитке, он ожидал у лестницы. Глори нарядилась в темно-синюю бархатную амазонку, за срочный пошив которой Блэкуэлл выложил кругленькую сумму. Ей было приятно снова красиво одеваться.

– У меня для тебя сюрприз, – сказал жене капитан и, взяв за руку, вывел из комнаты. В прихожей, держа теплое шерстяное пальто, стоял Айзек, старый черный слуга, прибывший в поместье из города. Этот старик с теплой улыбкой и неунывающим характером, некогда бывший рабом, напоминал Глори о доме.

Закутавшись в мягкую накидку, супруги под руку прошли через фойе и оказались на улице. Ярко светило солнце, поднимаясь из-за голых деревьев. Свежий морозный воздух приятно бодрил. В конюшнях тихо ржали лошади. Как давно не приходилось ей ездить верхом, испытывать возбуждение от быстрой езды!

На выгоне, расположенном рядом с массивным каменным зданием конюшен, по снегу весело скакала великолепная гнедая кобыла с маленьким жеребенком.

– Ее зовут Песня сирены, – сообщил Николас с гордостью. – А жеребенка – Песня ветра. Они твои.

– Мои?

– Можно вырастить из этого малыша скаковую лошадь или оставить как производителя.

– Николас, они такие красивые!

– Даже не знаю, что и сказать. Почему бы просто не поблагодарить меня?

– Спасибо, – чуть слышно прошептала она.

– Поцелуй был бы более уместен.

Не раздумывая, Глори приподнялась на цыпочки, собираясь коснуться щеки мужа губами, но он повернул голову, и их губы встретились. Сильные руки Николас привлекли жену к себе, и ее сердце бешено заколотилось. Целовать мужчину, даже своего мужа, занятие не совсем пристойное, тем более, средь бела дня, но освободиться из объятий не было ни сил, ни желания. Глори издала тихий сдавленный стон, и смутившись, дрожа всем телом, вырвалась. Щеки ее пылали.

– Идем, – сказал Николас. – Конюх, должно быть, уже оседлал лошадей.

Они ехали по извилистым лесным тропинкам. Молодая женщина то и дело пришпоривала гнедого мерина, заставляя его скакать все быстрее, так что на поле он понесся галопом. Дорогу преграждал низкий кустарник, и не успел Николас остановить жену, как ее конь уже взял препятствие.

Нахмурившись, капитан хотел было отчитать Глори, но, заметив широкую озорную улыбку, просветлел.

– Ты когда-нибудь будешь вести себя прилично?

– Надеюсь, нет.

Нагнувшись, капитан поцеловал ее.

– И я на это надеюсь.

Легким галопом они направились к дому, и Николас помог Глори спрыгнуть с седла. Щеки, и без того пылавшие после поцелуя, стали еще румянее от мороза, и она чувствовала, что возвращается к жизни.

Вечером, после ужина, капитан провожал жену до комнаты, но не успели супруги дойти до двери, как он привлек Глори к себе. Сегодня нежный поцелуй стал более страстным. Ласково прикасаясь к лицу любимой, Николас долго не отпускал ее. Едва держась на ногах от охвативших ощущений, она прильнула к мужу. Блэкуэлл жадно целовал и ласкал жену.

Когда капитан разомкнул объятия, Глори почувствовала себя брошенной.

– Ты хоть представляешь, как сильно нужна мне? – прошептал он срывающимся голосом. – Я хочу, чтобы мы снова были близки. – Повернувшись, Николас стал спускаться по лестнице. Молодая женщина, как во сне, вошла в комнату. Пришла Бетси и помогла раздеться. Я снова в него влюбляюсь, думала Глори, глядя на бархатный полог кровати. От этой мысли ее бросило в дрожь. Любовь к Николасу Блэкуэллу могла закончиться только одним – еще большим горем.

Она то и дело поворачивалась с боку на бок, не в силах уснуть. Память возвращала к прошлому: поцелуям, теплу его губ, терпкому мужскому запаху. Рано или поздно придется уступить ему. Молодое тело тосковало по мужской ласке.

Понимая, что вряд ли заснет в эту ночь, Глори откинула одеяло и подошла к окну. Снег растаял, мягкий свет полной луны падал на голые деревья, и их сучковатые ветви, казалось, разрезали небо на множество странной формы кусочков.

Такова и моя жизнь, думала молодая женщина. Если бы только удалось сложить все эти кусочки вместе, может быть, тогда перед ней встала бы ясная картина того, что делать дальше.

На следующий день Николас собрался поехать в город и зашел в комнату Глори, чтобы сообщить об этом.

– Я слишком долго не занимался делами, – объяснил он. – Нужно проверить, все ли в порядке. Постараюсь вернуться поскорее. – Блэкуэлл ласково улыбнулся жене, которая, еще не совсем проснувшись, сидела в постели, держа на коленях поднос с кофе и теплыми булочками, принесенными мужем. – Береги себя.

Глори ответила на эти слова улыбкой, но когда Николас уехал, задумалась, почему он не предупредил о своем отъезде заранее? Может быть, у него возникли какие-то особые планы, в которые не обязательно посвящать жену? Или отправился к другой женщине? Вот уже несколько месяцев, как у него никого не было, во всяком случае, хотелось надеяться. При мысли об этом женщина почувствовала легкий укол ревности.