Поймать ветер - Арина Вилль

— Мы не будем делать полной привязки, наоборот, я поставлю мощный барьер между вами, — брат уверенно кивнул и зарылся в записи, — ты же знаешь, что для того, чтобы войти в силу, демону необходим полноценный хозяин.

— Знаю, — я поежилась, становилось все холоднее, — надеюсь, у нас все получится.

— Я уверен, что все пройдет как надо. Есть только один плавающий элемент уравнения — мы не знаем демона какой силы вытащим с изнанки.

— И чем это может нам грозить?

— Если он будет слишком силен, но через много лет барьер может не выдержать и демон завершит привязку самостоятельно…

Я выдохнула. Если это произойдет, то тогда ни то что нескольких городов — половины Синарии может не стать. Непримиримость стихий не то, с чем можно шутить простым смертным.

— Мы можем не допустить такого исхода?

— Просто не давай демону даже близко подходить к сильным огневикам, — брат пожал плечами, и завершил подготовку к ритуалу. — Не получая подпитки, он не сможет расти.

— Я тебя поняла, — уже не то что лопаток, большей части спины я не чувствовала. — Давай уже начинать, холодно.

— Хотел предложить тоже самое, — Вил кивнул, — ты больше каких животных предпочитаешь?

— Пусть это будет кот, — я крепко зажмурилась и приготовилась к неизбежному. — Мне они всегда нравились…

Свет навязчиво пробивался сквозь сомкнутые веки и мне пришлось открыть глаза. Щурясь от яркого солнца, я попытался оглядеться и определить, где нахожусь.

Воспоминания последнего дня практически полностью отсутствовали. Точнее, они резко обрывались на том моменте, когда некто просто выдернул нити стихий из моих рук вместе с частями резерва, а потом меня накрыло сильнейшим откатом. Хотя почему некто, я ведь знаю, кто это был. Одна рыжая и очень вредная нелегалка.

Комната была очень светлой, практически белой. Терпеть не могу такие оттенки. Когда зрение немного привыкло, то я обнаружил в помещении медицинские инструменты и колбы. Определённо я находился в лазарете, а значит, меня сумели вытащить из этого болота, несмотря ни на что.

Прислушался к себе, боли не ощущалось. Однако, было отвратительное чувство внутренней опустошенности, словно кто-то вытряс из меня всю душу, а потом вставил ее обратно.

Пора проверить, все ли в порядке. Я попытался пошевелиться и зашипел — похоже, меня не только накрыло откатом, но и изрядно потрепало. На правой руке красовалась широкая повязка, что покрывала практически все предплечье. Чутье мне подсказывает, что в этот раз пришлось зашивать не только куртку, но и руку.

Ну ничего, я этого так просто не оставлю. Я поймаю тебя, чего бы это мне ни стоило и сколько бы времени ни ушло. Сейчас только немного восстановлю резервы и поймаю.

В коридоре послышались тяжелые шаги и ко мне зашел отец. Он выглядел уставшим и явно был не в духе — щеки покрывала трехдневная щетина, а под глазами залегли глубокие тени.

— Очнулся, — начал он вместо приветствия, — а теперь объясни мне, какого черта у вас там произошло!

Под конец фразы он не выдержал и сорвался на крик. Я видел, что его ничуть не волновало ни мое самочувствие, ни то, что нас могли услышать.

— Я бы сам хотел это знать, отец, — мой голос звучал непривычно хрипло.

А что я еще мог ответить… я, действительно, и сам хотел бы разобраться в произошедшем, а главное понять, почему так и не смог ударить первым, отдать смертельный приказ. У нас были все шансы победить, но я просто не смог этого сделать. Не сумел сделать ей больно.

— Треть отряда погибла, — Вернон был в бешенстве, — ты хоть понимаешь, что натворил? Целый отряд из сильных, обученных магов не сумел справиться с одним нелегалом? Да вас отделали, как котят, если не хуже. Почему ты не воспользовался своим проклятьем?

Проклятьем, надо же. Как незатейливо отец называет дефект моей магии — искаженный и непредсказуемый темный дар. Стало горько. Я никогда не буду для него полноценным сыном, лишь проклятьем, пятном на безупречном роду Кастнеров.

— Она взяла заложника, что мне оставалось делать, — я оправдывался сейчас больше даже для себя, чем для отца. — Князь Норен мог погибнуть, если бы мы незамедлительно ударили

Да, именно в этом все дело. Я не стал нападать, опасаясь за сохранность князя. Смута в приграничном княжестве нам была сейчас совсем ни к чему, как и лишние жертвы.

Я проговаривал это раз за разом, стараясь убедить себя в правдивости вывода, но почему-то перед внутренним взором все чаще вставали разноцветные глаза, наполняющие душу щемящей тоской. Да черт побери, сколько можно. Захотелось ударить по кровати кулаком, но я сдержался.

— Да и плевать на этого князя, — отец между тем продолжил, — на кону была судьба всей империи!

— Мы не можем игнорировать целое княжество, — резонно возразил я, — только представь, какие бы пошли слухи, узнай в высшем свете, что Кастнеры решили уничтожить нелегала, пренебрегая безопасностью высокородного. Да мы бы отправились под трибунал. Ты, вообще, в своем уме?

Он скривился, нехотя признавая мою правоту.

— Пока ты приходил в себя, я направил гонца к князю Норену. Мне сообщили, что он так и не возвращался в свое имение. Боюсь, что сплетен и смуты нам не избежать. Как бы не прискорбно мне было это признавать, но род Норенов прервался. Магов среди них не осталось.

— А как же его племянница? Хоть я и мало верю, что из нее выйдет толк, но Айрелия вполне может временно занять место главы рода, пока не выйдет замуж, конечно.

— Не думаю, — отец отрицательно помотал головой, — княжна Айрелия также пропала. Боюсь, ее постигла та же участь, что и князя.

Известие прозвучало как гром среди ясного неба. Кому и зачем понадобилось нападать на князя и его родню. Неужели грядет новое восстание нелегалов, которое мы проморгали под самым своим носом, поглощенные возвращением величия источникам.

— Что случилось с моей дорогой Айрелией? — Тир появился словно из ниоткуда, застав лишь окончание разговора.

Когда он уже, наконец, успокоится и избавит меня от необходимости слушать дифирамбы в сторону этой выскочки из провинциального рода.

— Успокойся Тирел, с ней будет нормально, поверь, твоя помощь там не нужна, — осадил я брата.

Судьба княжны сейчас меня ни капли не волновала, зато беспокоила судьба совершенно другой девушки.

Наваждение…

Как в бреду, ее образ то и дело вставал перед глазами, словно яд, проникший в самые потайные уголки души. Тяга к ней была совершенно нерациональной и не поддавалась здравому смыслу.

Я точно не в своем уме. Если раньше она преследовала меня только во сне, то после последней встречи занимала все мысли и наяву. И тем скорее надо было ее найти и прекратить все это.