Веритофобия - Михаил Веллер

Идеология — это коррекция понятий добра и зла, истины и ошибки в мире, который мы видим как материал для построения мира идеального в нашем представлении.

Введение определенного идеала в наше мировоззрение подобно крошечному повороту калейдоскопа: раз — и весь узор пересыпался в другие фигуры и цвета.

Наилучшие примеры этого демонстрирует история большевистской революции в России. Как там в знаменитых стихах? —

Но если он скажет: «Солги», — солги.

Но если он скажет: «Убей», — убей.

Вежливость, воспитание, образование, культура — перестали считаться достоинствами и превратились в недостатки, буржуазные пережитки, приметы классовых врагов.

Милосердие, доброта, гуманность в условиях беспощадной Гражданской войны расценивались как недостаток, грех, а ситуативно — как классовое преступление. А ненависть к «классово чуждым» женщинам и детям, готовность казнить их — была классовой сознательностью и добродетелью.

Вот в этой системе ценностей все, что работало на «победу мирового пролетариата» — было хорошо, нравственно и правильно. А любые слабости и отклонения от этого мировоззрения, этой готовности достигать провозглашенную цель абсолютно любыми способами — были плохи, вредны и ошибочны.

Любое идиотское зверство идеология объявит благим и правильным, если по ее установкам это способствует достижению цели: всеобщего счастья всех достойных людей, разумеется. А недостойных можно под топор. А кто определит меру достойности? А представления о революционной пользе тех, кому революционная масса позволила собою руководить.

Обнаженная суть идеологии проста: все, что мне полезно — то правда, все вредное мне есть ложь.

А поскольку «учение Маркса истинно, ибо оно верно» (этот лозунг был всерьез) — то все, служащее к подтверждению и победе марксизма есть правда, а все пытающееся его опровергнуть или помешать — есть ложь. Хау! Товарищ Маузер все сказал.

Поэтому пощадить пролетария — это гуманизм, а пощада буржуя — это «ложный гуманизм», ошибка и преступление. Поэтому врагам можно пообещать жизнь и свободу после капитуляции — а потом всех расстрелять, и это правильно, потому что только «жизни пролетариев ценны».

Поэтому неправда, что победа большевиков установила самый жестокий и кровавый режим со времен маньяка Ивана Грозного, и обошлась народу в число жертв большее, чем за всю тысячу лет истории. Архивы секретить и уничтожать, палачей не раскрывать и не наказывать, и объяснять, что много было великих свершений, а жертвы не так уж и многочисленны.

Неправда, что Ленин умер от сифилиса. Неправда, что СМЕРШ расстреливал в основном невинных. Неправда, что Октябрьский переворот был преступлением и явился уже сам по себе началом Гражданской войны, а вовсе не белые ее начали — она была естественным сопротивлением народа узурпаторам. Неправда, что в сентябре 1918 Дзержинского отправили в Швейцарию распихивать по банкам награбленное русское золото для большевиков на случай поражения. Неправда, что крестьяне были превращены в государственных рабов.

А правда — что Ленин был «самый человечный человек», что нарком Чичерин падал в голодные обмороки, что Дзержинский боролся исключительно со злобными врагами и пестовал беспризорников (а откуда взялись эти беспризорники, кто родителей уконтропупил?), что все лучшие люди осознали правду большевиков и пошли служить им, и вообще: не очень грамотные и не сильно отесанные пролетарии были мудрее и крепче по жизни, чем изнеженные образованные баре.

Идеология — мать мифологии. Идеология строит воображаемый мир — и прорабатывает детали этого мира, снабжает их этикетками с объяснениями.

Обработанный идеологией человек и человек со стороны, непредвзятый — живут в разных мирах. Их идеалы не совмещаются — и не совмещаются все детали мира в перспективе к этим идеалам, по линии мысленного зрения в мир на пути к идеалу.

Для адептов разных идеологий — и правды разные.

И как только — из желания изменить мир к лучшему с точки зрения какой-либо идеи — идеология хоть чуть-чуть подтасовывает какой-нибудь фактик к своему удобству — пиши пропало! Это как при стрельбе в дальнюю цель: отвел ствол на миллиметр — и засадил на пять метров в сторону.

Коммунизм, феминизм, гомосексуализм, мультикультурализм — все идеологии есть шулерские конструкции. Они делают тот допуск, что человек может менять себя и мир по собственному усмотрению. Вот как мы захотим — так мы все и сделаем. Не умнее рабов Спартака и крестьян Уота Тайлера. Слов выучили больше, а ума столько же. Они все подтасовывают психологию человека и объективность исторического процесса.

Идеологизированный человек располагает запасом догм. Ими и оперирует. С ними всю поступающую информацию и сравнивает.

Его главный аргумент в споре: «Но ведь то, что мы предлагаем — это хорошо? Это справедливо? Это нравственно? Это принесет людям добро и пользу? Значит — мы должны упорно работать, чтоб так и сделать, чтоб так и было! Нет, это возможно!!! Это сам Иисус сказал (Маркс, Ленин, Гитлер, Поппер, Мао)!!!»

Ответ: да не будет этого никогда, потому что вот такие-то и такие предпосылки неверны, не учтены, подтасованы. Ответ ответу: ах ты фашист! нацист! гадина! ты против справедливости и равенства, против счастья всех людей!

Идеология глуха, слепа, бесчувственна и крайне враждебна к правде, которая противоречит ее установкам. Ибо идеология — это мировоззрение прикладное: это путь к своей цели. Все помехи на пути к цели должны быть сметены.

Довести до сознания «человека идеологизированного» правду возможно не раньше, чем обрушишь в его мозгу всю идеологическую конструкцию. В течение одного спора это невозможно — вызовет только злобу и повторение набора догм. Тут надо воздействовать не прямыми аргументами в пользу излагаемого предмета — а вышибать подпорочки его мировоззрения и сносить верхушечку. Только тогда все остальное рухнет само.

Замполит — первеющая был в Красной, она же Советская, Армии фигурой. Корень квадратный из комиссара Гражданской войны. Осуществлять линию партии. Что значит — «Какой партии»? Партия была одна — она же Коммунистическая. А комиссар имел классовую пролетарскую сознательность и инструмент ее внедрения в голову командира — наган то есть. Командир бойцами командует — а комиссар партейным прищуром проверяет: а не уклоняется ли гад от прямой линии, намеченной партийным съездом? Не вредит ли своими приказами делу победы мировой революции? Не предательство ли злоумышляет втайне?

Потом Советская Власть вырастила новых командиров, и все они были коммунисты с прекрасными анкетами. Преданные пролетарской идее люди! Не щадя самой жизни и до последнего дыхания. И доносы в личном деле каждого были положительные.

Но Сталин постановил, что классовая борьба обостряется. И прав был, мудр был и прозорлив. Еще бы ей, сердешной, не обостряться, если двадцать миллионов мужиков раскулачили и сослали в тайгу и в тундру. И неясное число миллионов интеллигенции лишили прав и выслали из столиц. Несколько слоев партийного же руководства расстреляли: обострение. А также массу специалистов всех специальностей осудили за вредительство, причем многих также к высшей мере социальной защиты.