Психология зла - Джулия Шоу

Но оказаться высоко на пирамиде убеждений еще недостаточно, чтобы стать террористом, и, возможно, именно по этой причине Амир бросил терроризм спустя три дня. В действительности в нем просто не было тяги к убийствам. Распространенный фактор, «выталкивающий» террористов из их организаций, — неспособность справиться с психологическими эффектами насилия[296], а значит, и соответствовать террористическому поведению. Чтобы стать, а затем продолжить быть террористом, нужно также находиться на верхушке пирамиды действий.

Макколи и Москаленко описывают пирамиду действий так: «В основании этой пирамиды находятся люди, которые ничего не делают ради политической группы или дела (инертные); выше стоят те, кто совершает законные политические действия (активисты); еще выше в пирамиде те, кто вовлечен в противозаконные действия (радикалы); а на вершине находятся люди, вовлеченные в противозаконные действия по убийству гражданских лиц (террористы)». Террористам нужно не только придерживаться идеологии, но и вести себя соответственно.

Итак, что нам делать с этой информацией? Во-первых, мы должны перестать считать, будто люди ведут исламистскую террористическую деятельность лишь потому, что хотят попасть в рай после смерти. Нам также стоит отринуть предположение, что террористы — злые психопаты, которые ни перед чем не остановятся, чтобы причинить нам вред. Вместо этого мы должны изучить преимущественно постепенный сдвиг к более радикальным убеждениям и принятию насилия и преступлений — тот же процесс, который связан и со многими другими правонарушениями. Процесс, потенциально способный сделать террористом любого из нас.

Давайте исследуем эту идею далее. Что может заставить нас стать жестокими, а террористов превратить в жертв?

Эффект Люцифера

Многие из нас с легкостью оправдывают пытки настоящих или потенциальных террористов. Несмотря на законодательные, этические и нравственные санкции, препятствующие этому, и, по мнению психологов Лоренса Элисона и Эмили Элисон, несмотря на отсутствие свидетельств эффективности[297]. Исследовав данные, связанные с применением пыток, ученые заключили, что пытки в основном используют как наказание и обычно они не позволяют получить надежную информацию. Вывод работы: «Спровоцированные местью допросы обычно происходят в ситуациях напряженного конфликта и высокой неопределенности, когда имеет место дегуманизация врага».

Во время «войны против терроризма» бывшая иракская тюрьма Абу-Грейб стала военной тюрьмой западных союзников. В 2003-2004 годах всплыли истории и документальные свидетельства нарушений прав человека, которые там происходили: пытки, физическое и сексуальное насилие, изнасилования и убийства. Преступления были совершены военными, а многие — подтверждены документально. По какой-то странной причине преступники сделали более тысячи фотографий своих жертв. Снимки обнаженных или одетых в балахоны с капюшонами грязных заключенных, вынужденных заниматься друг с другом оральным сексом, снимки сложенных в человеческую пирамиду тел, снимки тех, кого избивали или кому вводили какие-то препараты. На некоторых фото видны военные: они сидели на заключенных, подняв большой палец вверх или улыбаясь. Когда эти свидетельства были обнародованы, возник вопрос: «Что за чертовщина там творилась?»

Социальный психолог Филип Зимбардо стал свидетелем-экспертом для одного из тюремщиков Абу-Грейба, получив доступ не только к одному из преступников, но и к фотографиям, сделанным во время нарушений: он назвал их «визуальной иллюстрацией зла»[298]. Но он не считал, что эти люди — злодеи по своей сути, что они были просто несколькими «плохими яблоками»[299]. Нет, он обнаружил, что «система создает ситуацию, которая негативно влияет на людей». А уж кому знать об этом, как не ему, ведь это он организовал один из самых известнейших экспериментов, посвященных тому, как ситуация способна портить «нормальных» людей.

Филип Зимбардо большую часть карьеры исследовал социальные и структурные воздействия, которые объясняют, как «хорошие люди становятся злодеями», и назвал это «эффект Люцифера»[300]. Его нашумевший эксперимент, ставший одним из самых знаменитых психологических экспериментов всех времен, имел неприметное название: «Межличностная динамика в симулированной тюрьме». Чаще его называют Стэнфордским тюремным экспериментом. Опубликованное в 1973 году совместно с Крейгом Хейни и Кёртисом Бэнксом, это исследование изменило наше понимание влияния социальной среды на поведение[301]. Хотя работу подвергли критике, в том числе длительной публичной порке в 2018 году[302], она всегда будет актуальной.

В первой статье ученые писали, что группа «обычных» студентов университета (да, очередное исследование исключительно с мужской выборкой — это было очень распространено до недавнего времени, отчасти потому, что считалось, будто участие женщин исказит результаты. Какого черта, верно?) была отобрана после тщательного тестирования для «психологического изучения тюремной жизни в обмен на 15 долларов в день». Были приняты 24 мужчины, из них десятерым случайным образом назначили роль «заключенных», а одиннадцать стали «охранниками». «Заключенных» попросили остаться в заданное воскресенье дома и дождаться звонка, который и ознаменует начало эксперимента. Однако вместо этого к участникам приехал настоящий полицейский, который обвинил их в преступлении, заковал в наручники и отвез в участок. Получив фотографии и отпечатки пальцев мужчин, их с завязанными глазами доставили в фальшивую тюрьму, после чего раздели, опрыскали спреем против вшей и заставили стоять в одиночестве голыми. Затем их одели в униформу, присвоили номера и отвели в камеры, где они должны были провести следующие две недели.