Внимательный мозг. Научный взгляд на медитацию - Дэниел Сигел

В сцепленных, залипающих состояниях небезопасной межличностной привязанности ум цепляется за старые паттерны в попытке выжить, не учитывая, что время той опасности уже давно миновало. Эта негибкая сцепленность, залипание подвергает человека опасности впасть либо в хаотичное, либо в ригидное состояние. Продвигаясь к связности, система личности становится более гибкой. Здесь мы видим, что нарративные исследования привязанности могут помочь нам отчетливо увидеть, каким образом формы адаптации к прошлому опыту, встроенные в память и автобиографию, могут запереть нас в ловушку сцепленности и залипания.

Связность (coherence) и сцепленность (cohesion) – совершенно разные вещи. Для того чтобы наглядно представить себе эту разницу, прибегнем к математической аналогии: сцепленное состояние – это состояние, которое создается в виде набора уравнений, которые жестко определяют внутри– и внегрупповой статус любой оцениваемой переменной. Здесь четко проведенный круг обозначает допустимые границы: вы находитесь либо внутри, либо вне круга, третьего не дано.

Напротив, связность можно представить себе как уравнение, в которое рассматриваемые переменные входят как числовая последовательность решений самого уравнения. С каждой новой встреченной переменной изменяется значение уравнения, а эти изменения меняют и форму «самости», которая, в свою очередь, определяет вне– и внутригрупповую принадлежность этой переменной. Форма границ постоянно меняется и создается заново. Таким образом, мы видим, что связность по самой своей сути предполагает гибкость.

В нашем рабочем определении душевного благополучия мы на первое место поставили гибкость, наряду с адаптивностью, связностью, энергией и устойчивостью. Внимательное осознавание способствует развитию связности сознания. Рефлексия о природе сцепленных состояний личностной идентичности помогает заметить ригидную адаптацию и устранить ее, позволив возникнуть большим гибкости и связности.

Достижение эмоциональной свободы и ослабление тисков личностной идентичности требуют внимательного осознавания процессов памяти. В этой ситуации сцепленное, бессвязное состояние ума душит сознание, ограничивает его, заключает в тесные границы, непроницаемые для нововозникающих в процессе развития сознания переживаний. Такая застойная, стагнирующая система лишена чувства гармонии, которое ассоциируют со связностью: временной ландшафт характеризуется ригидностью состояния и периодическими вспышками хаоса.

В интегрированном потоке реки душевного здоровья, объединяющей в себе гибкость, адаптивность, связность, энергию и устойчивость, сознание движется своим гармоничным путем, будучи ограничено с обеих сторон ригидностью и хаосом. Здесь мы видим, что внимательность создает способность к нереактивности поведения благодаря погружению сознания в связный, цельный и согласованный поток. Тем самым наша жизнь имеет возможность продвигаться в направлении такого гармоничного потока, пользуясь тремя элементами треугольника здоровья – нейрональной интеграцией, связным умом и сознанием и основывающимися на эмпатийном сопереживании отношениями. Пребывая в таком цельном, интегрированном состоянии, мы получаем доступ к «эмоциональному благополучию». Это и есть рефлексивная связность.

Внимательность приводит к реверберирующему динамическому взаимодействию между этими тремя измерениями здоровья: нейрональным, сознательным и касающимся отношений. Наши связанные с социальными взаимодействиями нейрональные взаимосвязи приспособлены самой природой для участия в этом треугольнике здоровья, связывая воедино процессы картографирования намерений с нейрональной интеграцией и способами сонастраивания друг с другом и самими собой.

Внимательность позволяет сохранять умиротворенность и спокойствие даже в психотравмирующих условиях и на фоне тяжелых воспоминаний, ограничивающих гармонию и связность системы самости. Это решающий аспект различения, развиваемого внимательным осознаванием: мы можем научиться создавать новые паттерны эмоциональной саморегуляции по мере вступания в контакт, а не бегства от него. Из этого стабильного внутреннего пространства спокойствия мы видим, как тают и исчезают поверхностные процессы хаоса и ригидности, нарушенная регуляция и защитное отторжение живого опыта, поскольку они распознаются как «просто» привычки ума и сознания. Рождается равностное и непредвзятое восприятие. Тогда-то подлинное преображение и может начаться.

Секрет заключается в раскрытии сознания и полном восприятии памяти. Многие люди, возможно, считают внимательность просто «присутствием в настоящем» и предпочитают игнорировать природу памяти и идентичности. Но проживаемые нами мгновения порабощены памятью, и избегание ее структур оставляет нас заточенными в темнице сцепленных и залипающих состояний, которым не хватает жизненности открытого и связного потока.

Под покровом омрачающих ясное видение форм самоотождествления таится пространственная ширь сознания, которой обладаем все мы без исключения. Внимательное осознавание делает эту ясность сознания более чем возможной, она – эта ясность – становится непосредственно переживаемой реальностью.

Те грани внимательности, которые позволяют нам не реагировать импульсивно на ситуации, дают возможность описывать и обозначать наши ощущения, чувства и мысли, лучше всего можно изучить, исследуя способы, какими мы достигаем гибкости чувств и создаем ментальную установку на сближение, а не удаление.

В научной литературе влияние внимательности на регулирование эмоций было в подробных нейробиологических деталях исследовано Ричардом Дэвидсоном и его коллегами. Дэвидсон предложил термин «аффективный стиль» («стиль эмоциональности»), назвав так способ, каким тренировка внимательности может изменить функционирование нейрональных процессов и сделать нас способными сохранять нереактивное состояние. «Под аффективным стилем понимаются устойчивые индивидуальные различия в эмоциональной реактивности и регуляции… Этими словами мы обозначаем широкий набор процессов, которые либо по отдельности, либо в сочетаниях модулируют ответ индивида на эмоционально значимые вызовы, диспозиционный настрой эмоциональной реакции на ситуации и связанные с аффективной сферой когнитивные процессы».

В общем понимании внимательности как процесса, включающего в себя сосредоточение внимания на настоящем мгновении целесообразным образом и с непредвзятым и неосуждающим отношением, обычно не упоминается измерение отсутствия реактивности. Некоторые считают способность к равностному мировосприятию (то есть уравновешенной реакции на стрессогенные ситуации) и ощущение собранности и хладнокровия следствиями практик внимательного осознавания. Бэр и его коллеги обобщили исследования, касающиеся внимательности, и сделали вывод, что отсутствие реактивности (нереактивность) является независимой и полезной гранью внимательности. Это означает, что в рамках концепции внимательности как имеющего множество основополагающих измерений феномена, в данной разновидности исследования нереактивность была определена в качестве сущностного свойства внимательности, а не просто всего лишь следствием, или исходом, ее практики.