Не демонтировать! - Джерри Олшен

— Мне очень жаль, — в конце концов сказал Рик. — Боюсь, не в наших силах воскрешать из мертвых.

Андреа высморкалась.

— Я… все в порядке. Вы попытались. Спасибо вам.

— Не за что, — ответил Рик. — Нам и в самом деле очень жаль.

Андреа еще раз поблагодарила его и повесила трубку. Рик откинулся на подушку и задумчиво произнес:

— У меня дурное предчувствие.

Юджин был только началом. Как только новости начали распространяться, по всей стране последовали массовые случаи гибели домашних животных. Но только в Юджине погибли все собаки до единой. Относительное количество погибших животных раз от раза уменьшалось, и Рик решил, что дело в хозяевах, многие из которых по-настоящему заботились о своих питомцах и оказались способны защитить их. А может, люди научились сосредотачиваться на определенных объектах.

Некоторые даже признавались, что, поскольку все попытки угомонить соседских собак оказывались тщетными, они решили применить психическую силу.

Само собой, последовала и волна убийств. Впрочем, все убийства, кроме одного, были совершены традиционными способами, что, с одной стороны, подтвердило теорию Рика, а с другой — слегка разочаровало его. Рик надеялся, что воля индивидуума к жизни защитит его от ментальных покушений, но проверить это не было никакой возможности.

Единственное убийство с помощью психических сил, собственно говоря, не опровергало теорию Рика. Это вообще трудно было назвать убийством в обычном смысле слова. Рик искренне посочувствовал судьям, которым в будущем придется разбирать такие дела. Старушка, чей сосед признался, что желал ее шести собачонкам смерти, пожелала смерти самому соседу. И некоторое время спустя тридцатиметровая ель обрушилась на его дом, прикончив соседа как раз в тот момент, когда он давал интервью национальному телевидению. Вся штука в том, что минутой раньше ель едва достигала в высоту трех метров.

Немало было и случаев гибели кошек, особенно тех, что шастали по соседским цветникам. Впрочем, кошек погибло все же меньше, чем собак, и один из университетских профессоров предложил заняться изучением кошачьего мозга, чтобы узнать, не обладают ли эти зверьки латентной психической способностью к самозащите, о чем существует немало преданий.

Подобного рода психические расправы не ограничивались одними лишь животными. Стоило людям узнать, что не только знаменитые астронавты могут управлять реальностью, как по стране прокатилась волна отказов двигателей на самом разнообразном транспорте, что привело к массовым пробкам. Приемники и магнитофоны взрывались от непонятных коротких замыканий, а шланги всех пожарных машин в Америке неожиданно превратились в гигантских удавов, которые, к счастью, исчезли, успев сломать своим хозяевам всего по нескольку ребер. В Северном Айдахо группа белых расистов неожиданно позеленела на глазах у изумленных поселян.

Единственное, что объединяло все подобные происшествия, так это растерянность людей, столкнувшихся с неведомым. Английские ученые мужи заявили, что теперь Америка наконец станет цивилизованной страной. Многие американцы согласились с ними, и только те, кто потерял своих кошек и собак, стереоприемники, машины и прочее, не были настроены так оптимистично.

Рик с Тессой прервали свое затворничество и выступили по телевидению, призывая людей умерить страсти. Толку от этого было мало. Они получали тысячи писем с угрозами, в основном от собаководов, которые обвиняли их в гибели своих любимцев. В какой-то момент Рик неожиданно скорчился от боли в груди. Налицо были все симптомы классического сердечного приступа, но Тесса бросилась к нему, и Рику немедленно стало лучше.

— Только попробуй позволить этим ублюдкам навредить себе! — рявкнула она яростно. — Игнорируй их.

— Если ты будешь их игнорировать, то и я буду, — ответил Рик, стараясь не подать виду, что испуган. Он попытался внушить себе, что это всего лишь несварение желудка.

С тех пор Рик старался не выпускать Тессу из виду. И не только из-за себя. Рик не знал, сможет ли он помочь, случись с ней что-нибудь, но присутствие Тессы определенно придавало ему сил, и Рик не хотел рисковать.

В других странах дела обстояли куда серьезнее. Кошки, собаки и машины не так важны для народов, по-прежнему борющихся за основные права человека. На Ближнем Востоке женщины быстро поняли, что способны наносить из-под чадры удары по своим угнетателям-фундаменталистам. Жители Восточной Европы, когда не могли убивать друг друга напрямую при помощи взаимной ненависти, жгли жилища своих врагов, а потом уничтожали беженцев при помощи обычного оружия.

Интернет-сайты росли как грибы, призывая людей объединяться за то и за это. Печатные издания не отставали. Призывы в них не всегда даже были корыстными. «Нью-Йорк тайме» поместила на передней полосе фотографию бездомного, спящего возле теплоцентрали, с подписью: «Можете сегодня раскошелиться на одну добрую мысль?»

Телепроповедники тоже вступили в игру. «Покопайтесь в своих психических карманах и избавьтесь от мирского!». Правда, подобные призывы поутихли, когда один из проповедников, преподобный Боб «Бобби» Боббисон заявил:

— Иисус говорит, что легче верблюду пройти сквозь угольное ушко, чем богатому войти в Царствие Небесное. Поэтому позвольте мне облегчить ваше бремя, чтобы вы могли безболезненно попасть на Небеса. Все ваши желания переадресовывайте мне, посылайте мне все, о чем вы только способны мечтать.

То, что произошло потом, должно было остановить других. Однако они лишь слегка умерили свои просьбы о деньгах после того, как Бобби был погребен под 10 368 464 долларами наличными, семью тоннами разнообразных украшений, килограммом кокаина, тремя моторными лодками и грузовиком. При том, что все это барахло исчезло вскоре после того, как боббисоновы «послушницы» в бикини начали разгребать завал.

Рик и папа Фома от души посмеялись над этим. Дальнейший их телефонный разговор был совсем невеселым. Рик хотел попросить совета, но папа сам нуждался в помощи. Двухтысячелетние попытки католической церкви направлять жизнь человечества сделали ее зависимой от любого кризиса на планете. На Фому обрушилось и поклонение последователей, и ненависть противников.

— Есть, правда, и хорошая новость, — сказал папа. — Я теперь могу выпускать голубей мира, когда даю публичные аудиенции. Одно плохо: они превращаются в летучих мышей, как только отлетают от меня футов на двадцать.

— Н-да, проблема, — согласился Рик.

— Еще бы. Митру крайне трудно очистить от голубиного помета, но свежее дерьмо летучих мышей… — Фома мягко засмеялся, затем сказал: — Хотел бы я, чтобы это было самое худшее в моей жизни. Люди всегда убивали друг друга за то, во что, как они полагают, должны верить все остальные. А сейчас, когда они видят, что масса верящих во что-то действительно влияет на реальный мир, то просто мечтают стереть с лица земли любого, кто не согласен с ними. Хуже того, будучи главой церкви, я не имею морального права вмешиваться. Уничтожение инакомыслящих для усиления собственной власти всегда было нашей официальной доктриной.