Дикое сердце - Вирджиния Браун

— Со всей необходимой силой, — безжалостно добавил он, и один из стражников ухмыльнулся в предвкушении, направляясь выполнять приказ начальника.

— Таких животных нужно отстреливать на месте, — сквозь зубы выдавил Дюпре. Франческа вздрогнула, но он истолковал это неверно. — Все в порядке, ma petite, он не сможет навредить вам. К тому же я собираюсь проводить вас домой.

Было темно, и большинство фонарей давно погасло, когда со стороны конюшен раздался глухой крик. Зарывшись глубоко в подушки, Дюпре пошевелился во сне, но не проснулся; мечты о неизбежном соблазнении очаровательной Франчески по-прежнему наполняли все его сны.

А Аманда наконец забылась беспокойным сном. Она смутно осознавала, что мечется в постели, ночные звуки вплывали в ее бодрствующий мозг и покидали его…

Когда послышался странный звук, она открыла сонные глаза и в замешательстве огляделась. Огни за ее окном не горели, и она изо всех сил напрягала глаза, стараясь хоть что-то разглядеть.

Франческа прошла мимо ее окон несколько часов назад, сообщив, что все прошло гладко, и молча направилась в свои покои. Не услышав ни выстрелов, ни суматохи, Аманда решила, что Рафаэлю удалось благополучно бежать, и, вздохнув с облегчением, погасила лампу. По крайней мере, Фелипе не вернулся и не пришла горничная, которую он обещал прислать.

Может быть, это она и явилась, с тревогой подумала Аманда, сидя в кровати и вглядываясь в темноту. Но горничная должна была прийти несколько часов назад, и уж точно не стала бы красться так тихо посреди ночи.

Аманда почувствовала присутствие другого человека как раз в тот момент, когда чья-то рука зажала ей рот. Она вся изогнулась, яростно стараясь вырваться.

— Тихо, Аманда! — приказал до боли знакомый голос. — Рука крепко зажимала ей рот, пока она не кивнула в знак согласия и медленно отстранилась.

— Рафаэль? — Одно это слово нерешительно прозвучало в темноте, полное надежды и отваги, и, когда она повернулась и прижалась к его широкой груди, слезы облегчения потоком хлынули по ее щекам. — Ты вернулся за мной, — судорожно прошептала она, обнимая его так крепко, что Рафаэль едва мог вдохнуть. Ее злость и негодование исчезли, словно их никогда и не было.

— Ах, querida, ты думала, что я бросил тебя? — Теплые губы, лаская ее шею, безошибочно отыскали пульсирующую жилку даже в кромешной тьме. — Ты постоянно была в моих мыслях, ты преследовала меня во сне и наяву, и я мог думать только о том, чтобы снова обнять тебя, — прошептал он, уткнувшись в ее сладко пахнущую кожу. — Ты наложила на меня заклятие, колдунья…

— И на себя тоже, Рафаэль, потому что я думала только о тебе. — Ее пальцы в темноте скользили по его лицу, лаская, наслаждаясь изгибом его сильной скулы, касаясь грубой отросшей щетины, прежде чем запутаться в волосах. — Ты принимал ванну, — удивленно пробормотала она, вспоминая грязного узника, которого видела раньше. — И нашел новую одежду.

— Это благодаря озеру, где я прятался, когда охранники делали обход, и одному легионеру, который, пожалуй, ужаснется, увидев те вещи, что я оставил ему взамен, — пробормотал Рафаэль. Его руки крепко обхватили ее стройное тело, когда Аманда рассмеялась и выдохнула нежное:

— Я так скучала по тебе…

Рот Рафаэля накрыл ее губы, заглушая слова, его губы двигались сначала нежно, потом сильнее, его поцелуи, казалось, вытягивали из нее душу. Для них обоих больше не существовало ничего, кроме друг друга, опасность положения растворилась, когда страсть захлестнула их такой всепоглощающей волной, которой невозможно противостоять. Агония была сладостной: разгоряченное дыхание смешивалось с бессвязными обрывками слов, нетерпеливые руки стягивали сковывающую одежду, пока, наконец, не остались только они вдвоем.

— Я забыл, как прекрасно ты сложена, — прошептал Рафаэль. Его руки скользили медленными, чувственными движениями по грудям Аманды, на мгновение накрыли их ладонями, прежде чем легкими касаниями спуститься по ребрам к плоскому животу. Его рот проложил влажную дорожку от ложбинки между грудями к пупку, и Аманда, затрепетав, потянулась к нему.

Это было так давно, она так сильно тосковала по нему, что оказалась не готова к быстроте и опустошению его словесной атаки.

— Ты дрожала так и с Фелипе тоже, chica? — Тонкие пальцы сжались на ее талии и резко дернули ее вниз, на кровать, когда она рванулась вперед со страдальческим вскриком. Почувствовав себя преданной, Аманда всхлипнула. — Ну так как? — жестко настаивал он, и она смогла только покачать головой.

— Как ты мог такое подумать? — Она напрягала зрение, чтобы увидеть в темноте выражение его лица. — Я ненавижу Фелипе, и он это знает. Он пытался, но не смог… Ты должен верить мне, Рафаэль!

— Господь знает, как я хочу этого.

Сильные руки обняли ее, прижимая ближе, губы нежными поцелуями осушали слезы. Он действительно хотел, но как поверить, что Фелипе не смог заниматься любовью с Амандой? Это было неправдоподобно, но, черт возьми, есть ли у него право обвинять ее, когда он сам оставил ее с братом? Чего он вообще ожидал? Ему придется забыть, придется изгнать мучительные образы Фелипе с Амандой из своей головы, потому что он сам лишил себя всяких прав, оставив ее.

— Поцелуй меня, chica. Люби меня, как я мечтал все это время, — хрипло прошептал Рафаэль, и она, обвив руками его шею, притянула его рот к своему, целуя его.

Аманда страстно прижималась к нему, ее стройные бедра заставляли его возбуждаться все больше. Ласки Рафаэля стали еще более жаркими. Горячие губы оторвались от ее рта и набросились на торчащий сосок, дразня и мучая до тех пор, пока ее дыхание не превратилось в судорожные вдохи.

— Рафаэль… пожалуйста…

— Пожалуйста — что? Пожалуйста — любить тебя? — Он выгнулся вперед, его тело ритмичными движениями, едва касаясь, скользило по влажному входу между ее бедер, и Аманда прильнула к нему, как слабый котенок. Ее ладони круговыми движениями ласкали его грудь и плечи, спускались по вздутым мускулам, чтобы схватить за запястья расставленных по бокам ее извивающегося тела рук. Наконец Рафаэль сдался и ослабил руки, чтобы лечь на нее всем телом. Ее груди встретились с жесткими мускулами его груди, ее округлые бедра слились с его бедрами, когда Аманда крепче обняла его. Их ноги сплелись. Он мучил ее, дразнил обещанием своего тела, а она стремилась к нему, чувствуя пустоту, даже более болезненную, чем могла представить.

Ее маленькие ладони, подхлестывая его, поднялись по спине к затылку, поиграли густыми прядями отросших волос и обхватили лицо, пробегая пальцами по твердому колючему подбородку. Язык Аманды скользил по краям его губ быстрыми нежными движениями, потом стал более настойчивым, пока Рафаэль не впустил его в свой рот. Исследуя, наслаждаясь, два языка играли чувственный дуэт, оставивший их обоих почти бездыханными.

Наконец Рафаэль чуть приподнялся и ринулся вперед быстрым, неистовым движением, заставившим Аманду вскрикнуть. Ее ноги зарылись в покрытый сбитой простыней матрас, когда Аманда приподнялась навстречу его толчкам, а его широкие ладони скользнули под ее бедра, поднимая ее еще выше. Он входил в нее снова и снова. Застонав, Аманда вцепилась в его плечи обеими руками и задрожала; грохочущий прилив захлестнул все ее тело. Когда она закричала, Рафаэль накрыл ее рот своим, заглушая звуки; его тело не переставало двигаться. А когда все было кончено и Аманда лежала неподвижно, он стал покрывать поцелуями ее влажный лоб и пылающие щеки.