Штурм базы - Алекс Орлов

– Что вы посоветуете нам, капитан, для индивидуального набора? – спросил Тони.

– Ты – высокий, у тебя длинные руки. Твои козыри – это захваты и удушения. С ножом напротив – длинные прямые удары. У Джима сложение другое – мы с ним одинакового роста. Придется работать и руками, и ногами. Однако ногами – не так, как это делают в кино. Главное, не задирать их выше головы, а бить основательно, хорошо поставленным ударом. Если повезет, можно заехать по яйцам, однако самая популярная зона поражения – голень и колено. Руки годятся для захватов, коротких боковых ударов. Ножом работать только снизу по самой короткой траектории и ни в коем случае не сверху.

. Капитан иллюстрировал свои объяснения быстрыми и отработанными движениями. Джим и Тони с завистью следили за ним. Им казалось, что будь они такими, как Васнецов, их не брали бы даже пули.

В конце недели начались зачеты, и Джим с Тони воочию убедились, что в рассказах разведчиков было правдой, а что – преувеличением.

Рихмана капитан Васнецов бил очень сильно, легко уходя от тяжелых и быстрых ударов сержанта. Временами Васнецов наседал, заставляя сержанта выкладываться полностью, при этом подмечал какие-то ошибки или удачные ходы и комментировал: «медленно!», «сейчас зевнул» или «хорошо, сейчас – хорошо».

После трех минут работы в бешеном темпе претендент на зачет ковылял к скамейке, а на его место вставал другой. И так с утра до вечера продолжалось два дня.

Помимо разведчиков, зачеты могли сдавать все желающие – в том числе солдаты и офицеры строевых подразделений. Однако большинство стояло за оградой и лишь немногие выходили на площадку.

Не преминул воспользоваться таким случаем и лейтенант Реддикер. После боя Васнецов похвалил его. Потом принимал зачет у Шульца и для этого повесил на перевязь правую руку, чтобы уравнять шансы.

Разведчик двигался очень быстро и даже одной рукой молотил, словно машина, однако Васнецов осаживал его короткими ударами в открытые области и одной рукой фехтовал так, будто их у него было три.

Когда капитану Васнецову пришло время уезжать, разведчики растроганно его обнимали и жали руки, как будто это не он бил их двое суток подряд.

Капитан пожелал всем держаться и сказал, что надеется увидеть всех через год. Он всегда так говорил, но, к сожалению, возвращаясь в какой-нибудь гарнизон, замечал отсутствие тех, кто не вернулся из леса.

Сразу после окончания марафона с капитаном Васнецовым возобновилась прежняя боевая работа. Разведка вышла в патруль, а строевые подразделения начали усиливать сети датчиков, заново устанавливая их в приграничных с базой районах джунглей.

Вернувшиеся из-за речки вертолеты-ветераны перебрасывали дополнительные силы в гарнизоны опорных пунктов, чтобы и там обновить сети следящих датчиков. В прежние времена такие мероприятия не обходились без столкновений с мятежниками, которые пользовались случаем схватиться с солдатами лоб в лоб, однако в этот раз все было тихо. И это вызывало подозрения.

– Готовятся они, ой чую я, готовятся, – прокомментировал этот факт сержант Рихман.

– К чему готовятся? – спросил Джим.

– Ясно к чему – к наступлению.

Упреждающие удары по мятежникам было решено нанести разом и как можно скорее. Оставалось еще с десяток не уничтоженных целей, да и новые разведать тоже не мешало. Предварительные наблюдения свидетельствовали об активизации противника во всех районах Междуречья.

– Долго нам воевать не дадут, – говорил своим офицерам полковник Соккер, – поэтому активные действия нужно уместить в три, максимум в четыре дня. Затем сюда примчатся новые комиссии, чтобы связать нас – в этом я почти уверен.

Перед тем как начать активно действовать, разведчики несколько дней собирали информацию, отслеживая на реках вереницы скутеров и отмечая места закладки имущества и боеприпасов. Мятежники быстро пополняли свои запасы, доставляя их с закрытой для войск территории. Поскольку залетать туда на вертолетах было запрещено, полковник Соккер обратился за помощью к коллегам с военно-воздушной базы «Мальбрук».

Штурмовикам летать над территорией самоопределения тоже запрещалось, однако им проще было незаметно нарушить закон и снять закрытые районы с большой высоты шпионскими фотокамерами.

Летчики совершили разведывательный полет и прислали полковнику Соккеру свежие фотографии. На них хорошо был виден большой, окруженный озерами остров, на котором размещались временные склады и вертолетная площадка. Видимо, транспорты садились на нее только по ночам, поскольку при дневном свете ни одной машины на снимках видно не было. Зато хватало уложенных в длинные штабели ящиков и тюков. Что в них находилось, можно было догадаться.

На островных берегах имелись пристани, на которых одновременно загружались по нескольку скутеров. Рабочих рук на острове тоже хватало. Увеличив разрешение экрана, полковник сумел насчитать две сотни грузчиков.

Нетрудно было догадаться, что этот поток грузов отправлялся из Свазиленда, который формально тоже находился на территории национального самоопределения. И хотя в городе были и полиция, и государственные органы управления, размещать на его территории войска запрещалось законом.

После разбора полученной от летчиков информации полковник и капитан Саскел стали обсуждать предстоящие задачи. Было отмечено, что мятежники изменили методы закладки схронов. Теперь они не делали больших складов, которые легко обнаруживались наземной разведкой. Вместо этого грузы дробились на небольшие, до тонны, партии, и таких тайников в лесу были уже десятки. При желании некоторые из них можно было найти, однако бомбить такие цели не имело смысла.

– Здесь помогла бы ковровая бомбардировка… – заметил полковник, рассматривая принесенную Саскелом карту, – однако такого оружия у нас нет.

На карту были нанесены с десяток старых недобитых целей, а также точки постоянного скопления скутеров. В некоторых местах джунглей речные рукава были утыканы наспех сколоченными пристанями.

– А знаете, сэр, мне вот еще какая мысль пришла в голову.

– Какая же?

– Как будут определять, нарушили ли мы границу территории самоопределения или нет?

– Забудьте, капитан Саскел, никаких ударов по лагерям мятежников мы наносить не будем. Это – сумасшествие.

– Нет, сэр, меня интересует сам принцип – как?

– Да очень просто. Самое страшное, если рухнет подбитая машина – тут прямая улика военному суду. Не такие очевидные, но тоже улики – крупные части от бомб и ракет, на которых можно найти заводскую маркировку.

– А если бомба упадет в воду?

– А какой нам прок от бомбежки воды? – полковник невольно улыбнулся.

– Это второй вопрос, а вот как насчет поиска улик вводе?

– Ну, это практически невозможно. Во всех водоемах в округе дно сильно заилено, вода мутная – много речного планктона, так что поиски, скорее всего, окажутся безрезультатными.