Опасная красота. Поцелуи Иуды - Кристина Юраш

— Что это значит? — спросила я, подозревая, что мой вопрос явно не из части умных.

— После того, как ты очень удачно углядела воск, каждое место преступления осматривали буквально по миллиметру и, ты знаешь, Моника, на каждом месте преступления обнаружились следы свечей. Даже в кабинете Румкорфа, — я почувствовала, что Трой встал очень близко — прямо за моей спиной. — А дальше догадаться может даже ребенок. Как думаешь, зачем жечь свечи во время убийства, а потом очень аккуратно убирать огарки и все их следы?

— Может, маньяк не любит яркого электрического света? — пробормотала я. — Может, он вообще жег какие-то арома-свечки, которые его успокаивали…

— Я сдавал воск на анализ. Определить состав было довольно сложно. Но экспертиза точно установила одно — в нем присутствует кровь животного, а именно козья кровь. Это особенный воск и особенные свечи.

Наверное, по его разумению, ребенок и мог догадаться, а вот я — нет. Но офицер Трой был странно любезен задать мне еще один наводящий вопрос:

— Как думаешь, кому могут понадобиться органы? Зачем их извлекают, а потом уносят с собой?

— Он больной, безумный человек! Или вампир! — не сказать, что этот разговор был из приятных, но, вместе с тем, мне было интересно. — Какая у него вообще может быть логика? Может, он просто их коллекционирует? Или… или готовит и ест?

Последнее было на самом деле жутко, но совсем недавно я читала в одной газете развернутую теорию о том, что убийца — каннибал.

— Скорее, не готовит, а подготавливает, — Трой разглядывал схему с таким видом, как будто видел ее в первый раз, а не составлял самолично. — Но совсем не для принятия в пищу. Давай, зайчонок, это же так просто… Если не догадаешься, я буду разочарован.

А если он будет разочарован, ему станет скучно. Страшно даже предположить, что может придумать офицер Трой для развлечения со мной в своей собственной квартире.

— Хорошо, ладно, — чувствуя себя, как на экзамене, я на мгновение прикрыла глаза, а потом посмотрела на схему. — Это были ритуальные убийства? Эти органы нужны ему для проведения каких-то ритуалов! И свечи как раз являются частью этих ритуалов, поэтому в составе воска кровь?

— Не прошло и полгода! — хмыкнул Кастор Трой, и совсем другим тоном продолжил. — Одного-единственного ритуала. Беспрецедентного по своей сложности и тому, что он вызывает. Он в подробностях был описан в одном старинном гримуаре, “Истории сестер Бишоп”. Хотя у него его есть еще одно название — “В королевствах нереального”.

Проследив за его взглядом, я обнаружила, что смотрю на несколько почти одинаковых фотографий, где с разных ракурсов была снята одна и та же книга.

Ничем не примечательная книга в черном потертом переплете с ветхими, почти прозрачными страницами…

— Книга была написана в двадцатых годах прошлого столетия сумасшедшим Гилмором Харди и проиллюстрирована им же в технике акварели и коллажей. И это полнейший ар брют. Знаешь, что это такое, зайка? — Кастор заботливо провел ладонью по моим волосам, приглаживая выбившуюся прядь, а я с трудом удержалась от того, чтобы не отстраниться. — Творчество душевнобольных — маргинальное, грубое и примитивное, спонтанный психический выплеск из самых глубин подсознания. Видимо, в подсознании у Харди творилось черт знает что, так как “Королевства нереального” просто кишат сексуальным насилием, пытками, в том числе и детскими, зоофилией, некрофилией и прочими прелестями. Но ритуал, который, похоже, подготавливает наш маньяк, превосходит все. Я бы очень хотел ознакомиться с ним во всех деталях, но как-то не срослось. Милая книжка находилась в собственности у наследников соседа Гилмора Харди, который прибрал ее к рукам и неплохо на ней заработал, однако была украдена.

— Подожди, Кастор! — перебила я, с волнением вглядываясь в фотографии. — Подожди, мне кажется я видела нечто подобное! И совсем недавно!

— Где? — пару мгновений назад расслабленный и спокойный, офицер Трой подобрался, развернув меня к себе, и хорошенько встряхнул. — Ты уверена?

— Я не знаю… — пробормотала я, осознав, что проговорилась и мне действительно придется сказать ему, где я видела книгу — не открутишься.

С одной стороны — промолчать об этом преступление, но вдруг мне все-таки показалось?

— Эти акварельные иллюстрации — они такие подробные и жутковатые… Они бросились мне в глаза и запомнились…

— Моника, где? — повторил он, с силой вдавив пальцы в мои плечи.

— У Касимиро Игнацио, — опустив ресницы, призналась я.

— Это которому ты ложкой в глаз зафигачила? — как ни в чем не бывало поинтересовался Трой.

— Что? — встрепенулась я. — Откуда ты зна…

— А по-твоему, зайчонок, почему ты сейчас стоишь передо мной живая и здоровая, а не валяешься где-нибудь под кустом с перерезанным горлом и выколотыми глазами? — Кастор усмехнулся, вглядываясь в мое лицо. — Неужели ты думаешь, за такое Игнацио не собирался тебе отомстить?

— Почему тогда он передумал? — глупо спросила я, между тем начиная что-то понимать.

— Потому что я сказал ему, что, если он тронет тебя хотя бы пальцем, я ему кишки в глотку запихаю. Я знаю, что произошло в тот вечер и знаю, к кому ты потом поехала. Разумеется, ты молодец и все сделала как надо. Уверен, что Тернер был на седьмом небе… Вот только я в ту ночь башкой об стену бился, зная, что ты с ним… — не отводя жадных глаз, проговорил он, а я молчала, завороженная тем, что открывалось мне в его взгляде. — Ты дура, зайчонок, просто непроходимая дура. Тебе стоило лишь только заикнуться об этом, и я бы в два счета решил все твои проблемы с Брентом и Диофант.

— Считай, что прошу, — вспомнив уроки Эдны Диофант, мягко сказала я и нежно прикоснулась пальцами к его тяжелому подбородку, к чувственным и отчужденным губам. — Я прошу тебя, Кастор, помоги мне…

— Тогда будь готова заплатить за это самую высокую цену, мой маленький, мой любимый зайчонок, — проговорил Трой прямо мне в губы, скользя по ним, но почти не касаясь. — Ты вынудишь Коула Тернера нарушить свой последний обет. Для вампира нет ничего слаще, чем пить кровь своего партнера во время секса. Сделай так, чтобы он укусил и испил тебя. На вампира после долгого воздержания живая кровь действует сильнее наркотика. У него будет передоз, пограничное состояние. Оно длится несколько часов, но не причинит ему никакого вреда. Сразу же после того, как все будет сделано, позвонишь мне. На этом твоя светлая миссия будет окончена.

— Святые небеса… — я зажала рот ладонью, как осиновый лист дрожа в его тяжелых объятиях, от которых было никуда не деться. Это прозвучало слишком жутко даже для Кастора Троя. — Зачем тебе это? Что ты хочешь сделать с ним?

— Что бы я не сделал, ты меня в этом поддержишь. Тебе придется предать Коула Тернера, зайчонок. Стать его персональной Иудой. Предать вероломно, гнусно, грязно и так отвратительно, что он возненавидит тебя на веки вечные так же страстно, как сейчас боготворит.