Пират - Конни Мейсон

Блисс большого труда стоило сохранять спокойствие – по крайней мере видимое. Ей безумно хотелось схватить Брайана, прижать его к груди, поцеловать... И никогда больше не отпускать его от себя. Вот это и было бы счастьем!

– Со мной все в порядке, – успокоила она Брайана.

– И вам уже нужно уходить? – грустно спросил он – так грустно, что у Блисс едва не разорвалось сердце.

– Мы хотим кое-что сообщить тебе, Брайан, – сказал Гай, опережая ответ Блисс. – Пойдемте-ка на скамейку, там нам будет удобнее.

Они перебрались на садовую скамью, уселись на ней, и только тогда Гай продолжил:

– Помнишь, мы говорили с тобой о том, что постараемся найти твою маму? – спросил он, и Брайан энергично кивнул в ответ. – Так вот, мне наконец удалось ее найти. Ты рад?

Впрочем, он мог и не спрашивать об этом: личико Брайана осветилось радостью.

– А где же она, папа? Скажи, я скоро смогу увидеть ее?

– Да вот же она! Сидит рядом с тобой, сынок. Ее зовут Блисс, и она – твоя мама.

Брайан потрясение посмотрел на Гая, словно боясь поверить его словам.

– Это она?..

Когда Гай утвердительно кивнул, Брайан перевел взгляд на Блисс, но этот взгляд был не столько ошеломленным или радостным, сколько осуждающим.

– Почему ты прогнала меня? – спросил он. – Ты совсем-совсем меня не любила?

Блисс прикусила губу от острой боли, полоснувшей по сердцу. Брайан, ее сын, ненавидит ее! И имеет на то основания... Боже, как же пережить такое?! Блисс почувствовала, как у нее темнеет в глазах, губы пересохли, и она не может вымолвить ни слова.

Слава богу, на помощь ей пришел Гай.

– Твоя мама никогда не прогоняла тебя, сынок, – сказал он. – После того, как ты родился, она тяжело заболела, и ей сказали, что ты умер. Она поверила этим людям, не подозревая о том, что ты жив и тебя отдали в чужие руки. Прошло много лет, прежде чем она узнала правду.

– А почему ты не знал об этом, папа? – спросил Брайан.

– Я... Я был тогда далеко, – осторожно начал Гай. – И много лет не знал ничего ни о тебе, ни о твоей маме. Только недавно мы снова встретились с ней, и она рассказала мне о том, что ты жив, и я сразу отправился искать тебя. А теперь мы все нашлись, мы все вместе, и будем вместе уже навсегда!

– Я всегда любила тебя, Брайан, – выдавила наконец Блисс, глотая слезы. – Даже когда я думала, что ты умер, я продолжала любить тебя. Ты точно такой, каким я тебя представляла... Я твоя мама и всегда хочу быть с тобой и любить тебя! Ты не станешь возражать?

– У меня никогда не было мамы, – грустно вздохнул Брайан. – Настоящей мамы. Я столько раз пытался понять, почему меня прогнали, но не мог...

– Тебе не стоит пока знать всю правду, сынок, она слишком тяжела, – сказал Гай. – Но я обещаю все-все рассказать тебе, когда ты немного подрастешь.

– И вы никогда не покинете меня? Обещаете?

– О господи! – простонала Блисс. Она не могла больше сдержать слезы, и они покатились по ее щекам. – Никто и ничто не сможет больше разлучить нас! Клянусь...

– Не плачь, мама, – Брайан взял ее за руку своей маленькой ладошкой. – Я верю тебе. Знаешь, я никогда не верил Эносу, когда он говорил, что папа и мама отказались от меня.

– Ты... ты назвал меня мамой, – негромко ахнула Блисс. Слаще этого слова она еще не слышала за всю свою жизнь. – Если бы ты только знал, милый, как я счастлива! Можно я обниму тебя?

Блисс протянула руки, и Брайан бросился в ее объятия. Они прижались друг к другу жадно, крепко, как и подобает родным людям после долгой разлуки. Гай почувствовал непривычное жжение в глазу, с трудом прокашлялся и сказал:

– Мне нужно уйти ненадолго. А ты, сынок, побудешь пока с мамой. Я скоро вернусь, и мы все вместе будем обедать.

– Обещаешь? – вскинулся Брайан: ему явно не хотелось хоть на минуту расстаться с кем-либо из родителей.

– Мы оба тебе это обещаем, – успокоил его Гай. – А теперь обними меня и сбегай, найди Лиззи. Пусть предупредит учителя, что сегодня вы будете заниматься после обеда.

– Ой, уроки... Неужели и сегодня тоже?

– Да, и сегодня тоже, несмотря ни на что. Брайан обнял отца и поспешил искать Лиззи. Блисс смотрела ему вслед, и в глазах ее блестели слезы.

– Ты – хороший отец, Гай, – сказала она. – Любящий и добрый. Я вижу, ты успел по-настоящему полюбить Брайана.

– Я его больше собственной жизни люблю, – ответил Гай. – И всякий раз схожу с ума от ярости, как подумаю о том, каково ему жилось у этих проклятых Холмсов! Ах, если бы я был рядом, когда он родился, а ты... не была бы такой легковерной.

– Ты думаешь, я сама не прокляла себя тысячу раз за свое легковерие?! – воскликнула Блисс. – Теперь ты всю жизнь будешь попрекать меня этим, да? Гай тяжело вздохнул.

– Зачем? Все равно уже не вернуть те семь лет. Теперь наш сын с нами, мы с тобой поженимся и начнем жизнь сначала. Я зайду в церковь, договорюсь о венчании, а потом дам объявления в газеты. Завтра же все узнают о нашей свадьбе. Дождись меня, я скоро вернусь.

Неожиданно тревожная мысль обожгла Блисс.

– А как же Джеральд? – спросила она. – Он же с ума сойдет, когда узнает!

– Когда узнает, будет уже поздно.

– Интересно, что скажет Манди, – вздохнула Блисс.– Знаешь, она ведь сейчас самая близкая моя родственница.

– Я обо всем позабочусь и о Манди тоже. Мы будем жить у меня до тех пор, пока не переедем на плантацию. Здесь хватит места и для Манди, и для остальных твоих слуг.

– Речь идет только о Манди. Остальные слуги – приходящие, если они не захотят служить у тебя, это их дело.

– Разумеется. А Манди может начинать укладывать вещи. Мы с тобой ничего не упустили?

– Кажется, нет. Больше у меня в Новом Орлеане и нет никого. Только меня по-прежнему волнует Фолк...

– Обойдется твой Фолк. И чем позже он обо всем узнает, тем лучше.

«Обойдется ли? – подумала Блисс. – Ведь мои деньги для него – вопрос жизни и смерти. Кредиторы загнали его в угол; Джеральд может пойти на все, словно раненый зверь».

– Иди в дом, – Гай взял ее за руку. – Отдохни, пока Брайан не прибежал.

– Все случилось так неожиданно, так быстро... – вздохнула Блисс.

– Слишком быстро? – усмехнулся Гай. – Ну, этого я бы не сказал. Наоборот, могут пойти всякие разговоры, когда наш второй ребенок появится на свет всего-через шесть месяцев после свадьбы. Но пусть это тебя не волнует.

– И все-таки, согласись, это очень неприятно. Блисс озабоченно посмотрела на Гая, и тот поспешил успокоить ее.

– Наш ребенок будет законнорожденным в глазах света, и это главное. А сплетники? Да пусть говорят себе, что им вздумается! – Он ободряюще улыбнулся и погладил Блисс по руке. – Все будет хорошо, родная моя. Хоть я и не обещаю, что ты выйдешь замуж за того самого человека, за которого выходила семь лет тому назад, зато и брак у нас будет не тот, что прежде. Жизнь уже как следует потрепала нас, и мы с тобой будем любить друг друга гораздо крепче, чем тогда, вот увидишь.