Братья Райт. Люди, которые научили мир летать - Дэвид Маккаллоу

В полдень 11 января они сошли на берег в Шербуре и сели на парижский экспресс. В час ночи они уже были в Париже. Уилбур встречал их на вокзале – «в шелковой шляпе и вечернем костюме», с радостью отметила Кэтрин. Он приехал прямо из По, с ним были супруги Берг и Арнольд Фордайс, который вышел вперед, чтобы преподнести Кэтрин огромный букет роз «американская красавица», в который был вставлен флаг США.

Все вместе они поехали в отель «Мейербер» на Елисейских Полях, недалеко от квартиры Бергов. После того как все остальные распрощались, три представителя семейства Райт проговорили до трех часов утра.

На следующий день братья встретились за ланчем с Андре Мишленом, производителем автомобильных шин, который передал Уилбуру 4000 долларов, полагавшихся ему, помимо самого кубка, за победу в Кубке «Мишлен». Кэтрин тем временем отправилась по магазинам с Эдит Берг, «привлекательной и очень стильной женщиной», как доложила епископу дочь в письме тем же вечером. «Она поедет со мной в По, и это сделает пребывание там более приятным. Эдит возьмет свой автомобиль и покажет мне страну». Уилбур и Харт Берг уже выехали в По. Кэтрин и Орвилл последуют за ними чуть позже.

Орвилл также просил передать отцу, что на данный момент на их с Уилбуром счету в Парижском банке лежат 35 000 долларов. Эта сумма сложилась из выплат французского синдиката, призовых денег и денежных вознаграждений.

Орвилл и Кэтрин выехали в По, расположенный примерно в 640 километрах южнее Парижа, вечером в пятницу 15 января. Около семи часов утра их поезд столкнулся лоб в лоб с товарным составом. Двое пассажиров погибли, и еще около десяти были тяжело ранены, но, как заверила Кэтрин отца, они с Орвиллом «не получили ни царапины». «К счастью, мы взяли билет в купе люкс, которое было оборудовано всем необходимым и спасло, по меньшей мере одного из нас, от сильных ушибов». На самом деле Орвилла, хоть и не получившего травмы, сильно тряхнуло, и он испытывал острую боль.

Они прибыли в По в полдень, опоздав на пять часов, и зарегистрировались в гостинице «Гранд-отель Гассион» по соседству с местом, где родился самый знаменитый король Франции Генрих IV.

Отель был действительно великолепен. Он располагался на крутой скале, и из него открывался прекрасный вид на зеленую долину внизу и поражающие воображение покрытые снегом пики Пиренеев. Высота некоторых из них достигала 3000 метров. Горные хребты тянулись по всему горизонту на юге. Расстояние до них составляло около 50 километров. Еще большее наслаждение от этого зрелища можно было получить, прогуливаясь по променаду длиной в 1600 метров, проложенному на вершине утеса. Впервые Кэтрин и ее братья были в таком месте. «Я никогда не видела ничего прекраснее», – написала Кэтрин, пытаясь найти слова, способные выразить ее чувства.

Уилбур поселился не в гостинице, а на аэродроме под названием Пон-Лон в девяти с половиной километрах к югу от города, в 20 минутах езды на автомобиле, где городские власти предоставили в его распоряжение роскошное – по крайней мере по его представлениям – жилое помещение со всеми возможными удобствами, включая личного повара-француза. Однако повар продержался недолго – Уилбур счел его блюда слишком вычурными. Не понравился ему и преемник. Лишь третий повар понял, что́ предпочитает американец, и с этих пор дело пошло на лад.

На приеме, который устроил в честь трех Райтов мэр По, почти 500 гостей собрались в Большом зале дворца д´Ивер на восточной оконечности променада. Снаружи окруженного пальмами и цветами дворца за происходящим наблюдали более 1000 зевак.

Уилбур еще не провел ни одного из своих «экспериментов», но, как сообщила газета «Геральд де Пари», По уже «просто помешался на авиации. Все говорят только об управляемых полетах, все покупают новые фотоаппараты, чтобы делать снимки аэропланов, художники хлопочут вокруг своих холстов, идет ремонт дорог, на которые никто не обращал внимания годами, и бомонд приглашает Райтов на значительно большее количество мероприятий, чем они могут посетить».

Через несколько дней фотография Уилбура, Орвилла и Кэтрин на прогулке в По появилась на первой полосе «Геральд». Кэтрин написала, что она и братья «играют главную роль» везде, куда бы ни пришли. Всего лишь год назад Уилбур и Орвилл работали почти в полном секрете, а сейчас они стали любимцами всей Европы, и она вместе с ними.

«Каждый раз, когда мы куда-то идем, люди на улицах останавливаются и смотрят на нас. Нас фотографируют каждые две минуты». И она ни капли не лукавила. «У лондонской "Дейли миррор" здесь есть человек, который сфотографировал меня и Орва».

В начале февраля, когда установилась теплая погода, в По начали съезжаться те, благодаря кому город обрел популярность, – графы и графини, герцоги и герцогини, лорды и леди, большинство из которых были англичанами. Прибыли также члены французского кабинета министров, генералы, газетные магнаты, несколько американских миллионеров, два бывших премьер-министра Великобритании и два короля.

Еще никогда в жизни три члена семьи Райт не оказывались среди тех, у кого, по всем признакам, не было других забот, кроме как развлекаться. Но в этом обществе они не ощущали себя не в своей тарелке и не смущались. Они чувствовали, что происходят из хорошей семьи и воспитаны так же хорошо, как и все остальные. Они всегда оставались самими собой и чаще оказывались приятно удивлены теми, с кем встречались.

На официальном завтраке в их отеле его устроитель Альфред Хармсуорт, лорд Нортклифф, издатель лондонской «Дейли мейл», вызвал у Райтов огромную симпатию, хотя его и братьев разделяла пропасть. Он был невероятно богат, успешен и влиятелен, но при этом оставался очень привлекательным человеком. Кроме того, он был крайне заинтересован в развитии авиации, и к тому же ему нравились американцы.

В другой раз Райты встречались с издателем газеты «Нью-Йорк уорлд» Джозефом Пулитцером и его женой. «Они нам очень понравились», – написала Кэтрин. Писала она также и о «потрясающе хорошо проведенном времени» за ланчем с лордом и леди Бальфур.

Артур Бальфур, бывший премьер-министр Великобритании, так горел желанием принять участие в подготовке полетов Уилбура в Пон-Лон, что вместе с лордом Нортклиффом помогал натягивать веревку, которая поднимала гирю катапульты. Увидев одного молодого английского лорда, который тоже вызвался быть помощником, Нортклифф сказал стоявшему рядом Орвиллу: «Я так рад, что молодой человек помогает с веревкой, потому что уверен в том, что это единственная полезная вещь, которую он сделал в своей жизни».

Кэтрин пощекотала себе нервы, совершив занявшую целый день поездку на автомобиле в Пиренеи с богатой ирландской семейной парой. Кроме того, она сообщила отцу, что начала брать уроки французского и занимается каждое утро по два часа. Она знала, что ему это будет приятно. Учитывая ее опыт в греческом и латыни, она делала довольно большие успехи. Одним из тех, кто помогал ей с французским, был сын премьер-министра Жоржа Клемансо. Другим человеком, который ей очень понравился, была графиня де Ламбер, привлекательная супруга ученика Уилбура графа де Ламбера.