Украденное сердце - Властелина Богатова

Зарислава не помнила, как выбежала из терема на задворки, проскочила лестничный пролёт, оказалась на узкой длинной смотровой площадке, благо не было никого из кметей. Напряжённо вцепилась в брусья: пальцы так и закостенели, побелев. На небо было невыносимо глядеть, окрашенный в цвет крови закат предвещал ветер. От его вида только пуще разлилось в душе мятежное предчувствие.

В голове так и крутились слова Доляны.

«… говорю, что есть. Как и Вагнару, поимеет и выкинет».

Что же выходит, Вагнара не только Данияра окрутила, но и с Марибором… Зарислава стиснула руки в кулаки, вновь и вновь думая об этом, но потом внезапно вспомнила историю, которую Радмила поведала ей ещё накануне отъезда в Волдар. Вагнара покинула Сарьярь и каким-то образом оказалась в плену у степняков. Её вызволили, и в то же время князь Горислав был сражён стрелой.

Похолодев, Зарислава сощурилась, глядя на пышущий ярким светом небосвод. Марибор был с Вагнарой в заговоре. Тяжёлым камнем встал в горле ком. Горько. Выходит, она разрушала все замыслы не только Марибора, но и сарьярьской княженки. А что, если Марибор лишь желал отослать её подальше? Зарислава дёрнула головой, раскидав по спине тяжёлые, ещё влажные волосы. Если бы желал, для этого имелось много путей, которыми Марибор так и не воспользовался.

«Мать Славунья, что же делать?»

Огненное полотно неба всё больше опаляло малиново-холодными всполохами стены города, обливая сердце Зариславы щемящей болью. Оторваться от горизонта было невыносимо, так же как невозможно свернуть с пути, по которому Зарислава уже давно ступает. И ответом ей была тишина.

***

Доловск встречал вернувшихся княжон всем скопом. Вышел к жениху и невесте князь Вячеслав, принимая гостей со всеми почестями: с хлебом и солью, сетуя на то, как же долго пробыли в соседних землях, на что Радмила улыбалась, поглядывая озорно на Князя Данияра.

На Зариславу же накатила острая тоска. Впрочем, она рада была, что вернулась в Доловск, ей нравилось здесь, и дико тянуло на родину, ведь деревня Ялынь стала намного ближе. Среди толпы заприметила и Благиню, а с ней и Селяну с Рогнедой. К ним-то Зарислава и поспешила, понимая, как соскучилась по добродушной старшухе. Теперь Радмиле станет не до травницы, ей предстоит долгая подготовка к венчанию, в которой тайные обряды, посиделки, долгий вечер с плакальщицами, матушками-сказительницами. Жениху же следует в ночь принести требы на капище, поклониться пращурам и роду невесты, ближе познакомиться с новыми родственниками.

Девки, обступив Зариславу, засыпали вопросами, перетягивая каждая на себя, что голова закружилась – с дороги валилась с ног от усталости.

– Да оставьте вы бедную девицу! Ещё весь вечер впереди, наговоритесь, – вступилась дородная Благиня.

Зарислава, встрепенувшись, невольно оглянулась на всадников. Среди кметей взгляд жадно вырвал темноволосую голову Марибора. С того времени, как они были вместе у Чародуши, княжич так и не заговаривал с ней, не искал встреч, казалось, избегал, а когда и приходилось сталкиваться, даже не глядел в её сторону. Поначалу Зарислава смирилась с тем, но потом досада и злость всё больше завладевали её сердцем. Никак не могла взять в толк, что у него на уме. Марибор, признавшись в своей тяге к ней, теперь жестоко отталкивал. И Зарислава только гадала, чем заслужила такое отчуждение и равнодушие.

«Радовалась бы. Получила, чего хотела».

Стиснув до боли кулаки, Зарислава отвернулась.

– Что же ты, милая, исхудала-то так? Пойдём, детка, я тебя покормлю, – ласково пригласила женщина.

Девки увели её прочь со двора в женскую половину терема. Весь вечер не отходили, мучили допросами. У Зариславы уж и язык заболел рассказывать о Волдаре. Вроде ничего особого и не случилось с ней, и вещать, казалось, и не о чем, а нет! Нашлась с воспоминаниями: поведала и про святилище Чернобога и Марёны, и про охоту в грозу, и про страшных птиц беркутов, опуская при этом самое важное, о Наволоде слово сказала, и ещё много чего вспомнила Зарислава в этот долгий вечер. Говорила, но думала совершенно о другом…

День венчания настал слишком скоро. Казалось, только глаза сомкнула, а уже пора подниматься. Не успела Зарислава разлепить ресницы, как девки накинулись на неё, теребя за плечи, дёргая прядки волос, лишь бы та поспешила подняться, будто не Радмила выходит замуж, а Зарислава, которая, чего лихо, проспит венчание.

– Просыпайся уже! Без тебя уйдём, так и знай! – затеребила плечо травницы стряпуха Селяна. – Ныне терем – полная чаша. Столько гостей, – лепетала она взволнованно.

Зарислава повернулась на бок. Всё же дальний путь, проведённый в седле, сказывался, отдохнуть она не успела, как, впрочем, и выспаться. Ко всему тело ныло, колени ломило от боли. Как же трудно, наверное, приходится Радмиле? Наверняка и глаз не сомкнула. Хотя сама же настояла на скором венчании, не желая обождать немного. Но её можно понять – столько терпела.

Тяжело оторвав голову от подушки, Зарислава упёрлась взглядом в пустую лавку, принадлежащую Верне. Теперь она была полностью голой: ни одеяла даже грубого из рогоза, ни тюфяка. Верна так и не явилась ночевать на своё место, и одним Богам известно, пребывала ли она всю бессонную ночь с княжной или уже на полпути к родным краям? Зарислава села, опустив ноги на пол.

– Поторопись, – окликнула Рогнеда. – Я тебе и воды натаскала уже, – пыхтела она над травницей с ковшом в руках.

Сами они были уже наряженные, будто на торжок собрались. Венчание праздником великим считалось и для людей подневольных, а те только и рады погулять на пирах во славу. А уж на княжеских пиршествах редко удавалось побывать им в жизни. Зарислава лениво потянулась за рубахой, откидывая за спину спутанные за ночь волосы. Вот она бы осталась в клети. Зарислава поняла, что не желает выходить отсюда. Тишины и покоя требует душа. Общее людское празднество в тягость стало. Так же медленно она облачилась, умылась, отёрлась рушником.

Девки, наблюдая за ней, только и дивились.

– Ты чего такая хмурая? Не захворала ли? – подступила старшая Селяна, ласково обхватывая Зариславу за плечи.

– Верна не приходила? – справилась травница о челядинке, пропуская вопрос.

– Не было ни вечером, ни ночью. И не будет. Радмила прогнала её, – моргнула девка печально.

Внутри так всё и ухнуло. Скверно стало, ощутимо колола вина. Если бы не пререкалась с челядинкой, разводя ссору прямо на пороге, может, всё и обошлось бы, и Верна жила бы себе тихо, радуюсь малому. Плотно сжимая губы, Зарислава расчесала и заплела косу, думая о том, куда теперь подалась Верна.

– Тебя никак подменили? – удивлённо спросила Рогнеда. – Косы-то не плела раньше.

Зарислава только плечами пожала, а сама вспомнила предупреждение Верны. Наученная теперь не расплёскивать свою женскую силу напрасно. А то ж вон один так и прицепился, как банный лист. Зарислава в мыслях помолилась, чтобы Боги уберегли её нынче от Пребрана. Подпоясалась и вместе с холопками спустилась на хозяйский двор.